Кристофер Бейч - Круги жизней. Реинкарнация и паутина жизней

• Название: Круги жизней. Реинкарнация и паутина жизней
• Автор: Кристофер Бейч
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2003
• ISBN: 5-9550-0016-Х

Эта книга — одна из лучших книг в мире на тему кармы и реинкарнации. Автор, серьезный ученый, просто и убедительно раскрывает разные стороны этих вопросов, сопровождая их тщательно проверенными примерами.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся этой темой.

---

Но наряду с этим я был заинтригован, и мое любопытство привело к тому, что я пошел дальше, мне захотелось исследовать Сверхдушу как концептуально, так и эмпирически. Я стал читать литературу по этой теме, начал серию медитационных упражнений, способствующих открытию канала связи со Сверхдушой. Со временем мои тревога и возмущение улеглись, и я стал чувствовать себя более комфортно, рассуждая о своей тождественности, размещенной внутри некой большей тождественности. Я открыл, что существование Сверхдущи не только не уменьшает ценность моей жизни, но даже увеличивает ее. На фоне этого бесконечного времени и развития начало более рельефно проступать богатство моего частного существования. В итоге я не мог больше сопротивляться зову быть частью чего-то безбрежного.

Прежде чем прийти к этому примирению, я долгое время пытался сопротивляться понятию Сверхдуши, не хотел признавать, что она имеет отношение к моей жизни, не мог понять, неужели эта огромная жизнь не поглотит мою собственную, оставит ее целостной и ценной? И вот во время этой длительной борьбы мне приснился сон, в котором я увидел длинную змею, свившуюся в кольца. Каждое кольцо — один жизненный круг, то есть змея была мегасуществом, чей опыт складывался из индивидуальных витков в согласованное целое. Каждый атом, молекула и клетка каждого кольца одновременно принадлежали и этому кольцу, и всей змее в целом. Этот простой образ вызвал во мне глубокое переживание моего включения в Сверхдушу, но не ответил на все мои вопросы. С одной стороны, я — лишь часть этого существа, одно кольцо среди многих, с другой — всецело являюсь этим существом. Как же переварить смысл всего этого?

Пока я сражался с данной проблемой, случилось нечто такое, что вызвало второе переживание, после которого впору было кричать: “Эврика!” Фактически оно ничего не добавило к концептуальному пониманию Сверхдущи, но продемонстрировало, как часто природа объединяет множественность и единственность.

Я гулял по берегу моря и случайно наткнулся на большую раковину многокамерного моллюска. Она была открыта и лежала так, что были видны как ее внешняя, так и внутренняя части. Я видел непрерывный ряд камер, начиная с очень маленькой, которые, увеличиваясь, образовывали грациозную разворачивающуюся спираль раковины. Каждая камера олицетворяла для меня отдельную человеческую жизнь, за которой всегда стоит более обширная жизнь. И эти жизни разворачивались, закручивая спираль циклического, по сути, бесконечного развития. В этой раковине было 29 камер, каждая из которых соединялась со следующей маленьким отверстием в стенке.

Затем я изучил внешнюю часть этой же раковины. Она свидетельствовала о целостности, ее четкие коричневые линии объединяли и делали 29 камер единым целым. Дизайн был исполнен так искусно, что раковина казалась расписанной смелыми мазками художника. Коричневые полоски еле заметно пересекали внутренние камеры раковины (см. рис. 3).

Вид лежащих рядом створок раковины помог мне на интуитивном уровне совместить то, что мозг был не в состоянии связать: разделенное на отдельные части с одной стороны, с другой представляло собой единую жизненную форму, выражающую одно намерение. Ни одна сторона не могла существовать без другой. Таким образом, многокамерный моллюск стал для меня метафорой того, как отдельные человеческие жизни могут быть интегрированы в единое большее целое. Это также убедило меня в необходимости рассматривать Я и Сверхдушу как существующие в двух отдельных, но взаимопроникающих реальностях. Естественное окружение Сверхдуши — духовный мир, не ограниченный законами времени и линейной причинности, которые управляют физическим миром. Если я собирался исследовать Сверхдушу (насколько это возможно), значит, мне нужно было освободить свое мышление от законов, управляющих жизнью на физическом уровне. В частности, я собирался научиться думать вневременно, не линейно, а голографически. Эти упражнения продолжаются до сих пор[100].

Если эго-Я есть наша естественная тождественность в физическом мире, то Сверхдуша — это наша тождественность в мире духовном. Как свидетельствуют субъекты доктора Уайттона, когда мы в “смерти” покидаем физические тела и возвращаемся в духовную сферу, мы (умозрительно) обмениваем нашу тождественность на большую тождественность Сверхдуши, которая включает в себя все жизни, которые мы когда-либо проживали. Следовательно, воссоединиться со Сверхдушой значит одновременно пережить мощное расширение нашего существа и возвращение к большей тождественности[101].

Я не знаю лучшего описания этого процесса, чем в книге Роберта Монро “Далекие путешествия”[102]. В его отчете представлены переживания, испытываемые в состоянии нахождения вне тела. Многие годы работы по расширению сознания заложили фундамент изложенного в нем эмпирического опыта.

Монро пишет:

“Я в сияющем белом тоннеле и стремительно перемещаюсь. Нет, это не тоннель, а прозрачная излучающая свет труба. Я купаюсь в сиянии, пронизывающем меня насквозь. Яркость и доброжелательное признание окутывают мое сознание, и я смеюсь от радости… Сияющий поток в трубе двусторонний. Поток, льющийся сзади меня, оттуда, откуда я пришел (от Земли), —

мягкий, ровный, неослабевающий. Поток, навстречу которому я двигаюсь, совсем другой, он устроен сложнее. Он такой же, как и волна позади меня, но содержит в себе много маленьких волн, входящих в основную волну. Я — одновременно и основная волна, и маленькая — возвращаюсь к своему источнику. Движение постоянное и размеренное, меня побуждает к нему стремление, которое я осознаю, но не могу выразить. Это знание заставляет меня вибрировать от радостного экстаза.

Создается ощущение, что труба становится больше: кто-то другой входит в нее, другая волна накатывает на меня, и мы становимся с ней одним. Я узнаю другого мгновенно, как и он меня, и… о, великое волнение воссоединения другого Я и моего настоящего Я! Мне никогда не забыть этого! Мы двигаемся вместе, радостно исследуя путь, опыт и знания друг друга. Труба снова расширяется, и еще одно Я присоединяется к нам — процесс повторяется. Наши волны замечательно тождественны, и наша структура растет, становясь обширнее, когда они совпадают по фазе. Они неоднородны, но, соединяясь с соответственными аномалиями в других, приводят к новому и очень важному изменению того целого, каковым мы являемся.

Труба снова расширяется, и я больше не касаюсь ее стен, когда следующее Я вливается в поток. Это особенно волнующий момент, так как воспринимается первым Я как возвращение из внечеловеческого временного пребывания. Наше взаимное сцепление было почти совершенным, и мы стали значительно больше. Теперь мы понимаем: так действует контролируемый сознанием хвост, напоминающий обезьяний, который применяется не только для поддержания равновесия, но и как третья рука для захвата вещей. Он может быть эффективным средством общения, оставляющим далеко позади язык знаков и не менее красноречивым, чем слова.

Постепенно к нам присоединились другие наши Я. И с каждым наше сознание становилось все яснее, и мы больше вспоминали о целом. Сколько нас — это уже неважно. Наши знания и возможности настолько велики, что мы не задумываемся об этом. Это не имеет никакого значения. Мы — одно целое” (с. 120–121). Согласно Монро, для продвижения в трубе к источнику энергии, создавшему все жизни, необходимо было “стать совершенным”. Но он еще не был таковым и потому не мог продвинуться дальше определенной точки.

Если внутри Сверхдуши заключены все способности и знания, накопленные за многие тысячелетия жизни, то на что может быть похоже сознание такого существа? Монро продолжает описывать эту коллективную личность, которой он себя ощущал:

Через нас всех проходил поток объединенной энергии, которая и была нашим сознанием. Он проявлял целостность гораздо большую, чем сумма частей. Наши возможности и знания казались безграничными, хотя мы понимали, что все это имеет силу только внутри энергетических систем нашего опыта. Мы можем создавать время по своему желанию или необходимости… Мы можем но собственной воле создавать материю из других видов энергии или изменять структуру этой материи, включая возвращение к первозданному виду. Мы можем создавать, увеличивать, изменять, модулировать или уничтожать любой объект в рамках полей энергии нашего опыта. Мы можем трансформировать любые из этих полей в другие, за исключением тех, которыми являемся сами. Однако мы не можем создать или постичь нашу первичную энергию, пока не станем совершенными.

Мы можем создать системы, подобные Солнечной, но не делаем этого. Это уже сделано до нас. Мы можем упорядочить то, что окружает планету Земля, но не делаем этого. Это не наша задача. Мы можем отслеживать, дополнять и обобщать пронизывающий пространство и время поток человеческого опыта, как и любой другой опыт похожего содержания. И постоянно делаем это на всех уровнях человеческого сознания, чтобы как следует подготовить эти “грузовые вагоны” основной [т. е. человеческой] энергии для сцепления в общность, которой мы становимся. В этом суть нашего развития. Такая помощь и подготовка ожидаются от нас по требованию одного или более уровней сознания внутри “грузового состава”. Следовательно, сцепление задействуется во многих формах коммуникаций, происходящих между нами, пока не осуществляется окончательная трансформация[103] (с. 122).