Дэвид Пис - 1977. Кошмар Чапелтауна

• Название: 1977. Кошмар Чапелтауна
• Автор: Дэвид Пис
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-9757-0088-4

1977 год. Год «двух семерок». Британия готовится к серебряному юбилею – 25-летию коронации Елизаветы II. В моде панк-рок – «Клэш» и «Секс Пистолз». Авиакомпания «Бритиш Эруэйз» совершает регулярные полеты Лондон-Нью-Йорк на сверхзвуковых «Конкордах». Опубликован роман Джона Ле Каре «Почетный школьник». Йоркширский Потрошитель собирает кровавую жатву.

В графстве Йоркшир убивают проституток. Сержант полиции Боб Фрейзер и журналист Джек Уайтхед пытаются во что бы то ни стало найти и остановить серийного убийцу. Их связывает одно: и полицейский и журналист влюблены в представительниц древнейшей профессии из йоркширского Чапелтауна. По мере того как убийства множатся, становится очевидным: Фрейзер и Уайтхед – единственные, кто подозревает, что чапелтаунский убийца действует не и одиночку.

---

Но что-то не так.

– В данный момент осматривается место преступления, проверяются отпечатки шин, наши брэдфордские коллеги ходят по домам, опрашивают потенциальных свидетелей, – говорит Олдерман.

Стук в дверь, тысячи раз в тысячи дверей, тысячи жен, косящихся на мужей, бледных, как простыни, тысячи простыней.

Снова Ноубл:

– Отчет судмедэкспертов будет готов в течение часа, но Фарли уже сказал, что это – наш клиент. Наш Потрошитель, – говорит он, последнее слово – сквозь зубы.

Бесконечно.

Олдман встает, на секунду замирает перед своими войсками, перед своей личной маленькой армией.

– Он облажался, ребята. Пора брать мудака.

Мы готовы, мы под напряжением.

Ноубл пытается перекричать электрические разряды:

– Так, распределение: старший следователь Олдерман и Прентис – в Брэдфорд, инспектор Радкин – наверх, Отдел по борьбе с проституцией и административная часть остаются здесь.

Я оборачиваюсь и вижу в дверях старшего следователя Джобсона, Сову; он выглядит вымотанным и постаревшим, под тяжелой оправой – покрасневшие глаза.

Я киваю, и он начинает пробираться ко мне против течения толпы.

– Как Билл? – спрашивает он, перекрикивая шум.

– Ничего хорошего, – отвечаю я.

Мы стоим в стороне.

Морис Джобсон держит меня за локоть:

– А как Луиза и малыш?

– Да все нормально.

– Я все собирался заехать, но со всеми этими… – он обводит взглядом комнату, полицейские торопятся к выходу, сотрудники Отдела по борьбе с проституцией на месте, Крейвен не спускает с нас глаз.

– Знаю, знаю.

Он смотрит на меня:

– Тебе, наверное, тяжело?

– Луизе еще тяжелее, она каждый день с Бобби, да еще в больницу приходится ездить.

– Хорошо хоть она из семьи полицейского, знает, как оно бывает.

– Ну да, – говорю я.

– Передавай им огромный привет, ладно? Я постараюсь заехать повидаться с Биллом в эти выходные. Если получится, – добавляет он.

– Спасибо.

Потом он еще раз смотрит на меня и говорит:

– Если тебе что надо – ты не стесняйся, ладно?

– Спасибо.

И мы расходимся: он – к Джорджу, я – наверх, думая:

Дядя Морис, Сова, мой ангел-хранитель.

Радкин и Эллис молча сидят в кабинете Ноубла и ждут.

Я вхожу – Эллис раскрывает варежку:

– Так что ты думаешь, нам теперь опять в Престон ехать?

– Хрен его знает, – говорю я, присаживаясь.

– А ты что думаешь, начальник? – продолжает он.

Радкин пожимает плечами и зевает.

Эллис:

– Я думаю, мы его к концу завтрашнего дня заметем.

Мы с Радкиным молчим.

Эллис продолжает разговаривать сам с собой:

– Может, они нас в «Мекку» пошлют. Было бы неплохо – выпить, телкам по ушам потереть…

Дверь открывается – входит Ноубл с протоколом в руках.

Он садится за свой стол и открывает папку:

– Значит, так. Донни Фэйрклоф, белый, тридцать шесть лет, живет в Падси со своей престарелой матерью. Таксист. Ездит на белом «Форде-кортина» с черной крышей.

– Е-мое, – говорит Эллис.

Ноубл кивает:

– Точно. Его имя уже всплывало в прошлом году в связи с делом Джоан Ричардс.

– Любит кусаться, – добавляю я, думая: голая и искусанная, красные полосы на груди, на животе, на заднице,

– Так, хорошо, – говорит Ноубл, он кажется довольным. – Мы его уже пару раз задерживали…

Радкин поднимает глаза:

– Группа крови?

– Третья.

Мы паркуемся на Монреаль-авеню, не доезжая ста метров до стоянки такси.

Стук в окно.

Радкин опускает стекло.

Урод из Отдела по борьбе с проституцией заглядывает в машину с жирной улыбкой.

Я вижу, как он трахает Дженис на полу фургона, как фотографирует, как сосет ее грудь…

– Он только что вошел.

Я подхожу к нему сзади, оттаскиваю его за волосы и распарываю ему горло «розочкой»…

– Что еще? – спрашивает Радкин.

– Да все, что ты хочешь, е-мое.

Я выволакиваю его из фургона, штаны болтаются у него на пятках, я достаю фотоаппарат…

– Надо повязать мудака на месте. И выбить из него все, что надо, – говорит Эллис.

– Ты с нами? – спрашивает Радкин, оборачиваясь ко мне.

Мужик из Отдела по борьбе с проституцией смотрит на меня, потом бросает на заднее сиденье ключи.

– Коричневый «датсун» за углом, на Калгари.

– По крайней мере, нас долго упрашивать не придется, – ржет Эллис.

– Давай, пошел, – улыбается Радкин.

– Я, что ли? – переспрашивает Эллис.

– Дай ему ключи, – говорит мне Радкин.

Я передаю их вперед, мужик из Отдела по борьбе с проституцией все еще смотрит на меня не отрываясь.

– Я что, тебе нравлюсь?

Он улыбается:

– Ты ведь – Боб Фрейзер?

Я держу руку на ручке.

– Да, а в чем дело?

– Боб, не надо, – говорит Радкин.

Мудак из Отдела по борьбе с проституцией пятится от машины с обычным для таких случаев текстом:

– А че за проблема-то?

Радкин выходит и что-то говорит ему, оглядываясь. Эллис оборачивается, вздыхает:

– Вот черт, – и выходит из машины.

Я сижу на заднем сиденье «ровера» и наблюдаю за ними.

Мужик удаляется вместе с Эллисом.

Радкин снова садится в машину.

– Как его зовут? – спрашиваю я.

Радкин смотрит на меня в зеркало заднего обзора.

– Ты что, не можешь мне сказать, как его зовут?

– Спроси лучше Крейвена, – говорит он. Потом:

– Черт, пересаживайся вперед. Он уходит.

Я сажусь вперед, он заводит мотор, и мы срываемся с места.

Я беру рацию, пытаюсь связаться с Эллисом.

Без результата.

– Этот мудак все еще тявкает, – бросает Радкин сквозь зубы.

– Надо было мне пойти одному, – говорю я.

– Не надо. Один ты уже достаточно напортачил.

Мы стоим на перекрестке с Хэйрхиллс.

Белая «кортина» Фэйрлофа с черной крышей поворачивает налево, в сторону Лидса.

Я снова пытаюсь связаться с Эллисом.

Он отвечает.

– Вытащи, бля, свой долбаный палец из задницы! – кричу я. – Он едет в Лидс.

Я прерываю связь прежде, чем он успевает рассердить Радкина еще больше.

Фэйрклоф поворачивает направо на Раундхей-роуд.

Я пишу:

04.06.77, 16:18, переулок Хэйрхиллс, правый поворот на Раундхей-роуд.

Он выжимает газ, я пишу дальше:

Бэйзуотер Кресент.

Бэйзуотер Террес.

Бэйзуотер Pay.

Бэйзуотер Гроув.

Бэйзуотер Маунт.

Бэйзуотер Плейс.

Бэйзуотер-авеню.

Бэйзуотер-роуд.

Он поворачивает направо на Баррак-роуд, мы едем прямо.

– Правый поворот на Баррак-роуд! – кричит Радкин мне, я – в рацию Эллису.

Я вижу Эллиса в зеркало заднего обзора, он включает правый поворотник.

– Он у него на хвосте, – говорю я.

Голос Эллиса скрежещет в нашей машине:

– Он паркуется у клиники.

Мы поворачиваем направо и съезжаем к обочине за перекрестком с Чапелтаун-роуд.

– Подбирает жирную пакистанскую сучку с кучей барахла, видно, затарилась в магазинах, – говорит Эллис. – Движется в вашем направлении.

Мы смотрим, как «кортина» проезжает мимо нас и выворачивает обратно на Раундхей-роуд.

– Мы едем за ним, – говорю я в рацию.

Радкин отъезжает от обочины.

– Скажи Эллису, чтобы подхватил его у следующего светофора, – говорит Радкин.

Я выполняю команду.

Радкин паркуется.

Мы стоим у въезда на Спенсер Плейс, у входа в дом Дженис.

Я смотрю на него.

– Тебе надо доделать свои дела, – говорит он, наклоняясь через мое сиденье и открывая мне дверь.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ничего. Будь здесь в семь.

– А что с Фэйрклофом?

– Мы сами справимся.

– Спасибо, Скип, – говорю я и выхожу из машины. Он закрывает дверь и уезжает по Раундхей-роуд

с рацией в руке. Я смотрю ему вслед.

Я смотрю на часы.

Полпятого.

Два с половиной часа.

Я стучу в дверь и жду.

Ничего.

Я поворачиваю ручку.

Дверь открывается.

Я вхожу.

Окно открыто, ящики вытащены из комода, с кровати снято белье, по радио – «Горячий Шоколад»: «Ты снова победил»…

Шкафы пусты.

Я беру с туалетного столика письмо.

Бобу.

Я читаю.

Она ушла.

* * *

Звонок в студию: А дело-то в том, что на половине домов британские флаги висят вверх ногами, черт побери.

Джон Шар к: Как можно!

Слушатель: Конечно, вы, Джон, можете смеяться, но представьте, каково это, если повсюду будут висеть перевернутые распятия.

Джон Шарк: Ну, перевернутый флаг и перевернутое распятие – это все-таки не одно и то же.

Слушатель: Разумеется, одно и то же, глупый ты мудак. На флаге-то что? Крест. Так ведь?

Передача Джона ШаркаРадио ЛидсВоскресенье, 5 июня 1977 года

Глава восьмая

– Еще один случай, – сказал Хадден.