Кирилл Черевко - Серп и молот против самурайского меча

• Название: Серп и молот против самурайского меча
• Автор: Кирилл Черевко
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94538-328-7

Книга известного япониста К.Е.Черевко — первое комплексное исследование военно-политической истории взаимоотношений СССР и Японии с середины 1920-х до середины 1940-х гг. Многие выводы и положения сформулированы впервые в отечественной историографии. Так, автор оценивает «Меморандум Танака» как фальшивку, подготовленную милитаристскими кругами Японии. Впервые сделана попытка выявить провокационную роль просоветских группировок в МНР в возникновении пограничных конфликтов. В Тройственном пакте автор видит угрозу прежде всего для США и Великобритании, а не для СССР, подчеркивая его антизападный характер. Разграничиваются понятия «советско-японская война» и «участие СССР в войне на Тихом океане», дается оценка психологического аспекта поражения Японии в войне в связи с утратой Сахалина и Курильских островов.

---

В 1734 г: для того чтобы положить конец борьбе монгольских племен халха и баргутов (баргузинов) за этот район, правительство императорского Китая установило границу между ними по северному и восточному берегам р. Халхин-Гол (р. Халха).

Эта административная граница по той же реке (т. е. по ее середине, а не по северному и восточному берегам) была обозначена на физической карте с изображением этого района масштаба 1:84 000, изданной на основе топографических съемок в 1906 г. Забайкальского геодезического отряда России, а также физической карты Внешней Монголии масштаба 1:10 000 геодезического отряда генерального штаба армии Китайской Республики, изданной в 1918 г.[166]. (Позднее на переговорах по урегулированию этого конфликта в Чите после его окончания японская сторона предъявила еще 18 таких карт[167].)

И хотя большинство географических карт более позднего периода (карта Китайского почтового ведомства, изданная в Пекине в 1919 г., китайские карты, изданные в Шанхае в 1935 г., карты Квантунского генерал-губернаторства 1919, 1926 и 1934 гг., генерального штаба японской армии 1928 г. и Квантунской армии 1937 и 1938 гг.)[168] свидетельствовали о том, что фактическая граница традиционно проходила в этом районе восточнее р. Халхин-Гол через высоту Номонхан, чем и руководствовались МНР и СССР, штаб Квантунской армии, для того чтобы оправдать свои агрессивные действия, влиянием приобретавшего авторитет среди офицерства экстремиста майора М. Цудзи, стал исходить в своих боевых приказах из карт разграничения этого района по р. Халхин-Гол.

К указанной позиции по вопросу о линии границы в связи с участившимися пограничными инцидентами в районе этой реки советская сторона пришла не сразу. На запросы из Москвы полпредство СССР в МНР в 1932–1934 гг. отвечало, что из-за того, что в порубежной полосе шириной в 150 км проживают постоянно кочующие монголы МНР и баргуты (барга) Маньчжоу-го, в указанном районе границы точно определить невозможно.

В 1934 г. один из руководителей ОГПУ сообщил в письме И. В. Сталину о том, что в Улан-Баторе по его инициативе ведется расследование вредительского характера упомянутых выводов геодезической службы РККА, в связи с чем ее сотрудники подвергнуты арестам. Сообщалось также, что обнаружены картографические материалы, свидетельствующие о том, что японцы вторгаются на территорию МНР[169].

Фактическая граница между МНР и Маньчжоу-го в 20-километровой полосе восточнее озера Буир-Нур и р. Халхин-Гол (Халха) патрулировалась небольшими монгольскими погранзаставами, находившимися на расстоянии 40–60 км одна от другой, а регулярные советские войска были в нескольких сотнях километров от этой границы. С января 1939 г. японские войска начали периодически нарушать границу МНР. В середине апреля того же года в этот район был направлен специальный японский военно-топографический отряд, который произвел съемку местности для подготовки к боевым действиям. Начались также рейды через границу отрядов маньчжурской конницы из выдвинутого сюда полка народности барга, проживавшей на северо-востоке Маньчжоу-го.

В связи с этим для охраны линии границы в 20 км восточнее р. Халхин-Гол были направлены пограничники МНР. Против них с начала мая возобновились рейды баргутов, а 11 мая монголы подверглись нападению 23-й пехотной дивизии Квантунской армии — 20 монгольских пограничников были оттеснены 200 японцами, поддержанными минометным и пулеметным огнем, на 15 км к р. Халхин-Гол, но затем прибывшие монгольские подкрепления отбросили японцев с большими потерями за линию границы.

На следующий день в бой вступил целый японский полк 23-й пехотной дивизии при поддержке авиации и отбросил монголов к берегу р. Халхин-Гол, захватив высоту Дунгур-Обо на противоположном, западном, берегу этой реки. На следующий день к японцам присоединились несколько сот баргутских конников. 15 мая японская авиация нанесла бомбовые удары по расположению погранвойск МНР, в результате чего они понесли потери убитыми и ранеными. В ответ на это на подмогу им была направлена советская оперативная группа в составе стрелково-пулеметного батальона, саперной роты и батареи 76-мм орудий, а также монгольская дивизия и дивизион бронемашин армии МНР, которые 22 мая вновь оттеснили японцев к границе.

Потерпев поражение, японцы стали стягивать к границе МНР более значительные силы. В то же время для подготовки вторжения в Приморье, Хабаровскую и Амурскую области в Восточную Маньчжурию стали стягиваться основные силы Квантунской армии[170]. 19 мая нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов, только что назначенный на этот пост вместо М. М. Литвинова, направил протест послу Японии в СССР С. Того, в котором заявил следующее: «Поскольку между СССР и МНР имеется пакт о взаимопомощи, то по поводу… нарушения границы МНР я должен сделать послу заявление. За последнее время 11 и 12 мая и позже имел место ряд нарушений границы МНР японо-маньчжурскими частями, которые напали на монгольские части в районе Номон-Хан — Бурд-Обо, а также Дунгур-Обо. В воинских частях МНР имеются убитые и раненые. В этом вторжении в МНР участвовали также японо-маньчжурские самолеты. Имеются, таким образом, грубые нарушения границы МНР и другие недопустимые действия со стороны японо-маньчжурских частей. Я должен предупредить, что всякому терпению есть предел, и прошу посла передать японскому правительству, чтобы этого больше не было. Так будет лучше в интересах самого же японского народа…»[171]

25 мая Молотов снова заявил протест японскому послу[172]. Тем не менее 28 мая 1939 г. 23-я дивизия Квантунской армии предприняла в том же районе наступательные действия, в результате которых в июне японцы снова вышли к р. Халхин-Гол. В помощь командованию советского 57-го особого корпуса и войск МНР была направлена комиссия во главе с комдивом Т. К. Жуковым, назначенным командиром этого корпуса. ПК. Жуков разработал план ответного удара, одобренный наркомом обороны[173].

В течение июня — августа между сторонами конфликта происходили ожесточенные воздушные бои. Вначале в силу численного превосходства успех был на стороне японцев, в частности 27 июня в районе Тамцак-Булак было уничтожено около 100 и подбито около 40 советских самолетов[174], но с прибытием новой авиационной техники и летчиков, которые имели большой опыт боев в гражданской войне в Испании в 1936–1939 гг., перевес стал клониться на нашу сторону.

Это сражение 3 июля было начато японскими войсками, которые, создав огромное превосходство в живой силе, кавалерии и артиллерии, планировали окружить и ликвидировать группировку советско-монгольских войск севернее р. Хайластын-Гол — притока р. Халхин-Гол и после этого выйти в тыл этой группировке на восточном берегу р. Халхин-Гол и нанести ей сокрушительный удар.

Заблаговременно проведя разведку и выяснив направление активной дислокации японских войск, комкор Г.К. Жуков направил из Тамцак-Булака бригаду танков, бригаду и дивизион бронемашин, а также мотострелковый полк и монгольскую кавалерийскую дивизию для контрудара, что при поддержке тяжелой артиллерии обеспечило успех советских и монгольских войск в этом сражении. Проявив новаторский подход, который учитывал специфику сложившейся конкретной ситуации, Г.К. Жуков, вопреки требованию уставов, приказал использовать танки без сопровождения пехоты для того, чтобы в ходе активной обороны разбить наступающего противника, устремившегося в прорыв линии фронта и уже захватившего высоту Баин-Цаган на территории МНР.

В результате к 5 июля японские войска были с большими потерями полностью отброшены за р. Халхин-Гол.

Для подготовки контрнаступления, намеченного на 24 августа, японское командование сформировало по приказу императора Хирохито 6-ю армию, включив в нее 23-ю и 7-ю пехотные дивизии, пехотную бригаду, семь артиллерийских полков, два танковых полка, маньчжурскую бригаду, один погранотряд, три конных полка баргутов, два инженерных полка и другие части (общей численностью 55 тыс. человек, более 300 орудий, 135 танков и 310 самолетов)[175].

Но это контрнаступление 20 августа упредили советско-монгольские войска, тщательно подготовившие мощный удар по всей линии фронта — на севере, в центре и на юге.

Наибольшие успехи были достигнуты на южном направлении, где прорыв линии обороны противника определил в дальнейшем результат всей операции по охвату и затем окружению противника с правого фланга.

Наиболее тяжелые бои против глубоко эшелонированных позиций противника завязались на центральном участке фронта, где, несмотря на то что в первые дни удалось продвинуться всего лишь на несколько километров, наши войска сковали основные силы врага, лишив его возможности маневра.

С трудом продвигалась вперед и северная группа наших войск, которая должна была замкнуть кольцо окружения прорыва после переправы через р. Халхин-Гол у горы Баин-Цаган в направлении горы Номон-Хан, так как эта группа войск вынуждена была к вечеру 20 августа вступить в затяжные бои у сильно укрепленной японцами высоты Фуи.