Ален Демюрже - Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров

• Название: Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров
• Автор: Ален Демюрже
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8071-0322-2

Каждому известен трагический конец ордена Храма, военно-монашеского ордена, основанного в XII веке, одного из самых могущественных на Западе, процесс против которого, начатый Филиппом Красивым в 1307 г., еще и по сей день питает множество легенд и порождает много споров. Возможно меньше знают Жака де Моле (ок. 1244-1314), последнего великого магистра ордена Храма, который погиб в пламени костра за то, что не пожелал отречься от своего ордена.

Правду сказать, об этом человеке, уроженце Бургундского графства, в течение почти всей его негромкой карьеры на Востоке мало кто слышал. Избранный главой тамплиеров в 1292 г., он пережил исчезновение латинских государств после взятия Акры мамелюками. С Кипра, куда отступили христиане Востока, он воодушевлял их на борьбу за возвращение Иерусалима, опираясь на союз с монголами. Но эта стратегия провалилась, и великой мечте пришел конец. Приглашенный во Францию папой Климентом V для обсуждения вопросов крестового похода и слияния орденов Храма и Госпиталя, Моле попал в ловушку в результате интриги, которой он не разглядел и которая стала роковой для тамплиеров.

Ален Демюрже, используя неизданные документы, недавно оказавшиеся в его распоряжении, обозревает жизненный путь человека малоизвестного, о котором потомки часто судили дурно, но не лишенного ни характера, ни амбиций. Попутно уточняя некоторые даты и данные, казавшиеся до сих пор неоспоримыми, он в увлекательном расследовании выявляет меру ответственности последнего великого магистра за исход процесса ордена Храма и подлинные мотивы его поведения.

---

Для политики, которую будет проводить Боже до самой смерти в 1291 г., характерен серьезный отход от политики Тома Берара, хотя тот и другой защищали интересы ордена и его независимость. Боже внес в нее больше лихости, или дерзости, за счет меньшей осторожности.

Эту политику характеризуют три аспекта:

• Боже был человеком Анжуйцев, хозяев Сицилии;

• он втянул орден в конфликты с христианскими державами, очень прискорбные для Святой земли и репутации ордена;

• он пренебрегал монгольским вариантом, предпочитая политику перемирий и союза с мамелюками, которую считал более выгодной для франков и в первую очередь для своего ордена.

Эти две последних черты его политики, естественно, совпадают с интересами Анжуйцев.

Человек Анжуйцев

Что это значило — быть человеком Анжуйцев?

Карла, брата Людовика IX, графа Анжу и Мена, а также графа Прованса благодаря браку с Беатрисой, наследницей этого графства (сестрой королевы Франции и королевы Англии!), папа в 1265 г. облек властью над королевством Сицилия с задачей завоевать королевство и истребить последних представителей династии Штау-фенов, это «змеиное отродье». Хоть Фридрих II и был лишен титула императора (выборного) в 1245 г., но из его Сицилийского королевства изгнать его было труднее, так что после его смерти в 1250 г. его законный сын Конрад IV (1250-1254), а потом незаконнорожденный сын Манфред (1254-1266) держались там прочно. В борьбе против Манфреда папство прибегло к крестовому походу и нашло себе защитника в лице Карла Анжуйского. Коронованный в Риме королевской короной, Карл вступил в королевство в начале 1266 г. и разбил Манфреда при Беневенте 26 февраля. Тем самым он обеспечил себе власть над Южной Италией и Сицилией. 23 августа 1268 г. он одержал верх в сражении при Тальякоццо над последним Штауфеном, совсем юным Конрадином, сыном Конрада IV, и велел его казнить. Однако оставалась Констанция, дочь Манфреда и супруга короля Арагона Педро III, поэтому дело выглядело так, что все права Штауфенов теперь перешли к арагонской короне.

Став королем, Карл I пошел по стопам предшественников. Все властители Сицилии строили грандиозные планы в отношении Средиземноморья: норманны в XII в., Генрих VI и его сын Фридрих II в XIII в., Карл Анжуйский — все обманулись «сицилийским миражем». Карл имел виды на Албанию и Эпир; он желал воссоздать константинопольскую Латинскую империю и приобрел права на франкское княжество Ахайя.

Наконец, 7 июня 1277 г. он купил права на Иерусалимское королевство, на обладание коими претендовала Мария Антиохийская, которую тексты тех времен называют «барышня» (demoiselle); это повлекло за собой конфликт с королем Кипра Гуго III, также королем Иерусалима, которому этот сан пожаловала Высшая курия королевства. Карл I опирался на папу, на тамплиеров Гильома де Боже и на французский полк; поэтому его представитель Руджеро ди Сан-Северино смог вступить в Акру, не встретив никакого сопротивления. Из итальянских коммун его сразу же признала Венеция. В июле 1277 г. Жан де Монфор, сеньор Тира, союзник генуэзцев и сторонник Гуго III Кипрского, предпочел не спешить с нападением на Карла I и примириться с венецианцами. Он вернул им «казали» (деревни), которых они лишились в ходе последней кампании. Соглашение было заключено под покровительством Гильома де Боже (но в присутствии свидетелей-госпитальеров) «в поле», в шатре магистра ордена, в деревне Сомелария (Сумерия).[126]

В 1279 г. Боже сумел не допустить Гуго III в Тир, что, разумеется, повлекло за собой ответный удар — король Кипра велел захватить владения Храма на острове.[127] С этого решения начался длительный кризис в отношениях между орденом Храма и кипрской королевской властью, проблема, которую унаследует и Жак де Моле, став великим магистром.

Карл I, как и покойный Фридрих II, сохранял сердечные отношения с египетским султаном; так, он обращался к Бейбарсу, чтобы побудить его в 1272 г. заключить перемирие; после поражения, понесенного монголами при Хомсе в 1281 г., Руджеро ди Сан-Северино лично отправился поздравить победителя — мамелюкского султана Калауна. Точно так же он старался сохранить хорошие отношения с князьями Магриба, особенно с Тунисом. В этой связи уточним, что это не по его инициативе его брат, король Франции, предпринял крестовый поход против этого города.[128]

Сторонник независимости ордена Храма

Гильом де Боже не был всего лишь ставленником Карла Анжуйского; точнее, поддерживая политику последнего, он обеспечивал, не без риска, как показала ситуация с Кипром, самостоятельность своего ордена в Святой земле. Он вел себя как независимый сеньор и все чаще вмешивался в дела латинских государств, или того, что от них осталось.

Орден Храма, в частности, принял активное участие в конфликте, в котором столкнулись граф Триполитанский (все еще остававшийся князем Антиохийским, даже после уничтожения княжества в 1268 г.) и его вассал Ги де Жибле. Тамплиеры располагали в пределах графства укрепленным городом Тортосой. Возможность для вмешательства ордену Храма предоставили смерть Боэмун-да VI в 1275 г. и малолетство его сына и наследника Боэмунда VII. Регентство поручили матери юного принца, тогда как опеку над последним осуществлял епископ Портосы. Это вызвало недовольство светской аристократии, которую возглавил сеньор Жибле, Ги II (из генуэзского рода Эмбриачи). Тамплиеры сначала выступали на стороне князя и его опекуна, но перешли в другой лагерь под влиянием епископа Триполитанского, в то время собрата в ордене Храма. Ги де Жибле и епископа Тортосы сделала противниками и одна частная история — невыполненное брачное обещание: после того как Ги похитил дочь богатого сеньора, обещанную его брату, но в конечном счете вышедшую за племянника епископа, сеньор Жибле прибег в Акре к помощи ордена Храма: «И сделался собратом Храма и вошел в большую дружбу с магистром братом Гильомом де Боже, каковой обещал ему помочь, насколько сможет».[129] И в самом деле, орден Храма предоставил помощь: кораблями, конными воинами, арбалетчиками. Дважды в 1277-1278 гг. Ги и тамплиеры пытались захватить Триполи. Тщетно.

Тогда благодаря посредничеству магистра ордена Госпиталя, Никола Лорня, начались переговоры о перемирии. Они продолжались несколько месяцев, в течение которых не обошлось без инцидентов. С новой силой конфликт разгорелся в 1281–1282 годах. Ги де Жибле снова попытался проникнуть в Триполи, но из-за разногласий с тамплиерами города три его попытки потерпели неудачу; на третий раз он сумел ночью войти в город, но тамплиеры ждали его в другом месте, и он был захвачен в плен людьми графа. 18 февраля 1282 г., переправленный в ближний замок Нефин, «сир Ги, прежде сеньор Жибле, молвил и признался, что трижды пытался взять Триполи…»

При этом признании, сделанном в присутствии нотария, Ги де Жибле — в его положении это понятно! — дал обвинительные показания против Гильома де Боже и тамплиеров. Он изобразил их подстрекателями всех нападений на Триполи, а себя представил безропотным исполнителем, которым манипулировал Боже.[130] Тот якобы стремился взять Триполи под контроль и тем самым приобрести новый оборонительный бастион на побережье, какими уже были Шато-Пелерен, Сидон и Тортоса.

Боэмунд VII был беспощаден: Ги де Жибле и его брата посадили в яму, где они умерли от голода, а всем генуэзцам, захваченным в городе Триполи, выкололи глаза. Признание Ги интересно в том отношении, что оно выявляет несовершенство «военной техники» того времени: почтовые голуби и зашифрованные послания, световые сигналы и осветительные ракеты, тайные встречи — всё было испробовано, чтобы обеспечить безупречную координацию действий тамплиеров Триполи, тамплиеров вне города и Ги де Жибле, но ничто не сработало так, как предусматривалось!

Действия Гильома де Боже против монархов Кипрского и Иерусалимского королевств, а также Триполитан-ского графства отчасти объясняются его политикой по отношению к мамелюкам.

Сторонник союза с мамелюками

Гильом де Боже был избран в момент, когда только что было заключено общее перемирие между Бейбарсом и Гуго III Кипрским при посредничестве Эдуарда Английского. Оно допускало заключение частных перемирий между мамелюкской державой и той или иной христианской территорией. Следует напомнить, что мусульманские государства могут иметь два вида отношений с немусульманами: в пределах дар аль-ислам (дома ислама) немусульмане имеют статус зимми (покровительствуемых), который гарантирует им свободу вероисповедания и уважение к их законам и обычаям в обмен за выплату джизьи, или дани. За пределами дар аль-ислам находится земля войны, которую следует завоевать и включить в дар аль-ислам. С немусульманами этих территорий не может быть мира, а только перемирия, при которых стороны признают соотношение сил, всегда связанное с конкретным моментом и подверженное изменениям. За три последних десятилетия своего существования франкские государства несколько раз просили о перемирии; имеются тексты одиннадцати таких соглашений, заключенных с 1267 по 1290 гг., но известно, что их было по меньшей мере еще два.[131] Два из них были общими — перемирие 1272 г., продленное в 1283 г.; сохранился как раз текст последнего.[132]