Валериан Мартынов - Пролив в огне

• Название: Пролив в огне
• Автор: Валериан Мартынов
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: История
• Год: 1984

Аннотация издательства: Авторы этой книги — ветераны Черноморского флота — вспоминают о двух крупнейших десантных операциях Великой Отечественной войны — Керченско-Феодосийской (1941—1942 гг.) и Керченско-Эльтигенской (1943—1944 гг.), рассказывают о ярких страницах героической обороны Крыма и Кавказа, об авангардной роли политработников в боевых действиях личного состава Керченской военно-морской базы.

P. S. Хоть В. А. Мартынов и политработник, и книга насыщена «партийно-политической» риторикой, но местами говорится по делу. Пока что это единственный из мемуарных источников, касающийся обороны Керченской крепости в мае 1942 года. Представленный в книге более ранний вариант воспоминаний С. Ф. Спахова (для сравнения см. «Крейсер «Коминтерн») ценен хотя бы тем, что в нём явно говорится, что 743-я батарея в Туапсе была двухорудийной, а на Тамани — уже оказалась трёхорудийной.

[1] Так обозначены страницы. Номер страницы предшествует странице.

---

Приняв на нашем КП на горе Митридат доклад командира базы о боевых действиях за последний период, адмирал Н. Г. Кузнецов посетил части базы на Керченской стороне пролива, был в крепости, навестил раненых в крепостном госпитале, побывал в морской авиачасти на озере Тобечик южнее Камыш-Буруна, где для гидросамолетов «МБР-2» был развернут аэродром, который прикрывался 46-м дивизионом нашего 65-го зенитного артполка.

В этот день нас дважды основательно бомбила вражеская авиация — и на горе Митридат, и в крепости. Поэтому пришлось некоторое время находиться в укрытии, куда Н. Г. Кузнецов заходил только по настоянию лиц, его сопровождавших.

30 апреля адмирал Н. Г. Кузнецов был на таманской стороне пролива, ознакомился с боеготовностью нашей береговой и зенитной артиллерии и остался ею доволен. На противоположном берегу пролива, не прекращаясь, гремели разрывы авиабомб. Был канун праздника 1 Мая...

Наркома Н. Г. Кузнецова любили на флоте. Во время поездки по подразделениям базы он вникал во все детали организации противовоздушной обороны, работы береговых и флотских подразделений, проверял боевую и политическую подготовку личного состава, давал ценные распоряжения и указания. Тон его обращения с людьми был спокойный, доброжелательный, а это порождало у подчиненных уверенность в себе и поднимало боевое настроение.

Вспомнилось, как в начале 1941 года нарком ВМФ приехал в Севастополь и посетил завод имени Серго Орджоникидзе, у причала которого заканчивался капитальный ремонт крейсера «Червона Украина». Попросив собрать рабочих-ремонтников и прикомандированных специалистов из [95] экипажа корабля, нарком обратился к ним с просьбой сократить сроки ремонта крейсера, поскольку именно теперь он очень нужен флоту. «Необходимо, чтобы «Червона Украина» вступила в строй к 1 мая, и я вас всех, товарищи, очень прошу об этом», — сказал нарком. Эти простые и проникновенные слова дошли до сердца каждого ремонтника, и, несмотря на большие трудности, 1 мая 1941 года на крейсере был поднят военно-морской флаг.

...Оценив обстановку, нарком принял решение о формировании в составе КВМБ охраны водного района (ОВР) по новому, расширенному штату. В ОВР включалось еще два дивизиона катеров. Решено было сформировать батальон морской пехоты, входивший в состав базы, а также добавить две новые батареи.

Адмирал Н. Г. Кузнецов одобрил наши действия по борьбе с вражескими минами в Керченском проливе и еще раз подчеркнул, что обеспечение воинских перевозок для Крымского фронта остается главной боевой задачей Керченской ВМБ.

Инспекторская поездка наркома ВМФ совместно с главкомом северо-кавказского направления С. М. Буденным на Крымский фронт означала, что наши войска готовятся к решающему наступлению. Правда, появились признаки, что неприятель также активизировал свои действия и начал готовиться к наступательным операциям.

3 мая 1942 года участники декабрьского десанта из частей КВМБ собрались в помещении клуба крепости, где состоялось вручение орденов и медалей отличившимся. В этот день награды были вручены почти двумстам доблестным десантникам. Награды получили: старший лейтенант И. Г. Литошенко, капитан-лейтенант Н. З. Евстигнеев, капитан-лейтенант И. Е. Алещенко, старший политрук Д. С. Калинин, майор И. К. Лопата, старшина 1-й статьи Федонюк, младший сержант Я. В. Петрухненко и другие.

От имени награжденных выступил комиссар района СНИС Керченской базы старший политрук Д. С. Калинин, одним из первых вступивший на крымскую землю. Его простые и горячие слова о чести советского воина, о верности военной присяге, о готовности отдать жизнь за Родину были созвучны настроению всех присутствующих и встречены дружными аплодисментами. Калинина знали в базе еще по Дунайской флотилии и любили.

В этот же вечер член Военного совета Черноморского флота В. С. Булатов вручил ордена Красного Знамени контр-адмиралу А. С. Фролову и мне, выразив уверенность [96] в том, что керченцы и впредь будут умножать боевые традиции моряков-черноморцев. Горячо поприветствовав от имени Военного совета всех награжденных, В. С. Булатов в заключение объявил собравшимся, что командование возбудило ходатайство о преобразовании Керченской военно-морской базы в гвардейскую ВМБ. Это сообщение было встречено с большим подъемом — ведь каждый воин мечтал быть гвардейцем.

Однако через несколько дней обстановка резко изменилась.

Оставляем Керченский полуостров

Стремительно развертывающиеся военные события в конце первой декады мая 1942 года на Керченском полуострове приобрели нежелательный для нас характер.

8 мая стало известно, что утром на левом фланге, упирающемся в море восточнее города Феодосии, противник прорвал оборону 44-й армии на узком, пятикилометровом участке и начал развивать наступление вдоль побережья Феодосийского залива. Здесь враг добился значительного перевеса в силах, хотя в целом по Крымскому фронту у него не было превосходства ни в людях, ни в технике.

Наши войска, которые после десанта с ходу овладели Керченским полуостровом, за три с половиной месяца последующих боев не смогли продвинуться дальше, в глубь Крыма. В середине апреля они перешли к обороне, хотя задача, поставленная перед Крымским фронтом Ставкой Верховного Главнокомандования, оставалась прежней: наступать! Однако не была создана прочная глубокая оборона. Этим-то и воспользовался противник, сосредоточив для наступления на узком участке крупные силы — против Крымского фронта было брошено около восьми дивизий 11-й гитлеровской армии.

Утром 10 мая Ставка приказала отвести войска Крымского фронта на рубеж Турецкого вала и организовать там крепкую оборону. Приказ не был выполнен. Забегая наперед, скажу, что 13 мая позиции советских войск на центральном участке Турецкого вала были прорваны, а 15 мая фашисты заняли Керчь. Ставка предписывала организовать оборону Керчи по примеру и методу Севастополя, но это сделано не было.

Войска Крымского фронта с тяжелыми боями вынуждены были отходить назад, к побережью Керченского пролива... [97]

Черноморский флот принял срочные меры по приведению в полную готовность к переправе всех боевых и подсобных плавсредств в районе Керченского пролива. Нашей базе придавалась из Азовской флотилии часть ее плавсредств — сейнеры и бывшие дунайские пароходы.

12 мая утром в Керчь прибыли командующий северо-кавказским направлением маршал С. М. Буденный и заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков, он же член Военного совета северо-кавказского направления.

Командир КВМБ доложил заместителю наркома о плавсредствах, которыми мы располагали. Получалось совсем не густо — Керченская база была обеспечена примерно так же, как в период высадки десанта в декабре 1941 года, но тяжелые грузы переправлять не на чем. Ведь тогда все это на фронт шло постепенно, через Камыш-Бурун на морских судах, а затем и по льду. Теперь размеренный ритм исключался — назад вся техника и личный состав откатывались в другой последовательности... Прежде всего нужно было заботиться о людях, о живой боевой силе всех частей и подразделений Крымского фронта. Это и было особо подчеркнуто И. С. Исаковым в его указаниях Керченской базе.

Предстоящие трудности заключались главным образом в том, что в декабре 1941 года в наступательной операции на нашем направлении высаживалась десантом только часть 51-й армии, примерно половина ее состава, а теперь мы стояли перед задачей срочной переброски через пролив, в условиях активного противодействия противника, трех армий — 51, 44 и 47-й, отступавших в ряде случаев без соблюдения боевого порядка.

В период десантной операции зимой 1941—1942 годов наступление развертывалось по направлениям: Феодосия, Керчь, Азовское море. Теперь же из этих трех направлений оставалось одно — с Керченского побережья на Таманское, причем противник сжимал наши фланги вдоль побережья Керченского пролива с севера и с юга, постепенно отрезая нашим войскам пути выхода на переправу к морю, к Керченскому проливу.

Маршал С. М. Буденный прибыл на КП базы на горе Митридат через час после адмирала И. С. Исакова. Он принял доклад А. С. Фролова о положении дел в базе, о связях ее с фронтом и отбыл в штаб Крымского фронта, который в то время располагался в районе Аджимушкая.

С 10 по 12 мая положение Крымского фронта усложнялось день ото дня. [98]

Керчь и ее окрестности, дороги с двигавшимися по ним войсками, бухты и причалы — все это подвергалось почти беспрерывным налетам вражеской авиации. Наши войска несли большие потери.

Ночью 12 мая на КП на горе Митридат прибыл комиссар штаба 51-й армии. Это был высокий, крепко сложенный человек в длинной, перепачканной грязью шинели. Доложив адмиралу Фролову, он как-то сразу устало опустился на стоявший рядом табурет, обвел нас взглядом и глухо проговорил: «Привез командующего, генерала Львова. Убит наш командарм. Там, внизу, на машине меня ожидают бойцы, охраняют тело». После гнетущей общей паузы, в течение которой каждый из нас пытался осмыслить печальную весть, батальонный комиссар вдруг спросил: «Братцы, поесть что-нибудь дадите?»