Эстер Браун - Маленькая леди в большом городе

• Название: Маленькая леди в большом городе
• Автор: Эстер Браун
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-34514-4

Дома Мелисса – нытик и неудачница, а в собственном агентстве она превращается в сногсшибательную Милочку, суперняню для своих клиентов-мужчин, которые бегут к ней за помощью со всего Лондона, зная, что она выручит из любой беды. Бойфренд Джонатан зовет Мелиссу на каникулы в Нью-Йорк, с условием, что ее второе "я" – блондинка Милочка – останется в Лондоне. С тяжелым сердцем бросив агентство на беззастенчивую подругу и жуткую сестрицу, Мелисса вылетает в Америку. И не успевает оглянуться, как против воли соглашается придать светский лоск талантливому, но неотесанному киноактеру Рику Спенсеру, без пяти минут звезде. И тут начинается настоящая свистопляска…

---

– По-видимому, нет, – сказала я, улыбаясь хоть мне было отнюдь не до улыбок. Пейдж понятия не имела, в чем заключается мое дело. Что ж, забудем об этом. Какой-никакой, это тоже жизненный опыт. – Я поднялась со стула и протянула ей руку. – Когда напечатают опровержение, позвони мне, я сразу куплю газету и покажу Джонатану.

– Какое опровержение?

– Общественность должна знать правду: мы с Годриком не жених и невеста.

Пейдж покачала головой и с грустью посмотрела мне в глаза.

– Ты смотришь на мир сквозь розовые очки, дорогая Мелисса.

Я так злилась на Пейдж и так гордилась собой, что пошла прямиком в кондитерскую «Магнолия» и купила самый большой, самый вредный для здоровья кекс, какой только у них нашелся. Даже торты, что в детстве мне преподносили ко дню рождения, не шли с ним по размерам ни в какое сравнение.

Я слизывала с бумаги остатки голубой глазури, когда зазвонил телефон.

– Мелисса, это Годрик. О! Чудесно!

– Привет, Годрик, – натянуто ответила я. – Как дела?

– Паршиво. Может, встретимся, выпьем чайку?

– Я в некотором смысле… занята, – солгала я, но тут осознала, что не довела дело до конца.

Выяснение с Пейдж принесло желанное облегчение, однако не одна она была источником моих нынешних бед. Следовало объяснить, что я не намерена продолжать эти игры, и лично Годрику. С ним можно было оставаться собой, Мелиссой Ромни-Джоунс. Дынькой. Перед этим соблазном не хватило сил устоять.

– Сделай перерыв. Пожалуйста, – попросил Годрик, проявляя неожиданную настойчивость. – Я заплачу.

– Ты… нормально себя чувствуешь? – спросила я.

Годрик вздохнул и издал странный звук, по– видимому, шмыгнул носом. Неужели так расчувствовался, что распустил нюни? Нет, только не это!

– Я немного… хм… Нет, все в порядке. Только ничего не говори, ладно?

Ладно.

– Послушай, я знаю одно местечко, где заваривают отменный чай, – произнесла я. – И продают пироги с патокой.

Когда перед тобой тарелка с куском пирога и кружка чая, горевать не о чем. Хорошо, что я успела выяснить, где можно полакомиться английскими сладостями.

Годрик снова шмыгнул носом, и я рассказала ему, как добраться до чайной на Гринвич-авеню Предстояло лишить Годрика опоры – а себя единственного друга-англичанина в Нью-Йорке (если можно было назвать его другом), – без чашки крепкого чая было никак не обойтись.

– Скажи, стряслось что-нибудь страшное? – первым делом спросила я, как только мы устроились за столиком в углу, на который водрузили чайник с «Тетли».

Выбрать местечко поукромнее решила я – не хотелось, чтобы нас узнали. По той же причине я не стала снимать очки от солнца и широкополую шляпу.

Годрик ложку за ложкой пересыпал в кружку чуть ли не целую сахарницу, лишь после этого взглянул на меня. Ему не было нужды маскироваться – он выглядел сейчас прямой противоположностью голливудского сердцееда. Под глазами нависали мешки – не то от болезни, не то от нескончаемой хандры, – цвет кожи напоминал обойный клей. Прийтись по вкусу он мог лишь извращенкам, что питают слабость к чахоточным. Остальные, особенно кто замечал его поразительное сходство с парнишкой, позировавшим для плаката «Просто скажи "нет"», готова поспорить, пугались.

– Ничего не стряслось, – соврал Годрик, бросая на меня угрюмый взгляд. – Не лезь в душу.

Тебе не объясняли, что любопытство человека красит?

– Объясняли, и не раз, – оживленно сказала я. – У тебя нездоровый вид. Не дай бог подцеплю заразу – болеть мне некогда. Пейдж в курсе? Наверняка у нее есть на примете достойный врач, к которому ты мог бы обратиться. Она настроила в отношении тебя уйму планов и, естественно, не желает, чтобы они сорвались.

При упоминании о грандиозных планах агентши Годрик совсем сник.

– Замолчи, – прохныкал он и вдруг взглянул на меня с надеждой. – По-твоему, у меня нездоровый вид? А ведь несколько дней назад я был совсем в другом настроении! Может, мне правда нездоровится? И нужен не врач, а человек, что ухаживал бы за мной, окружал бы меня заботой и вниманием?

– Сейчас же прекрати, – велела я, доливая в его кружку чая. – Некрасиво притворяться больным. Тебе положено всегда прилично выглядеть и быть в форме. За это ты и получаешь столько денег. Встряхнись, притворись, что всем доволен.

– Достало меня все это! – простонал Годрик. – Долбаные притворы вокруг, их сияющие лица и мерзкие наркоманские склонности.

– Годрик. – Я указала на него чайной ложкой. – Хватит, я тебе говорю. Временами нам всем приходится делать то, к чему не особенно лежит душа. Это называется работой.

– Но я актер!

– Это тоже профессия, насколько мне известно. Может, все-таки поведаешь, в чем дело?

Годрик глубоко вздохнул.

– Знаешь ведь, что я играю в спектакле? В пятницу вечером они устраивают долбаную вечеринку. До ужаса не хочу туда тащиться. А Пейдж заявляет: надо. Необходимо походить на задних лапках перед корпоративным спонсором. – Его взгляд наполнился мольбой. – Может быть?..

– Ни за что в жизни, – ответила я. – Годрик, как ты не поймешь? Я больше не желаю играть с огнем, даже если на первый взгляд все кажется столь невинным. Самое важное в моей жизни – спокойствие Джонатана.

Годрик взглянул на меня своими большими печальными глазами, и во мне что-то шевельнулось, возможно, угрызение совести.

– Я бы с удовольствием. Но не могу. Послушай, Годрик, тебе пора к этому привыкнуть: вечеринок, на которые ты будешь вынужден ходить против воли, будет в твоей жизни видимо– невидимо.

– Было бы лучше, если бы в толпе проклятых онанистов я появлялся не один, – проныл Годрик. – Если бы рядом был человек, с которым можно хоть поговорить. На постороннюю тему, не о ком-то из присутствующих.

Проклятье! Стеснительность, замаскированная под мизантропию, начинала действовать мне на нервы.

– Понимаю, – деловито произнесла я.– Может, кого-нибудь пригласишь? Друга? Товарища с занятий по актерскому мастерству?

– Здесь у меня нет друзей. Тем более товарища с занятий.

– Тогда позвони кому-нибудь в Лондон, – предложила я, проникнувшись его проблемой. – Пусть прилетят, Пейдж все устроит. Допустим, одной из бывших подруг?

Годрика перекосило.

– Не неси ерунды.

– А родители? Неужели откажутся провести чудный уик-энд в Нью-Йорке?

Годрик приковал ко мне мрачнейший взгляд

– Родители? Забудь. Пейдж уже заявила мне: твои предки не вписываются в имидж, который я тебе создаю. Недостаточно, видите ли, они крутые и аристократичные. Даже спросила, нет ли у меня родственников посимпатичнее, которых было бы не стыдно пригласить на премьеру.

– Неужели? – пораженно воскликнула я.

Годрик кивнул.

– Это еще что. Если бы ты знала, какой она сначала придумала для меня псевдоним. Не в курсе?

Я покачала головой.

– Год. Год Спенсер. Я, разумеется, бурно запротестовал.

Я поджала губы. Год? Выходит, я думала о Пейдж Дроган лучше, чем она заслуживала.

– Как отреагировал Джонатан на… приключение с машиной? – поинтересовался Годрик.

– Я, окажись на его месте, разозлилась бы в сто раз сильнее, – осторожно ответила я. – Бабушка, конечно, перестаралась – превратила историю в дешевую мелодраму. Я попыталась растолковать это Джонатану. По-моему, он даже позабавился.

– Не удивлюсь, если узнаю, что все подробности растрепала газетчикам Пейдж, – проворчал Годрик.– Полиция не имеет на это право, ведь нас тут же освободили, верно?

Я внимательно на него посмотрела и нахмурилась.

– Верно. Должно быть, это она.

– Чертова проныра! – выругался Годрик. – Я ужасно расстроился. А ведь мы здорово покатались с тобой, согласна?

– Э-э, да. Согласна. Годрик уставился в кружку.

– Я сто лет ни с кем так… не веселился. Спасибо. Что выручила из беды. Не представляешь, как я тебе благодарен.

Он неловко похлопал меня по руке. Было в выражении его лица нечто такое, что странным образом трогало. Несмотря ни на что, я вдруг почувствовала, что мы с Годриком понимаем друг друга, более того – что я помогла ему. Стыдно признаться, на душе потеплело.

Естественно, Годрик не заставил долго ждать и испортил волшебство минуты чисто мужской выходкой.

– Знаешь, Мелисса, – сказал он, наклоняясь вперед так, что из-под рубашки «Аэртекс», не застегнутой на две верхние пуговицы, показались темные волосы, – ты девушка что надо. Без комплексов.

Я резко откинулась на спинку сиденья, будто обожглась. В последний раз меня называли девушкой без комплексов, когда я сидела в ресторане «Савой» в парике и чулках, а мой сотрапезник все намекал, что я будто сладкий десерт. Старику было шестьдесят с лишком, и у него пошаливало сердце, однако, ставя его на место, я не делала скидок на болезнь и возраст.

– Что за выраженьице? – спросила я довольно строгим голосом.