Stashe - Пустоцвет. Танцующие в огне

• Название: Пустоцвет. Танцующие в огне
• Автор: Stashe
• Жанр: Фэнтези

Главная героиня зачата истинным вампиром, и ее рождение — результат сделки. Она полукровка, ее время — ночь, а жизнь проходит меж двух реальностей с диаметрально противоположными ценностями. Казалось бы, путь заранее выбран и ведет к единственно возможному финалу. Но смерть, которая почти всегда ставит точку, в этой истории оборачивается многоточием, а привычные утверждения знаком вопроса. Сами истинные вампиры не больше, не меньше — потомки другого вида. Тех, чьи глаза не имеют цвета, а цели загадочны. Приходящие открывают двери в другие реальности и при рождении танцуют в огне. Такова воля судьбы и юную вампирку ждет путешествие, которое приводит в далекие края уже совсем другое существо… Эмоциональность, бесчувственность. Жизнь, смерть. В этих мирах нет прямых углов и однозначных выводов.

---

'Даже в эту жизнь она смогла пронести свою нелюбовь. Какова же сила этого чувства?' — мрачно размышляла Сташи. Нарьяна, внимательно наблюдающая за ней, ничего не сумела прочесть на гладком алебастре лица. Хохотнула:

— Да не переживай. Если я и была когда-то твоей матерью, то уже давно перестала ей быть. Зачем ты ищешь ее черты во мне? Она человек, говоришь?

— Да. Была. У меня есть брат и сестра. Люди.

— Так не бывает. Бред несешь, — раздраженно произнесла Нарьяна, и нервно стукнула кулаком по подлокотнику кресла.

— А зачем мне врать? Старшие сестра и брат давно не хотят меня видеть и не хотели. Боятся. Мать когда-то купила себе свободу и спокойную жизнь. Так она думала, во всяком случае. Мне рассказал отец. Первый муж матери был очень жестоким человеком и пьяницей. Взамен на меня, она получила возможность уйти от него.

— Она что? Хочешь сказать, папашка-вампир убил отца твоих брата и сестры? Ну и дрянь твоя мать.

— Нет. Не дрянь. Ты не помнишь, какую тяжелую жизнь прожила. А в конце их убили охотники. Отца, всех его детей и мать тоже.

— Правильно. Она была дрянью, предала своих.

Сташи медленно облизнула губы:

— Никого мама не предавала. Просто хотела жить спокойно. Разве люди не мечтают жить счастливо? Без унижений и нищеты? Не стоит об этом. Мне нужно, чтобы ты вспомнила меня!

— Зачем?

— Я не успела поговорить. Ее убили раньше. Теперь мне часто снятся сны. Может быть…

— Не надо. Откуда у тебя совесть? — Задумчиво произнесла Нарьяна. Сташи вздрогнула. Взгляды девушек скрестились в яростно неподвижном поединке и охотница, фыркнув, первая отвела взгляд. Испугалась?

Душа не игрушка ребенка. Нарьяна не Левату. Память спит и никогда не проснется, лучше забыть.

39 глава

Пустой и жадный взгляд не имеющих цвета глаз, бесстрастно скользил по фигурам внутри дома.

Пустота. Сладкое и тянущее нечто щекочет усиками предвкушения. Она так близко. Так близко, что он слышит, как стучит живое сердце. Она сбежала. Ненадолго. Скоро, очень скоро, можно будет с легкостью добраться до добычи. Просто надо немного терпения. Ждать он умел. Тем слаще после терпеливого выслеживания игра. Аромат тела, едва уловимый запах тепла и ванили, пьянил. Он мог так стоять долго. Не имея сил пошевелиться, отвести взгляд от пульсирующей жилки на ее шее. Стоять, жадно приникнув к стеклу на одно долгое мгновение. Нечетким силуэтом, едва заметным в окутавшем город густом и мокром тумане, скользить вдоль стены, заглядывать по очереди в каждое окно. Идти по следу. Пока еще не в силах дотронутся до жертвы, и потому сжираемый изнутри беспощадной пылающей ненавистью.

40 глава

Холод становился острее и ощутимее с каждым днем. В тот день Нарьяна была в приказном порядке отправлена в бани. Помыться и отдохнуть от меня. Иногда с ней было просто невыносимо находиться даже в одном помещении. Отсекая малейшие попытки хоть немного смягчить наше противостояние, охотница стегала словами как плетью, с удовольствием, подозреваю. Избавившись от внимания Скайлэза и Мэриса, я получила в полную собственность желчную и агрессивную Нарьяну. Равноценный обмен. Ее бесило все, а особенно невозможность заниматься своей работой. Прошло всего два дня, с момента как Скайлэз приказал ей служить мне. Казалось, много больше.

В дверь постучали. Я оставила отпечаток ладони на запотевшем стекле и спросила:

— Кто?

— Мэрис. Могу войти? — Я устало вздохнула. Некоторые правила — то работают, то нет. Так и охотник, то спрашивает разрешения в лучших традициях сташи, то пинком открывает дверь. Сейчас он демонстрировал вариант смирения.

— Войди.

Я ожидала привычного уже диалога, похожего на обмен колющими ударами, но взъерошенный и хмурый в этот раз, он обошелся без этого. Присел на кровать рядом и, сцепив ладони в замок, спросил:

— Пришла в себя?

Я устала. Особенно от словесных баталий изо дня в день. Странное состояние. Раньше оно не было мне знакомо. Однако все когда-то бывает в первый раз. Утомление настроило на миролюбивый лад. Выдохлась.

— Вполне.

— Привыкла ли ты?

— К чему? К миру? К себе? Нет, не удается. Мне не нравится то существо, которым я стала. Не нравятся эмоции, которые вынуждена испытывать. Мне нет места в этом мире и в других тоже.

— Усталость. Или перелом в мировоззрении. Большинство рано или поздно проходят через это.

— Тебе лучше знать, охотник.

— Ломает всех, поверь. Когда я нашел тебя, то увидел ребенка с щенячим жирком. Дикого, непредсказуемого.

Я усмехнулась:

— Теперь что-то изменилось?

Мэрис усмехнулся в ответ:

— Жирок сошел. Что так гложет тебя? Может просто тоска, темная полоса жизни, как говорят люди?

— Темная полоса, — протянула я, — это когда забрасывают камнями, вешают или топят. Нет у меня никакой темной полосы.

— Ты сташи. Танцующая в огне. Знаешь историю?

— Да. Пела Нарьяна.

— Она пела о другом. Вводила в транс. Ты же любишь слушать истории?

— Люблю, — согласилась я. Удивительно благодушие Мэриса настораживало.

— Вот и слушай. Истинные сташи предки истинных приходящих, а не их потомки-полукровки. Хотя теперь мы называем себя сташи, начиналось все задолго до нас.

— Но ты говорил… — перебила я.

— Забудь, что я говорил. Замолчи и слушай. Не все можно говорить, потом всему свое время, не забывай. Были истинные сташи. Они танцевали в магическом огне. Создавали двери в миры и сами являлись частью мира здания. Могли делать вещи неподвластные нам, используя сокровенные знания, утерянные остальными. В какой-то момент, неизвестно по какой причине, дети их стали просто приходящими, и утратили дар танцевать в огне. Истинные входили из любой точки одного мира в любую точку другого, им не нужны были двери и зов к ним, как нам. Создавать порталы потомки их уже не умели. Однажды, все истинные сташи исчезли, ушли и закрыли все входы и выходы в те далекие миры. Так говорят легенды. Не осталось тех, кто помнил бы их имена или знал дорогу к предкам. Раньше, когда среди людей появлялся истинный, говорили: 'Это само знание ходит по земле и танцует огненный танец'. Потому что когда сташи переходил из мира в мир, огненный вихрь сопровождал его. Тогда люди не боялись нас, а мы не смотрели на них как на пищу. Мы никогда не были равными, потому что не пытались сравнивать. Так говорили. Но, правда это или нет, я не знаю. Тебе отец дал имя?

— Отец.

Внезапно, Мэрис начал читать нараспев:

— Лимонно-желтым по земле листва,

Оранжевые искры пламенеют.

Ты хищница — и кошка, и лиса,

В глазах твоих весенние капели.

Зелеными прогалинами мох,

Отчаянья бессмысленны усилья.

Не удержать последний лета вздох,

И жадности осеннего всесилья.

Пожухли травы, высохла листва,

И ветки наготу свою открыли.

Так грусть пришла,

А вместе с ней зима.

Земля наряд кокетливо сменила.

Корсет в полоску из косых дождей,

На кружево серебряных снежинок.

А солнце, и прозрачность паутинок,

На глубину томительных ночей.

Тебе же нет и дела до того,

Что в круге жизни данью облагают.

Твои глаза крепчайшее вино,

Бездонный омут тишины в печали.

Порывы ветра, языки огня,

В них ярость танца, яркость полнолунья.

Вокруг тебя кружится листопад,

Осеннего, безмолвного безумья…

Я молча смотрела на него. Когда наши взгляды встретились, меня охватило странное чувство. Словно тысячи иголочек вонзились от шеи до самых лопаток. Мэрис вскочил с кровати и поспешно, почти бегом, покинул комнату, оставив дверь распахнутой.

Я склонила голову, пытаясь понять, чему только что была свидетелем. Признание проигранной борьбы? Зачем выкладывать мне подлинную историю нашего общего рода? Ведь знаю, он не любит рассказывать больше необходимого, предпочитая, чтобы я сама докопалась до истины. Поэзия, что так нетипична для его холодного и едкого рассудка. Зачем пришел, зачем ушел так….

Поднялась с кровати, и какое-то время задумчиво бродила по комнате. Думала, проигрывала варианты, но так ни к чему и не пришла. Тогда только и заметила насмешливо наблюдающую Нарьяну. Охотница все это время находилась здесь? Первый раз со мной такое. Не услышала, как она вошла.

— В городе объявился неконтролируемый вампир. Его приговорили к упокоению, — серьезно, сгоняя усмешку с лица, произнесла девушка.

— И что?

— А я с тобой время теряю.

— Что, так хочется убить кого-нибудь?

— Да, — с досадой вырвалось у Нарьяны. О, каким выразительным показался мне взгляд ее глаз. Наполненным яростью осознания, что она не сможет принимать решения в этот раз. Наивная. Неужели не понимает, что никогда не могла принимать их сама, а ее свобода — иллюзия? Я пожала плечами: