Дэвид Пис - 1977. Кошмар Чапелтауна

• Название: 1977. Кошмар Чапелтауна
• Автор: Дэвид Пис
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-9757-0088-4

1977 год. Год «двух семерок». Британия готовится к серебряному юбилею – 25-летию коронации Елизаветы II. В моде панк-рок – «Клэш» и «Секс Пистолз». Авиакомпания «Бритиш Эруэйз» совершает регулярные полеты Лондон-Нью-Йорк на сверхзвуковых «Конкордах». Опубликован роман Джона Ле Каре «Почетный школьник». Йоркширский Потрошитель собирает кровавую жатву.

В графстве Йоркшир убивают проституток. Сержант полиции Боб Фрейзер и журналист Джек Уайтхед пытаются во что бы то ни стало найти и остановить серийного убийцу. Их связывает одно: и полицейский и журналист влюблены в представительниц древнейшей профессии из йоркширского Чапелтауна. По мере того как убийства множатся, становится очевидным: Фрейзер и Уайтхед – единственные, кто подозревает, что чапелтаунский убийца действует не и одиночку.

---

Я опустил крышку унитаза и достал из кармана письмо.

Я подумал об отпечатках пальцев и о том, что сказали бы полицейские, но, с другой стороны, откуда им знать, что я в курсе, я уверен, что они ни о чем не догадываются.

Я снова посмотрел на штемпель отправителя: Престон.

Отправлено вчера.

Заказное.

Я разрезал верхний край конверта концом авторучки.

С помощью той же авторучки я вытащил из конверта лист бумаги.

Он был сложен вдвое, на тыльной стороне проступили красные чернила. Внутрь листа было что-то вложено.

Я развернул его, чтобы прочитать написанное.

Меня затрясло, уксус – в глазах, соль – во рту.

Так это кончиться не могло.

– Я позвоню Джорджу Олдману, – сказал Хадден, не отрывая взгляда от листа плотной писчей бумаги, лежавшей на его рабочем столе, не глядя на его содержимое, лежавшее рядом.

– Так, ну ладно.

Он сглотнул, снял трубку и набрал номер.

Я ждал, луна закатилась, дождь прошел, ночь пропала.

Было поздно, слишком поздно, я опоздал на целую сотню лет.

Легавый в форме приехал прямо к зданию Йоркширского главпочтамта, положил конверт вместе с содержимым в пластиковый пакет и повез Хаддена и меня прямо туда, в Милгарт, где нас под белы рученьки проводили в кабинет начальника уголовного розыска Ноубла, то есть в бывший кабинет Олдмана, где они – Питер Ноубл и Джордж – уже сидели и ждали нашего прибытия.

– Садитесь, – сказал Олдман.

Рядовой положил прозрачный пакет на стол и удалился.

Ноубл достал пинцет и выложил из пакета конверт и письмо.

– Вы оба до него дотрагивались? – спросил он.

– Только я.

– Не волнуйся, мы потом снимем твои отпечатки, – сказал Олдман.

Я улыбнулся:

– Они у вас уже есть.

– Престон, – прочитал Ноубл.

– Дата отправления?

– Похоже, вчера.

Казалось, они оба углубились в свои мысли.

Хадден сидел на краешке стула.

Ноубл положил письмо обратно в прозрачный пакет и подвинул его к Джорджу Олдману вместе с конвертом и маленьким свертком.

Тот стал читать:

Из ада.

Господин Уайтхед,

Посылаю Вам кусочек кожи, снятый мною с одной из женщин и сохраненный специально для Вас. Все остальные кусочки я зажарил и съел, и это было объедение. Если Вы еще хоть немного подождете, я пошлю вам окровавленный нож, которым они были срезаны.

Я знаю, что Вы это оцените.

Поймайте меня, когда сможете.

Льюис.

Никто не проронил ни слова.

Через некоторое время Ноубл сказал:

– Льюис?

– Это ведь ненастоящее имя, да? – спросил Хадден.

Олдман поднял глаза и уставился на меня через стол.

– Как думаешь, Джек? Настоящее?

– Этот текст взят из письма, отправленного некоему Джорджу Лаку в Лондоне во время убийств Джека-Потрошителя, в XIX веке.

Ноубл покачал головой:

– Это ведь ты написал ту статью под названием «Йоркширский Потрошитель»?

– Да, – тихо сказал я. – Это был я.

– Восхитительно. Отличная статья, черт побери.

Олдман:

– Ладно, Пит, не надо.

– Да ничего, спасибо.

Хадден:

– Джек…

– Значит, теперь каждый сумасшедший придурок, от Лидса до Тимбукту, будет присылать нам такие письма. Так, ради собственного удовольствия, бляха-муха.

Олдман:

– Пит…

– Это не сумасшедший. Это он.

– Не сумасшедший? Да ты только посмотри на это. Как ты можешь сидеть тут и рассуждать, мать твою?

Я показал на маленький сверток, лежавший у его локтя, на тонкий кусочек кожи, срезанной с миссис Мари Уоттс:

– Какие тебе еще нужны доказательства?

Снаружи, на ступеньках, среди ночи я достал сигарету и закурил.

– Что у тебя за проблемы с Ноублом? – спросил Хадден.

– Не нравится он мне.

– Он тебе не нравится?

– Он – мне, а я – ему.

– Ты, похоже, действительно уверен, что это письмо настоящее.

– А что? Ты так не думаешь?

– Не знаю, Джек. То есть откуда мне знать, черт побери, каким должно быть письмо серийного убийцы?

Я открыл дверь – они были в сборе, стояли, повернувшись ко мне шестью белыми спинами.

Я снял пиджак, налил себе стакан скотча, сел и взял в руки «Эдвина Друда».

Они по-прежнему стояли ко мне спиной и смотрели на луну.

Я улыбнулся сам себе и начал насвистывать:

– Мой любимый стоит на балконе…

Взвившись, Кэрол пролетела через всю комнату, обнажив зубы и ногти, нацелив их мне в глаза, в уши, в рот. Она вышвырнула меня из кресла на пол.

Крича:

– Ты думаешь, это смешно? Тебе смешно, да?

– Нет, нет, нет.

Смеясь:

– Смешно?

– Успокойся, я просто хочу отдохнуть.

Шипя:

– Такое светопреставление, а ты хочешь отдохнуть. К стенке бы тебя поставить.

Остальные скандируют:

– К стенке его, к стенке!

– Пожалуйста, умоляю, оставьте меня в покое.

Издеваясь:

– Оставьте меня в покое, оставьте меня в покое? А нас кто оставит в покое, а, Джек?

– Простите меня, пожалуйста…

Насмехаясь:

– Нам мало твоего «простите»!

Они открыли окна, дождь заливает, занавески вздымаются.

Вою:

– Мой любимый стоит на балконе…

Она взяла меня за волосы и прижала лицом к подоконнику:

– Он снова убьет, уже совсем скоро. Видишь луну? На лице – дождь, в желудке – ночь, в глазах – черная луна.

– Я знаю, я знаю.

– Знаешь, но ты его не остановишь.

– Я не могу.

– Можешь.

Они достали из ящиков мои кассеты, размотали пленку, распустили ее по ветру, мои книги, мои детские преступления, разодрали их на кусочки —

Рыдая:

– Мой любимый стоит на балконе…

– Ты знаешь, кто он.

– Не знаю. Это может быть кто угодно.

– Нет не может. Ты знаешь, что не может.

А потом она покрыла мой рот своим и начала высасывать мое дыхание. Я давился ее языком.

– Трахни меня, Джек. Трахни, как раньше.

Я оттолкнул ее, крича снова и снова:

– Ты мертвая, мертвая, мертвая, мертвая, мертвая, мертвая, мертвая, мертвая, мертвая-я!

Шепчет:

– Нет, Джек. Это ты – мертвый.

Они подняли меня с пола, отнесли в спальню и уложили в постель. Кэрол гладила меня по лицу, Эдди ушел, моя Библия была открыта:

«И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут».[18]

– Мы тебя любим, Джек. Мы тебя любим, – пели они.

Не сдаваться, еще не время.

В последние дни.

* * *

Звонок в студию: Этот мужик, Муди, он же, вроде начальник Отдела по борьбе с порнографией в Скотленд-Ярде, да?

Джон Шарк: Бывший, да.

Слушатель: И все это время он брал взятки и оказывал содействие порнодельцам. Невероятно, бля.

Джон Шарк: Да, это вам не «Диксон из Док Грина».[19]

Слушатель: Хотя неудивлюсь, если он сам там снимался. Чертовы мусора. Аж противно.

Передача Джона ШаркаРадио ЛидсСуббота, 4 июня 1977 года

Глава седьмая

Я просыпаюсь от белесого сна, один в пустой постели Дженис, один в ее пустой кровати, один в ее пустой комнате.

Утро субботы, 4 июня 1977 года, два часа беспокойного сна, восход жаркого солнца.

Я дотягиваюсь до радио, включаю его:

– Трое полицейских застрелены в Ольстере, задержанный обвиняется в убийстве Найрака, забастовка Ассоциации независимых телеканалов продолжается, шотландские фанаты прибывают в Лондон, Гамбургская футбольная команда покупает Кигана за полмиллиона, ожидается, что температура достигнет 70 градусов по Фаренгейту.

А может, и больше.

Я сижу на краю кровати, голова начинает просыпаться:

Красные фонари, пистолетные выстрелы, отделения раковых больных, лагеря смертников, трупы под бежевыми плащами, кошмарные комнаты с мертвецами.

Я надеваю ботинки, выхожу в коридор и начинаю колотить в дверь Карен Бернс.

Глотаю воду, захлебываясь водой черной реки.

Кит Ли, еще один спенсерский кадр, в джинсах, без рубашки:

– Тебе чего, блин?

– Дженис не видел?

Карен лежит в кровати на животе, Кит оглядывается по сторонам:

– Это по работе или по личному?

Я заталкиваю его обратно в комнату.

– Это не ответ, Кит. Это вопрос.

Карен поднимает голову:

– Вот черт.

– Я знаю, что вы сделали с Кенни. Это стоило вам его доверия.

Я бью его по лицу и говорю:

– Кенни трахал Мари Уоттс за спиной Бартона. Трахни чужую женщину – и с тобой будет то же самое.

Карен натягивает на голову грязную серую простыню и поворачивается ко мне своей белой задницей.

Кит трет щеку и показывает на меня пальцем:

– Да, ну ладно, я постараюсь не забыть об этом в следующий раз, когда сюда постучится Эрик Холл или Крейвен.