Павел Огурцов - Конспект

• Название: Конспект
• Автор: Павел Огурцов
• Издательство: Права людини
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-8919-86-2

«Конспект» – автобиографический роман, написанный архитектором Павлом Андреевичем Огурцовым (1913–1992). Основные события романа разворачиваются в Харькове 1920-х – 1941 гг. и Запорожье 1944 – 1945 гг. и подаются через призму восприятия человека с нелегкой судьбой, выходца из среды старой русской интеллигенции. Предлагая вниманию читателей весьма увлекательный сюжет (историю формирования личности на фоне эпохи), автор очень точно воссоздает общую атмосферу и умонастроения того сложного и тяжелого времени. В романе представлено много бытовых и исторических подробностей, которые, скорее всего, неизвестны подавляющему большинству наших современников. Эта книга наверняка вызовет интерес у тех, кому небезразлична история нашей страны и кто хотел бы больше знать о недавнем прошлом Харькова и Запорожья. Кроме того, произведение П.А. Огурцова обладает несомненными литературными достоинствами, в чем мы и предлагаем вам, дорогие читатели, убедиться.

---

Это и меня смущало в нашем предложении.

– Но тогда, – говорит Евстафьев, – надо корректировать схему генплана.

– Зачем? – Хочу возразить, но Евстафьев перебивает:

– Как зачем? Вы меня удивляете. Это же элементарно: другая этажность, другое количество населения…

– Извините, теперь я вас перебью. После съемки города будет разрабатываться генеральный план. Вот тогда все что нужно и откорректируют. Зачем это делать два раза? Тем более что корректировать придется не только из-за этой площадки.

– Из-за чего же еще?

– Из-за того, что на Вознесенке малоэтажное строительство реально только на этой площадке, на остальной территории из-за большого сноса оправдано только многоэтажное строительство. – Сослаться на Дмитриевскую? Не надо ставить ее в неловкое положение, и так все понятно.

– На Вознесенке и в других местах есть большие пустыри, – говорит Муленко.

– Это в центре, – отвечает ему Еселевич. – Не станем же мы самый центр города застраивать двух-трехэтажными домами.

Склоняются над схемой, и она двигается от одного к другому.

– Верно, – говорит Беловол. – Малоэтажное строительство осуществимо только здесь. – Постукивает по обсуждаемой площадке. Это уже хорошо. Но и эту площадку жалко. Давайте подумаем, где бы нам разместить малоэтажное строительство.

– Тогда на Павло-Кичкасе, – говорит Еселевич. – Больше негде.

– На Павло-Кичкасе, так на Павло-Кичкасе. А всю Вознесенку оставим для многоэтажного строительства.

Вот это правильно!

– И вот что получится, – говорит Еселевич. – Построим дороги, сети, школы и всякое обслуживание, и тогда застройку Павло-Кичкаса не остановишь – там свободной территории непочатый край. Степь да степь кругом… А Вознесенка будет ждать своей очереди. До войны в Запорожье было два города, станет – три. И надолго.

А ведь верно: есть такая опасность. Пожалуй, лучше начинать на Вознесенке.

– Не так уж и надолго, – возражает Беловол. Восстановят Соцгород, – а восстановят его быстро, – и продолжат многоэтажное строительство на Вознесенке, но уже выгодней. А на Павло-Кичкасе строительства все равно не избежать: рядом огнеупорный и другие заводы, недалеко – «Запорожсталь», там и до войны строили.

Тоже логично. Да что это со мной?! Не могу определиться. Не заболел ли я? И голова побаливает.

– Я вот что хотел сказать, – продолжает Еселевич. – Где сначала подготовят территорию и создадут все необходимое, чтобы строить и жить, там и развернется массовое строительство. Если развернется на Павло-Кичкасе, на Вознесенке, конечно, со временем тоже начнут строить, вопрос только в том – сколько. За двумя зайцами гнаться – пороху не хватит, и освоение Вознесенки затянется надолго. Я за то, чтобы массовое строительство сразу начать на Вознесенке, пусть сначала малоэтажное, пойдем на эту жертву. А то, что на Павло-Кичкасе тоже немного будут строить, – не страшно. Это погоды не сделает и много от Вознесенки не отнимет.

Пожалуй, прав все-таки Еселевич. Вспомнилась притча. На востоке двое судятся. Судья, выслушав одного, сказал: «Ты прав, сын мой». Потом, выслушав второго, и ему сказал: «Ты прав, сын мой». Посторонний сказал судье: «Так не бывает». «И ты прав, сын мой», – ответил ему судья. Вот и я сейчас, как этот судья… Но выступает Евстафьев.

– Меня не смущает малоэтажное строительство на Вознесенке. Вознесенка – район огромный, и если его сплошь застроить многоэтажными домами – тяжелая получится картина. Малоэтажная застройка нужна здесь как разрядка.

Неужели он на самом деле так считает? Эйнгорн говорил: застройка кварталами не должна быть сплошной, ее следует разряжать зелеными массивами, площадями с общественными зданиями и памятниками, открытыми пространствами с красивыми ландшафтами. А уж открытых пространств на Вознесенке хватает. Не удержался и сказал об этом.

– Вы за строительство на Павло-Кичкасе? – спрашивает Евстафьев.

– Я говорю о том, что из соображений восприятия застройки нет надобности ценную территорию отдавать под малоэтажное строительство.

– Совершенно справедливо, – слышу реплику Орлова.

– Так вы за строительство на Павло-Кичкасе?

– Вы кого спрашиваете – Павла Андреевич или меня?

– И вас, и Павла Андреевича. И всех остальных.

– Отпускаются огромные средства на восстановление предприятий, строительство жилья и всего того, что нужно для жизни. Другого такого случая не будет. Я за то, чтобы эти средства сосредоточить здесь. – Похлопав по Вознесенке, Орлов встает. – Это же центральный район, который должен объединить разрозненные части города. В этом – главная задача генерального плана, которую нужно осуществить в первую очередь. Это будет такой мощный рывок в развитии города, что дальнейшая застройка Вознесенки пойдет сама собой. Если строители сейчас не способны строить многоэтажные дома, пусть начинают с малоэтажных, но начинают на Вознесенке. Это же несопоставимые ценности: освоение центрального района и потеря небольшой части его территории, отданной под малоэтажную застройку. Лучше пойти на это, чем разбросать средства по разным районам. Павел Андреевич обратил внимание на то, что хотя на этой схеме по Вознесенке пущено много оранжевой краски, под ней такой снос, что малоэтажной застройке распространяться дальше некуда. Так такая ли это уж большая жертва?

Еселевич и Орлов правы, теперь я в этом уверен и вздыхаю с облегчением. Но почему я сомневался? Тупею, что ли? Становится досадно, потом – смешно, и, несмотря на головную боль, хочется немного подурачиться.

– Убедили. Вопрос о строительстве на Павло-Кичкасе снимаю, – говорит Беловол.

Задают вопросы о площади этого участка, о количестве жилья, которое мы здесь получим, о транспортных связях с заводами и городом на первую очередь и на перспективу, об инженерных сетях. Этот материал готовил я, сведения помню наизусть, я и отвечаю на вопросы.

– А на сколько лет хватит здесь строить? – спрашивает Кривобоков.

Ответил Беловол:

– Года на три-четыре. Параллельно с застройкой этой площадки будет вестись восстановление Соцгорода – на первую очередь это наш основной объект, в небольшом объеме жилищное строительство в старом городе, на правом берегу и на Павло-Кичкасе. И мы хотим в это же время выйти на Вознесенку с многоэтажной застройкой.

– А сколько собираются строить бараков? – спрашиваю Беловола. – Десять? Сто? Тысячу?

– Они не называют количества, наверное, еще сами не знают. Им, конечно, чем больше – тем лучше.

– А надо бы запросить эти сведения, – говорит Евстафьев.

– Ни в коем случае! Если запросим – это будет означать, что на какое-то количество мы можем согласиться. А мы ставим вопрос так: больше ни одного барака, хватит! Зачем же давать повод для торговли?.. А что это наши санитарные врачи сегодня так молчаливы?

– Лишь бы не бараки и не временные поселки, – говорит Чернякова. – А Вознесенка и Павло-Кичкас в равных условиях: формально – за пределами зоны санитарной вредности, на самом деле будут загазовываться.

– В одинаковой степени? – спрашивает Кривобоков.

– Вознесенка чаще, Павло-Кичкас реже, но сильней. Это я говорю не как врач, а как жительница Запорожья…

– Запорожанка, – говорю я.

– Почти что парижанка, – добавляет Кривобоков.

– А если выбирать между Вознесенкой и Павло-Кичкасом, то, как запорожанка, я, конечно, предпочту застройку Вознесенки.

– Я тоже, – говорит Рот. – Как запорожанка.

– Значит, решили, – говорит Евстафьев. – Малоэтажное строительство на Вознесенке, на этой площадке, в соответствии со схемой генерального плана вместо строительства на временных поселках. Возражений нет?

– Мы-то решили, – говорит Беловол и усмехается.

– А есть ли надежда, что мы сможем отстоять это наше предложение? – спрашивает Рот.

– No pasaran! – чуть не вырвалось у меня.

– Если не надеяться, стоит ли и жить, Любовь Яковлевна? – отвечает Беловол. – Горисполком и горком в принципе против бараков и временных поселков. Это наше конкретное предложение, конечно, поддержат. На совещании в обкоме нам всем надо не только дружно выступить против бараков, но и отстаивать общее предложение, без каких-либо разногласий. В этом наш шанс.

– Народный фронт… – бормочу себе под нос. – Блок коммунистов и беспартийных… Антигитлеровская коалиция… А еще как? Ха! Право-левацкий беспринципный блок. Было бы желание – и такое определение можно пришить.

Вечером сильно разболелась голова, и я рано лег спать. Утром головной боли нет, но температура – сорок. На следующее утро – нормальная температура, но сильная слабость. Обычная история. Еще день дома, а на следующий – на работу. У Еселевича – прием, и вместо него со Скрябиным и Беловолом еду на Вознесенку смотреть площадку, намеченную под застройку.