Владимир Аренев - Паломничество жонглера (фрагмент)

• Название: Паломничество жонглера (фрагмент)
• Автор: Владимир Аренев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- С чего началось? - тихо, чтобы не привлечь внимание соскользнувшего, спросил Фриний.

Конгласп развел руками:

- Никто не может с уверенностью сказать. Обычно с ихх-глистри это так и происходит, поэтому их и называют "соскользнувшие", а не, скажем, "сорвавшиеся". Хотя у многих переломный момент так или иначе связан с периодом очередного ступениатства. Взваливали на себя чрезмерную ношу, не рассчитав своих душевных сил. Этот, например, был претендентом на пятую ступень мастерства. - (Фриний поневоле вздрогнул. Ведь он тоже... он и приехал-то в Сна-Тонр для этого!..) - Испытание прошел, - продолжал Конгласп, - и по возвращении ничего странного за ним замечено не было. Однако со временем кое-какие особенности в поведении: потеря самоконтроля, высокая раздражимость, преобладание эмоциональности в принятии решений... я перечисляю только основные характеристики, есть и другие, менее заметные, но не менее важные.

"Итак, Тойра счел, что словесных предупреждений недостаточно, и поэтому послал меня посмотреть, как выглядит ихх-глистри. Но с какой целью?! Он ведь знает, я все равно не отступлю. Или чтобы снять с себя ответственность? Да нет, кто угодно, только не Тойра - ему бы такое и в голову не пришло!"

- А зачем, - спросил Фриний у даскайля, - нужна эта лампа? Вернее, почему она так рвано мигает?

- Некоторые считают, что таким образом мы хотя бы немного затормозим процесс соскальзывания. Кроме того... он ведь полностью не утратил своего мастерства. И если бы не этот рваный ритм и еще кое-какие ухищрения, вполне мог бы попытаться применить силу, чтобы освободиться.

Но, казалось, чернобородый ихх-глистри и не думал об этом. Во время разговора он только и знал, что вышагивать по камере из угла в угол да неразборчиво произносить гневные речи, то повышая голос, то почти шепча.

- Группа даскайлей работает с ним. Мы не теряем надежды на то, что когда-нибудь научимся лечить соскользнувших. Однако, признаться, успехов пока не добились, абсолютно никаких - разве только, как я уже говорил, немного затормозили процесс. - В отличие от большинства облеченных властью, Конгласп не боялся признаться в собственном бессилии. - И, увы, только в одном Сна-Тонре мы содержим около двух десятков ихх-глистри; а сколько их в остальных эрхастриях! Некоторые умирают в заточении, просто теряют интерес к жизни, остальные же... - Он вздохнул и указал на дверь камеры: - Сами видите. За последние несколько лет случаи соскальзывания участились, хотя какой-либо закономерности мы не наблюдаем. По крайней мере, такой, которая была бы бесспорной и непротиворечивой, и объясняла бы все факты.

Этот разговор, случившийся осенью 698 года, и теперь, в 700-м, не давал Фринию покоя. Вернее даже, не сам разговор, а зрелище заключенного ихх-глистри - на первый взгляд обычного безумца, но в действительности...

"А что мы знаем о них на самом-то деле?"

Так или иначе, а тогда, стоя у мощной стальной двери камеры, он пообещал себе: "Я никогда не соскользну!"

- Я никогда не соскользну! - повторил Фриний сейчас (мысленно, как думал он сам, - а в действительности тихим, надорванным шепотом). Никогда!

Барельефная многощупальцевая тварь, штурмовавшая стены бароновой твердыни, вдруг подмигнула чародею с потолка: "Разумеется, никогда, дружище! Разумеется!"

Глава девятая:

Эх, дороги!.. Трудно быть Найденышем. К`Дунель наблюдает за боем

быков. Работка для гвардейца в отпуску. "Запретниками не становятся,

запретниками рождаются".

Посуливши ответ, нас поймал хитрый век

в сети из рваных вен, из опущенных век.

Я давно от него уж не жду тех ответов

и вопрос-то забыл я, чудак-человек!

Кайнор из Мьекра

по прозвищу Рыжий Гвоздь

В городишке под коротким и непонятным названием "Сьемт" уже вовсю хозяйничала осень. В чем пассажиры фамильного экипажа Н`Адеров убедились еще на подступах, когда размытая дождями дорога вдруг чавкнула и не пожелала отпускать колеса двуполки. Пришлось выбираться, подкладывать под колеса ветки и толкать проклятый гробище; под улюлюканье перебравшейся на место кучера графиньки экипаж наконец тронулся с места, а Гвоздь, Айю-Шун и Дальмин, перемазанные в грязи, с исцарапанными о ветки ладонями, вместе с Матиль, врачевателем и Талиссой погрузились обратно.

Как вскоре выяснилось, тут они явно поспешили.

- И это только начало! - пыхтел, налегая плечом в недвижную громаду, Гвоздь. - Нет бы нам переправиться через Клудмино у Нуллатона, там дорога-то посуше и паром ходит каждые два часа, а теперь будем тащить и лошадей, и повозку на своих плечах. До самой северной переправы, а до нее от Сьемта еще ехать и... тьфу, проклятье! - Он сплюнул: брызги из-под колес летели во все стороны, в том числе и в лицо.

- Не ругайтесь, господин Кайнор! - жизнерадостно отозвалась чернявая. Она снова правила вместо кучера, спровадив того толкать экипаж вместе с жонглером и тайнангинцем. - Мне нужно было забрать из Трех Сосен господина Туллэка, а возвращаться оттуда к переправе у столицы - слишком много времени потеряли бы.

- Сейчас мы его потеряем вдвое больше, - проворчал Гвоздь. - Но вам там, сверху, безусловно виднее, графиня. ...Ну, давайте на раз-два-три! Командуйте, командуйте, господин врачеватель!

Тот начал отсчитывать, неуклюже опираясь на трость, с растерянной улыбкой на лице. Несколько дней в дорожных гостиницах не пошли господину Туллэку на пользу, он поистрепался, подхватил где-то простуду, к тому же заныли старые раны. Графинька - добрая душа - снимала обычно общую комнату для себя с Матиль и Талиссой да две двуспальные: одну Айю-Шуну и Дальмину, другую Гвоздю с господином Туллэком. (Как подозревал Гвоздь, чернявая не хотела оставлять тайнангинца и врачевателя наедине). Поневоле приходилось выслушивать кряхтение и стоны, особенно под утро, когда господин Туллэк забывался тяжелыми потными снами. Однажды Гвоздь не выдержал: "А как насчет "врачу, исцелися сам"?" Господин Туллэк только пожал плечами: "Есть, знаете, болезни, от которых избавляет только смерть. А я еще не готов..."

...Дорога в очередной раз снисходительно отпустила экипаж - на поруки его пассажиров.

"И почему бы ее батюшке не преставиться летом или зимой?" - злился Гвоздь, забираясь вовнутрь. Тут уже вся обивка была в грязи - ввек батальон уборщиц не вычистит. Кайнор пристроился в более-менее чистом углу и с отвращением оглядел себя: такое впечатление, что сутки не вылазил из земли, Цапля меня заклюй! Ну, теперь из Сьемта они не уедут, пока Гвоздь не навестит прачек, - что бы там ни говорила чернявая!

Впереди их ждало еще две выбоины, и лишь потом - городские ворота.

- Такое впечатление, что здешний градоначальник о дорогах думает в самую последнюю очередь, - не вытерпела у себя за перегородкой графинька, когда они, покачиваясь из стороны в сторону на манер запойного пьяницы, въехали-таки в Сьемт. - Как будто мостовую здесь не обновляли лет пятьдесят.

- Больше, - уточнил Гвоздь. - И градоначальнику в самом деле не до дорог: у него на плечах висят с одной стороны Мясники, с другой - Ювелиры. И вот уже какое десятилетие решают, кто из них круче.

- Это после Бунта-то Городов? - не поверила чернявая.

- А что Бунт? Ну отобрали у самых дерзких и вольнолюбивых Восточное право, ну посадили королевских людей надзирать и карать... дальше-то что? Во-первых, графиня, города бывают разные; это Таллигон или Дьенрок имеет смысл держать, фигурально выражаясь, под прицелом. А такие как Сьемт... дороже обойдутся Короне. Послали сюда какого-нибудь чиновничка из второсортных: что хочешь, то и делай, но налоги вынь да положь. А здесь к нему местные корольки подъехали: будешь вести себя правильно - проживешь долго и со вкусом; нет - коротко и кисло. Он второсортный, но не дурак же согласился. Сидит, налоги отправляет в казну, но в действительности, само собой, ни на что не влияет. До дорог ли ему? Опять же, паломники к Ллусиму ездят либо южнее, либо северней Сьемта, так что и повода особо стараться ему никакого. А в городе еще своя головная боль: здесь от века цеховики друг с другом отношения выясняют. Высокие и низкие ремесла - и кто имеет больше права на власть.

- Вы-то за кого, господин Кайнор?

- Я, графиня, за дороги. Мне, по правде говоря, до Лабиринта, кто из местных толстосумов сломает хребет другому и отхватит кусок посочнее. Я от этого куска в любом случае ни крошки иметь не буду; они, само собой, местную рвань завлекают рассказами про равноправие и единогласие, - но я такие байки сам сказывать умею, еще убедительнее. А в действительности если бунт выльется в резню, а чернь - на улицы, король пришлет-таки сюда войско. Как думаете, кто после этого будет качаться на тех кленах, которые мы видели вдоль дороги? Готов поспорить: ни один из толстосумов не спляшет с ветром "Покойницкую" - сплошь мужичье. Так что я за дороги, графиня. Причем за те, которые ведут из города, а не в него.

- Вы просто прелесть, господин Кайнор! Так хорошо разбираться в политике...