Владимир Аренев - Паломничество жонглера (фрагмент)

• Название: Паломничество жонглера (фрагмент)
• Автор: Владимир Аренев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он привычно протер камень, смахивая прочь сухие обломки листвы, муравьев, песок. Уложил первый квадрат бумаги, прижал его по бокам кусочками коры; занес над белой поверхностью руку с огрызком карандаша... и остановился. Рисовать абы что, портить такую бумагу чем попало не годится.

А чем - годится?

Где та грань, за которой мазня для самого себя, всякие там картинки-дразнилки на занудливого наставника, превращаются в нечто большее?

А он сам - когда превратится в нечто большее? Да и превратится ли когда-нибудь?

Кажется, впервые Найденыш всерьез задумался над собственной жизнью, над ее смыслом и целью, - и над тем, принадлежит ли она ему или же он только фигурка "монах" на доске для игры в сканги.

"Как и все люди, если верить наставнику Сморку, - растерянно подумал Найденыш. - Чем же мы тогда отличаемся от фистамьеннов? Мы даже хуже их, ведь они больше похожи на зверобогов, чем мы.

Интересно, а каково это: быть фистамьенном? Сколько в их поступках от собственной воли, а сколько - от воли Сатьякала?"

Да, вот она, тема для будущего рисунка... будущей картины, это будет картина, настоящая, пусть и выполненная карандашом! Но прежде, чем рисовать, ему придется как следует напрячь свою фантазию. Найденыш приблизительно уже представлял себе сюжет, но композиция, детали... тут есть над чем поработать!

Когда много позже Тойра Мудрый спросит Найденыша, как он ухитрялся несколько лет совмещать уроки и работу, которые отнимали у Непосвященных большую часть времени, с рисованием, Найденыш только пожмет плечами. Он не совмещал, он словно жил в двух разных жизнях. ("Все равно, - скажет он Тойре, - как делать что-то во сне и наяву. Но когда ты во сне, ты ведь веришь, что тоже наяву, а явь при этом, если и вспомнишь, покажется лишь сном"). У него всегда было две жизни, одинаково важные, хотя одна и была ненавистной, а вторая, подспудная, ограниченная, длилась недолго. Тогда, в Крапивных Коридорах, задумав первую свою "серьезную" картину, он и не подозревал, что вскоре обеим жизням его придется круто измениться.

И уж тем более не подозревал он, что со временем узнает ответ на свой вопрос, на собственной шкуре ощутит, каково это - быть фистамьенном.

* * *

На площади Горелых Костей в который раз вскипал бой быков. Не традиционный, новогодний, а внеплановый, случившийся по стечению обстоятельств. Во-первых, какой-то дурень из пригородов приволок сюда, в Тресканные Кварталы столицы, на продажу бугая. Во-вторых, другой дурень, уже из местных, вместе с приятелями вел местного же быка на случку. (...или на бойню? - мнения были самые разные, и Жокруа К`Дунель, следивший за событиями с каменной статуи мужика с веслом, на которую он взобрался в самом начале инцидента, так и не мог решить, кто же таки прав и куда вели второго быка; да это было и неважно). Аккурат на площади Горелых Костей пути обоих быковладельцев и их рогатого имущества пересеклись. В результате чего множество честных (во всяком случае, не пойманных за руку) горожан сейчас уподоблялись захребетным пийфикам, карабкаясь повыше и оглушительно вереща, - этакое мгновенное единение с Сатьякалом. Души двоих, впрочем, уже отправились во Внешние Пустоты, а быки, шалея от запаха крови, долбали копытами булыжник мостовой, ревели и тыкали друг в друга спиленными на концах рогами.

Жокруа К`Дунель почувствовал, как чья-то вкрадчивая рука касается его бедра и ползет выше, к тому ценному, от чего капитана вполне легко (как казалось обладателю руки) можно было избавить.

- Сброшу вниз, - пообещал он сухощавому карманнику, примостившемуся на коленях мужика с веслом. Паренек состроил невинную рожу, но руку убрал.

Жокруа мысленно усмехнулся: будь на нем капитанский мундир, этот сухощавый не решился бы на такое; он вообще крепко задумался бы, карабкаться ли на статую, где уже примостился капитан гвардейцев. Но прогулки без мундира имели свои преимущества, к тому же теперь, с подписанной самим королем отпускной на месяц, К`Дунелю как бы и не полагалось носить форму. Сейчас он не на службе, он - один из множества законопослушных горожан. И, как и они, застыл над мостовой и ждет, чем же закончится выяснение отношений между бычарами. Угораздило же!..

Другие зрители со своих висячих мест совсем не торопились вмешиваться в ход поединка. Появление отряда "драконов" или, допустим, "сколопендр" тоже не предвиделось - Тресканные Кварталы были, конечно, не сравнимы с Вонючими или Крысиными, но и сюда доблестные стражи порядка наведываться не любили. Местные обитатели относились к ним с пылкой взаимностью (и в этом таилась еще одна причина того, что К`Дунель предпочитал являться в "Бесноватую свечу" в штатском).

Словом, впереди у капитана намечалось как минимум полчаса отсидки на мужике с веслом; а ведь в "Свече" его дожидались, Змея язви этих быков!

- Эй, там! Есть у кого-нибудь арбалет или хотя бы самострел? - рявкнул он висевшему на стенах мужичью. Те гоготнули: - Спрашиваешь! У каждого в кармане по арбалету! Тока болты, прикинь, дома забыли.

- А ты чё ж, - добавили с соседней крыши, - без арбалета не справишься? Меч у тебя есть? - есть. Ну так и давай, сделай их. А то уже холодно тут и неуютно, и дети дома плачут-дожидаются.

Меч у К`Дунеля действительно был, но иметь дело с двумя обезумевшими быками как-то не хотелось. С другой стороны, тот, с кем у него назначена встреча в "Бесноватой свече", может не дождаться и уйти, сделав неправильные выводы. Которые грозили К`Дунелю многими неприятностями, в том числе и насильственной смертью от рук какой-нибудь второсортной банды наемных убийц.

Проклиная всех бычьих родичей до седьмого колена, К`Дунель слез на мостовую.

- Гляди, а мужик-то всерьез решил!.. - неслось вслед.

Он сдернул плащ, припоминая осенние пляски с быками, которые видел когда-то в Таллигоне ("Ты там еще кое-что видел... помнишь? - в позапрошлом году..."). Мотнул головой, отгоняя неуместные мысли, потянулся за клинком.

Один из быков, иссиня-черный, похожий на сошедшую с пьедестала статую с Моста Цветов, повернул к капитану свою лобастую голову. По щеке у зверя текла кровь, и этим он еще больше напоминал статуи быков с Моста, только у тех потеки - от голубиных посиделок.

Бык поглядел на К`Дунеля мутным взглядом - и заревел от боли, когда соперник, тощий, рыжий, с клочьями выпадающей шерсти, боднул его рогами в шею. Удар был настолько сильным, что, даже затупленные на концах, они пропороли кожу; кровь хлестнула фонтаном. Иссиня-черный по-человечьи охнул и грузно завалился на бок.

Рыжий отпрянул, раздувая ноздри, - а в следующий момент уже мчался на капитана. Тот шевельнул плащом в левой руке, заведя правую за спину, готовый в любой момент ударить. К`Дунель не обольщался по поводу собственных способностей и вообще-то надеялся, что быки будут заняты друг другом и не обратят на него внимания. Теперь капитану оставалось благодарить Цаплю Разящую за проявленную милость: все-таки один противник лучше, чем два.

На помахивание плащом рыжий не купился - или, может, попросту не обратил на него внимания; он мчался строго на К`Дунеля и пыхтел, словно одышливый новобранец на плацу. В темных, неживых камнях его глаз капитан видел смерть, но - он знал - точно такая же смерть сейчас угнездилась в его собственном взгляде.

В последний момент, когда рыжий был уже на расстоянии вытянутой руки, Жокруа шагнул вправо и ударил.

И - промахнулся!

Это было немыслимо, невероятно, абсолютно исключено - но он промахнулся, кончик клинка только царапнул по шкуре, срезая пучок шерсти, а рыжий, что тоже было невероятно, без малейшей паузы помчался дальше, на улицу Горемычных Кошельников - и исчез за поворотом.

Горемычные кошельники!.. впрочем, их судьба сейчас К`Дунеля ничуть не беспокоила. Он вложил меч в ножны, перебросил плащ через руку и поспешил к "Бесноватой свече". Позади слазило со стен и крыш изумленное мужичье.

Заведение, которое было целью сегодняшней прогулки К`Дунеля, так некстати прерванной быками, являлось одновременно гостиницей, домом для сомнительных увеселений, корчмой и многим другим. Находилось оно за две улицы от площади Горелых Костей, так что остальной путь не занял у капитана много времени.

Справа от мощной, изукрашенной шрамами и разноцветными пятнами двери в "Свечу" сидел адвокат Патлен. Он был из тех уличных деловодителей, которые, то ли в силу своей бедности, то ли из-за допущенной когда-то роковой ошибки в общении с городскими властями или с цеховыми старшинами, не могут больше выступать в суде. Все, что ему оставалось: оказывать услуги вроде написания любовных посланий для полуграмотных юнцов их дамам сердца, консультаций и составления мелких сделок. Позволь он себе что-либо, выходящее за дозволенные его статусу рамки, и цеховики (как те, к которым он принадлежал раньше, так и те, одним из которых был сейчас) живо напомнили бы Патлену, что к чему.

Кивнув адвокату, Жокруа осведомился, не оставляли ли для него каких-нибудь сообщений. Тот развел руками, однако особым образом согнул безымянный палец на левой; это означало, что К`Дунеля по-прежнему дожидаются. Он еще раз кивнул и вошел, бросив Патлену два медных "ока".