Дженис Хадсон - Жар твоих рук

• Название: Жар твоих рук
• Автор: Дженис Хадсон
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001204-7

После смерти мужа Мэри-Джо с детьми приезжает в городок, где прошло ее детство. Она невольно оказывается вовлеченной в цепь загадочных преступлений, происходящих в ювелирном магазине, где она работает.

Ее жизни угрожает опасность, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы рядом с ней не появился надежный защитник — Джек Райли.

---

Затем Мэри-Джо повернулась к Джеку. Она готова была… А впрочем, она не знала, что сделает дальше, и так и не получила возможность узнать. Ее очень удивило, что Джек густо покраснел в ответ на насмешки своих приятелей.

Как только Мэри-Джо обернулась, Джек вдруг резко притянул ее к себе и поцеловал, а Джени Мартин тут же сделала снимок.

И снимок этот красовался на первой страницы следующего номера «Ту-Оукс Уикли Реджистер». Вместе со статьей о том, как и почему случился пожар на заднем дворе Мэри-Джо.

В доме на другом конце города мужчина внимательно разглядывал последние фотографии Мэри-Джо и Джека, решая одновременно, не принять ли еще одну дозу «Маалокса». Неужели у Райли роман с Мэри-Джо Симпсон?

Да нет же, он слишком правильный для этого. Ходят слухи, он даже подозревает Мэри-Джо в том, что это она устроила пожар в магазине. Что ж, пусть так и думает. Это только на руку. Все идет отлично. Просто чудесно. Если не считать того, что он так и не нашел пока эти чертовы часы.

Он так тщательно все распланировал, рассчитал каждую секунду. Все должно было сработать. Ему надо было только проскользнуть в магазин через заднюю дверь, взять из сейфа часы и поджечь магазин, чтобы скрыть кражу.

И он вошел в магазин, прокрался по коридору в кабинет, где стоял сейф, вот только часов там уже не было.

Он не знал, что делать дальше, но решил все же следовать плану и поджег магазин. Если часы у Мэри-Джо, он заставит ее отдать их. Он как раз думал, как это сделать, зажигая спичку.

Черт бы побрал эту женщину! Кто бы мог подумать, что дочь Арлисс и Тома Келли способна взять вещи, которые ей не принадлежат?

Но часы должны быть у нее.

— И я должен добыть их, — пробормотал мужчина себе под нос.

Угрозы следовали одна за другой. Его убьют, если он не отдаст деньги в ближайшее время.

Его убьют дважды, мрачно подумал он. С одной стороны, приятель по колледжу, который организовал это дело с часами, а с другой — синдикат, которому он задолжал кучу денег.

Все начиналось довольно просто. Несколько левых ставок на скачках в Рьюдозо. За одни выходные он выиграл столько денег, сколько никогда не держал в руках. И почему у него не хватило ума остановиться, пока ему везло?

Так нет же, он снова ставил и ставил, пока не проиграл все, что у него было. А потом пришлось принять предложение взять денег взаймы и отыграться. Черт побери, не надо было быть таким идиотом! Но он был уверен, что сумеет все вернуть.

И вот теперь он должен бешеную сумму денег! Ужасным, страшным людям, терпению которых, вот-вот придет конец.

Вот он и придумал, как украсть часы. Это дело позволило бы ему расплатиться, и осталось бы еще немного денег, чтобы снова играть с начала следующего сезона.

Но Мэри-Джо Симпсон выхватила часы у него из-под носа. И если он не вернет их, можно бросать монетку, кто убьет его первым.

Энди наказали на две недели. Не играть с друзьями, не смотреть телевизор, не прикасаться к игровой приставке.

Единственное, что случилось хорошего на следующей неделе, — Мэри-Джо получила, наконец, новую машину. Во вторник утром Арлисс отвезла дочь в Амарилло, и Мэри-Джо выбрала точно такую же модель, как в прошлый раз, но на этот раз с четырьмя дверями.

В тот день, когда вышла газета, Мэри-Джо опять сняла трубку и положила рядом с телефоном. Джек не мог дозвониться до Мэри-Джо весь вечер, поэтому с утра он поехал к ней домой.

— Я не хочу разговаривать с вами, — Мэри-Джо попыталась захлопнуть дверь перед носом Джека, но он подставил ногу.

— Решил заехать посмотреть, не загорелось ли тут еще что-нибудь.

— Если это должно выглядеть смешным…

— Извините. Но, может, вы все-таки предложите мне зайти?

— Можете мечтать об этом во сне, мистер.

Во сне. В этом-то вся проблема, мрачно признался себе Джек. Он действительно видел ее во сне. Каждую ночь. И мечтал о ней каждый день. Ничего не мог с собой поделать. Эта женщина сводила его с ума. Внутреннее чутье по-прежнему подсказывало Джеку, что Мэри-Джо невиновна, а разум предупреждал об осторожности. Надо решить наконец, что делать дальше.

— Вы ведь так и не ответили мне на вопрос, заданный на прошлой неделе, — сказал Джек. — Мне необходимо знать ответ, Мэри-Джо.

— Что же это за вопрос?

— Впустите меня!

— Нет!

— Что вы держите в комнате, куда запрещаете входить детям?

— О Господи, это невыносимо. Я держу там трупы.

— Впустите меня, Мэри-Джо. Поговорите со мной. Убедите меня.

Мэри-Джо уперла руки в бока.

— А как насчет презумпции невиновности? Куда она подевалась?

— Хотите, чтобы я продолжал думать, что пожар устроили вы?

— Чего я хочу, похоже, не имеет значения. Вы ведь уже все решили.

Джеку пришлось засунуть руки в карманы, чтобы удержаться и не заключить Мэри-Джо в объятия. Но, черт побери, как ему хотелось это сделать! Это настоящее сумасшествие.

— Нет, я ничего не решил. Помогите же мне. Ответьте на мой вопрос. Посмотрите на меня. Ведь даже сейчас вам трудно смотреть мне в глаза. Поговорите со мной, Мэри-Джо.

Мэри-Джо твердо выдержала его взгляд и отчетливо произнесла:

— Я не крала часы. И не устраивала пожара в магазине.

Черт побери, он верил этой женщине. Но он не должен был ей верить. Разве жизнь не преподала ему тогда, в Далласе, суровый урок?

— Тогда скажите мне, — произнес Джек, — почему вы не смотрели мне в глаза в то утро, после пожара.

— Ах вот в чем дело! — воскликнула Мэри-Джо. — Так вы мучаете меня из уязвленного самолюбия! Никак не можете поверить, что нашлась женщина, которая не бросилась вам в объятия по первому зову.

— Черт побери, мое самолюбие здесь ни при чем. Вы должны признать, что между нами было что-то, когда мы поцеловались после пожара.

— Ни в чем я не должна признаваться!

— Вы ответили на мой поцелуй!

— Я была рада, что останусь жить. Да я бы козла поцеловала, если бы он вытащил меня из огня.

Джек кивнул, нахмурившись.

— Хорошо. Так почему же вы не смотрели мне в глаза на следующее утро?

— Какое это имеет значение?

— Вы все время уходите от этого вопроса. Моя работа — расследовать поджог. Драгоценности — дело Далтона. Когда женщина, флиртовавшая со мной, после того как ее вытащили из огня, отказывается на меня смотреть на следующее утро, у меня возникают подозрения.

— Я не флиртовала с вами.

— Еще как флиртовали. И вполне успешно — я заинтересовался.

— Это вам пришла в голову дурацкая шутка о романе между нами.

Джек склонил голову набок.

— Ас чего вы взяли, что я шутил?

— Я уже сказала, Райли. Только во сне, и то не советую.

— Черт побери, Мэри-Джо, почему вы не отвечаете на мой вопрос?

Неожиданно Мэри-Джо поняла, что она устала спорить, устала уклоняться от ответа.

— Я ведь говорила вам. Потому что вы — пожарный.

— И каким образом это мешает вам смотреть мне в глаза?

Мэри-Джо вдруг ощутила в себе ледяное спокойствие.

— Пойдемте со мной, — быстро сказала она.

Когда они проходили через гостиную, Джек остановился и спросил:

— Что это за гудки?

— Телефон, — ответила Мэри-Джо, доставая трубку из-под покрывала на диване и кладя ее на рычаг.

— Не удивительно, что я не мог дозвониться.

— Вот ответ на ваш вопрос, — Мэри-Джо показала на флаги на каминной полке. Щеки ее пылали от гнева. — Все мужчины, которых я знала и любила в своей жизни, умерли, выполняя свой долг перед другими людьми, Джек.

— И это так злит вас?

— Вы правы. Но я не стану иметь дело с человеком столь опасной профессии, как ваша.

— Для человека, который не любит работников служб спасения, вы слишком часто оказываетесь в беде. Значит, мы хороши, чтобы оказывать вам помощь, но не годимся ни для чего другого? Вы это имели в виду?

— Дело не в том, хороши вы или нет, — почти закричала Мэри-Джо. — Я говорю о мужчинах, которые рискуют жизнью ради других, забывая о собственных близких. Позволяют убить себя и оставляют свои семьи выживать, как придется.

— И это так бесит вас.

— Еще как бесит! Джеффу надо было жениться, нарожать детей, состариться. Папе полагалось уйти на пенсию, ходить рыбачить и качать на коленях внуков. Эл должен был учить Энди играть в бейсбол. Теперь это приходится делать мне, а у меня не получается. Мы хотели еще одного ребенка. А теперь у меня не будет больше детей. Не будет ничего из того, о чем мы мечтали. У нас отняли все это, потому что трое вполне благоразумных мужчин позволили убить себя, выполняя свой долг. Да. Это действительно бесит меня!

Джек тоже начинал испытывать гнев по мере того, как до него доходил смысл сказанного.

— А вам никогда не приходило в голову, что они думали именно о своих семьях, когда делали то, что делали? Я знал вашего брата. Не очень хорошо, но знал. Джефф ненавидел несправедливость. Он всегда заступался за слабых, за бездомных животных. Но дело не в этом. Как и миллионы других добровольцев, идя в армию, он думая о безопасности своих родных. Он шел воевать за то, чтобы вам никогда не пришлось испытать те лишения, которые испытывают люди, в других странах. И Джефф не мог даже помыслить о том, чтобы предоставить заботы о безопасности его семьи кому-то другому. Таким же был и ваш отец. Я не знал вашего мужа, но готов дать руку на отсечение, что и он думал так же.