Майкл Уолш - Сыграй ещё раз, Сэм

• Название: Сыграй ещё раз, Сэм
• Автор: Майкл Уолш
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19258-1

Все приезжают в Касабланку — и рано или поздно все приходят к Рику: лидер чешского Сопротивления, прекраснейшая женщина Европы, гениальный чернокожий пианист, экспансивный русский бармен, немцы, французы, норвежцы и болгары, прислужники Третьего рейха и борцы за свободу. То, что началось в «Касабланке» (1942) — одном из величайших фильмов в истории мирового кино, — продолжилось и наконец получило завершение.

Нью-йоркские гангстеры 1930-х, покушение на Рейнхарда Гейдриха в 1942-м, захватывающие военные приключения и пронзительная история любви — в романе Майкла Уолша «Сыграй еще раз, Сэм». Перед вами — предыстория и продолжение «Касабланки», роман, возродивший классику мирового кинематографа к новой жизни и вернувший нам героев, которых всякий обречен полюбить, впервые увидев этот фильм.

«Луи, я думаю, это начало прекрасной дружбы».

---

Рик и Ласло впервые после расставания на взлетной полосе в Касабланке посмотрели друг на друга.

— Мсье Блэйн, — сказал Ласло, протягивая руку. — Как я рад снова встретиться с вами.

— А уж я-то, — ответил Рик, прикуривая.

Ласло взял его под руку и отвел в угол.

— Нам нужно было убедиться, что момент подходящий, — тихо сказал он. — И абсолютно увериться, что план сработает. И знать, твердо знать, что вам можно доверять.

Рик затянулся.

— А я думал, хватило того, что вы добрались сюда целым.

— Точно, — сказал Ласло. — Именно это я им и говорил с самого приезда. Британцы не доверяют никому. Им нужно было наверняка установить, что вы не финтите. Мне жаль, что это затянулось.

— И потому они забежали ко мне в гости, — сказал Рик. — Послушайте, Ласло, я ровно тот, за кого себя выдаю. И вам это известно. Если у кого это не так, я вряд ли захочу с ним работать. Я сказал, что я с вами, еще в Касабланке, когда Луи вас запер, и я говорил серьезно. Там, где я вырос, слово обязывает. Бывает, у человека нет ничего, кроме его слова. Вот теперь и у меня осталось только оно, и я не хочу пустить его псу под хвост.

Ласло кивнул:

— Одобряю и принимаю. А теперь к делу. — Он подвел Рика к усатому военному. — Сэр Гарольд Майлз, майор, разрешите представить мсье Ричарда Блэйна.

Майор Майлз протянул Блэйну руку и формально потряс.

— Добро пожаловать в Лондон, — сказал майор. — Присядем?

Они сели за большой переговорный стол: Рик, Рено, Ламли, Ласло и майор Майлз. Поодаль встал адъютант. Стенографист начал записывать.

— Полагаю, джентльмены, все мы друг друга знаем — по крайней мере, слышали, — сказал майор, который вроде как был за главного. — Я представитель начальника управления спецопераций, которое, как вам известно, занимается диверсионной деятельностью. Мистер Ламли присутствует здесь в качестве личного секретаря сэра Эрнеста Спенсера, военного министра, который руководит всей операцией. — Майор бросил на стол пачку фотографий. — Надеюсь, вы меня извините, если я поступлюсь церемониями, но времени мало. Вот, джентльмены, наш объект.

На них смотрело жестокое лицо, которое Рик разглядывал в Британской библиотеке: лицо Рейнхарда Гейдриха.

— …начальник РСХА и наместник Богемии и Моравии, — продолжал майор. — Ницшеанская «белокурая бестия» во плоти. Красавец, культурный, одаренный, гурман, ценитель вин и женщин. Малый из тех, кого ты охотно принимал бы в своем клубе, не будь он еще безжалостным убийцей.

Рик изучал лицо на фотографии — гораздо четче газетных картинок. Дома, в Нью-Йорке, Рик видел это лицо уже тысячу раз. Лицо честолюбца. Лицо спекулянта. Лицо прохиндея, который ради ничтожной личной выгоды продаст родную мать. А этот Гейдрих, похоже, еще и садист, но вот трус ли он вдобавок ко всему — непонятно. Такие вещи чуешь только вживую.

— Писаный красавец, а? — сказал Рик.

— Пусть его внешность вас не обманывает, — сказал майор. — Гейдрих, пожалуй, самый опасный из фашистских бонз, не считая самого Гитлера. Геринг — напыщенный фигляр, его люфтваффе может временно осложнить нам жизнь, но не защитит Германию, когда пробьет час. Геббельс — партийный функционер, но он пропагандист и запоет совсем по-другому, если ветер подует в другую сторону. Гиммлер — мерзкий маленький агрессивный паршивец. Гейдрих умнее всех троих и потому вдесятеро опаснее.

— А почему не нацелиться на Гитлера и не покончить со всем разом? — спросил Рик. — Если надо убить зверя, отсекают не хвост, а голову.

Майор посмотрел на Рика, словно тот спятил.

— Боюсь, этого нам нельзя, — объяснил он. — В верхних эшелонах давно решили, что Гаагская конвенция не разрешает устранять глав враждебных государств, даже в состоянии войны. Война — это вам не уличная свалка.

Рик припомнил кучи обломков на лондонских улицах и усомнился в правоте майора.

— По-моему, люфтваффе этим и занято. Пытается накрыть Черчилля, я имею в виду.

Майор отмахнулся.

— Бомбежки с воздуха — одно дело, устранение — другое, — сказал он. — Если Королевские ВВС Бомбера Харриса[63] разнесут фюрера к чертям, уверяю вас, никто из нас не разрыдается. В любом случае о диверсионной операции в Берлине речи быть не может. У нас там слишком слабая агентурная сеть. — Майор хлопнул себя по ляжке щегольским стеком.

— Так почему Гейдрих? — спросил Рик. — Как он вытянул короткую спичку?

— Потому что мы можем, — ответил майор.

— Потому что нам придется! — воскликнул Ламли. — В смысле, как эти сраные чехи могут рассчитывать, что мы побьем гансов, если сами и пальцем не шевельнут?

— Потому что мы обязаны, — тихо сказал Ласло.

— Это вы о чем? — спросил Рик у Ламли.

— Чехи что-то совсем не брыкаются, — сказал тот. — С тех пор как Гейдрих явился и пристрелил там нескольких парней, вряд ли они хоть разок пискнули. Да господи, даже сраные лягушатники показали себя лучше.

— Кхм! — сказал Рено.

— В любом случае, — продолжил Ламли, — пора подпалить паршивцам пятки. Как-нибудь расшевелить, так сказать, тамошних ирландцев.

— Не сомневаюсь, они скажут вам спасибо, — вставил Рено.

— Честно говоря, — прибавил майор, — мы уже некоторое время сомневаемся в лояльности чехов. Богемия и Моравия в культурном смысле всегда были равно чешскими и немецкими, и они подозрительно легко встали под нацистское ярмо.

— Я думал, ваш Чемберлен должен был спасти Чехословакию для демократии, — заметил Рик.

— Вчерашний день, — возразил сэр Гарольд. — Сейчас премьер Уинстон, и он решительно настроен исправить ошибки предшественника.

— Если не он, мы точно исправим, — сказал Ласло.

Рика это не убедило.

— Я не понимаю, чем Гейдрих хуже или опаснее других нацистских шишек — тем более что он в Праге, а не в Берлине, где принимаются решения.

— Наверное, вы думали бы иначе, если бы Гейдрих был гауляйтером Нью-Йорка, — заметил Ласло.

— Наверное.

Майор бросил взгляд на Рика.

— Мистер Ласло осведомил меня о вашем стремлении помочь делу Сопротивления в Европе, мистер Блэйн, — сказал он. — Еще он вкратце описал ваше прошлое и ваши умения, каковую информацию мы и сами старательно искали.

— И потому разгромили мой номер и украли паспорт.

— Надо было убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете, — ответил майор. — Мы не могли допустить, чтобы вы оказались немецким агентом, засланным установить местонахождение мистера Ласло…

— А если бы я им оказался?

— Пришлось бы вас убить, — довольно равнодушно ответствовал сэр Гарольд. — К счастью для всех нас, мистер Ласло поручился за вас по предъявлении вашего паспорта и также по визуальном опознании, пока вы наслаждались гостеприимством миссис Бантон.

— Кто здесь гончая и кто заяц? — спросил Рено. — И кто лиса?

Майор Майлз бросил на стол Риков и Сэмов паспорта.

— На сегодня, мистер Блэйн, — сказал он, — думаю, что не покривлю душой, если скажу: я знаю о вас больше, чем ваша родная мать.

Рик вспомнил встречу с другим майором, Штрассером, в кабинете Рено в Касабланке и свое досье в вялых руках фашиста. Британцы, понятно, не могли собрать на него больше сведений, чем собрали немцы. Сейчас выясним.

— Мать никогда меня толком не знала, — заметил он, жалея, что нельзя прямо сейчас выпить.

— А мы знаем, — продолжил Майлз. — Мы знаем, что в 1935-м и 1936-м вы ввозили оружие в Эфиопию для императора Хайле Селассие, который тщетно пытался противостоять Муссолини. Это свидетельствует о вашей изрядной храбрости — и редком донкихотстве, если позволите так выразиться.

— Всегда питал слабость к побежденным, — вставил Рик. — Американские штучки.

— Тоже весьма необычно. Скажите, мистер Блэйн… — Теперь настала очередь майора закурить. — Что заставило вас так внезапно покинуть город Нью-Йорк в октябре 1935-го?

— Честное слово, не думаю, что вас это касается, — сказал Рик как можно спокойнее.

— Так внезапно и так бесповоротно, что говорят, будто вы теперь никогда не сможете вернуться в родные края. — Майор стряхнул пепел в корзину для бумаг. — И что вас заставило из всех стран выбрать Эфиопию?

— Я не выбирал, — сказал Рик. — Я приехал в Париж, оставил там Сэма и отправился поразведать, что к чему. — Он сжал губы. — Наверное, не секрет, что дома я занимался клубным бизнесом, и я слыхал, что открыть заведение в Париже — самое оно. Так и вышло.

— Почему же вы оказались в Аддис-Абебе? — не унимался майор.

— Ну, скажем, я просто не люблю бандитов, и давайте покончим с этим, — ответил Рик.

Майор Майлз покопался в каких-то бумагах.

— Мы также знаем, что вы воевали в Испании за республиканцев против Франко. Опять выдающаяся храбрость, отчаянное донкихотство — и большой риск. Вы довольно понюхали пороху — и по ходу дела собрали кругленькую сумму, поставляя республиканцам оружие.