И Намор - В третью стражу [СИ]

• Название: В третью стражу [СИ]
• Автор: И Намор
• Жанр: Альтернативная история

И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте.

     Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие... Или изменить хоть что-то...

     Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное - начать. Так, как подсказывает совесть Так, как велит память.

Текст взят с Самиздат Версия 29.06.10 Сайт http://zhurnal.lib.ru/n/namor_i_a/

---

    — Да, ладно тебе! — Отмахнулся Федорчук, тоже переходя на русский. — Так получилось. Я сначала думал, ну день, ну два, а получилась почти неделя ...

    Что-то было в его голосе, что-то такое, что заставило Олега тут же насторожиться.

    — И где же ты был? — Спросил он, сам не зная, чего, собственно, ждет.

    — В Гааге ... — Нарочито беззаботным тоном ответил Федорчук. — Выпить хочешь?

    — Хочу ... Стоп! В Гааге. Ты, случаем, не? ...

    — Не что? — По-детски наивно переспросил Федорчук, выставляя на стол литровую бутылку кальвадоса. — Ключница делала...

    — Кривицкий?

    — Да. — Кивнул Виктор едва ли не с облегчением. Он уже взял себя в руки и теперь смотрел на Олега спокойно, даже с вызовом.

    — И?

    — Покойник просил более о нем не беспокоиться. — Федорчук разлил водку по стаканчикам, живо напомнившим Ицковичу что-то из давно ушедшего в историю быта 50-60-х годов, захваченного им буквально краешком – в раннем малолетстве – но вот ведь, не забытого и даже, напротив, оказавшегося сейчас близким, едва ли не родным.

    "Какую, к черту, историю?!" — Спохватился Олег, сообразив, что до шестидесятых еще двадцать лет, и каких лет.

    — Рассказывай! — Попросил он и замолчал на следующие полчаса, пока Виктор неторопливо повествовал о своем житье-бытье после памятного "заседания" в Амстердаме. Ицкович другу не мешал, слушал внимательно, обдумывал услышанное и "на ус мотал", а потому пил умеренно, растянув, убогий – дай бог, если восьмидесятиграммовый – стаканчик на тридцать пять минут.

    — Значит, думаешь, это была связник? — Спросил после того, как Виктор замолчал.

    — Ну стопроцентной уверенности у меня, как понимаешь, нет, но дамочка на такую роль вполне подходящая...

    — В газетах ничего не было ...

    — Так и фигура не та, — пожал плечами Виктор. — Подумаешь, какой-то лавочник из Гааги. Они же не знают, кто он такой. Полиция, наверняка версию самоубийства отрабатывает.

    — Даже так? И как ты это инсценировал?

    — Если бы... Да, тут промашка вышла, — тяжело вздохнул Федорчук и тряхнул головой. — Проворонил я его. Не просчитал до конца... Это, знаешь ли, ...

    — Теперь знаю. — Криво усмехнулся Олег.

    — У тебя что, тоже "клиент" на тот свет сам ускользнул?!

    — Нет, не сам. Думаешь, я хуже тебя? — Вскинулся Ицкович. — Да и не лучше... — Махнул он рукой, успокаиваясь. — Все мы теперь немножко душегубы. Гейнлейна я грохнул. В Праге.

    — Господи, Цыц! Ну, ты даешь! Его-то за что?

    — За что как раз есть, даже если и авансом, но вот в смысле ценности этого кадра для истории ... тут я с тобой полностью согласен, Витя. Но, — поднял указательный палец Олег. — Нет худа без добра!

    — Так ... — Прищурился Виктор.

    — Я встретил еще одного попаданца.

    — Да ты шо! — А вот это было даже смешно. Дело в том, что в течение всего этого разговора Олегу приходилось делать над собой изрядное усилие, чтобы видеть в этом породистом "белогвардейчике" Витьку Федорчука. Получалось плохо. Закроешь глаза, и, вроде бы, Витька. Ну, голос другой, разумеется, но, как будто интонация знакомая, словечки... А потом посмотришь, и все. Как и не было узнавания, да и кого узнавать-то? Чужое лицо, незнакомые глаза, фигура, фактура, стиль. Все чужое. А вот сейчас – на нерве, на сильной эмоции – через условно знакомую внешность прорвался-таки, пусть и на одно только мгновение, настоящий Витька Федорчук. Аутентичный, узнаваемый не глазами даже, а потрохами.

    — То, что слышал! — Улыбнулся довольный произведенным эффектом Олег. — Мы не одиноки во вселенной.

    — Кто?

    — Давай, пока без подробностей.

    — Почему? — Насторожился, было, Федорчук, но тут же нахмурился, что-то обдумывая, и неожиданно кивнул, как бы соглашаясь с Ицковичем. — Ему ты тоже про нас не сказал.

    Не вопрос, утверждение.

    — Совершенно верно.

    — Согласен, — Виктор налил по второй, усмехнулся такой их скромности, но и сам водку лишь пригубил, а пить до дна не стал. — Но хоть в общих чертах можешь?

    — Могу. — Кивнул Олег. — Мой знакомый по прошлой жизни. Из Москвы. — Добавил он, увидев интерес в глазах Федорчука.

    — Думаешь, я бы расстроился, если бы он оказался из Тель-Авива?

    — Кто тебя знает? — усмехнулся Олег.

    — Пошел на фиг! И?

    — Человек работает на Разведуправление Красной Армии.

    — Да, ты что?! — Оживился Федорчук. — Да за это следует выпить! Вот только закусить, прости, у меня нечем.

    — Ничего! — Отмахнулся Олег. — Мануфактурой занюхаем!

    — Вот, знаешь, чему не устаю удивляться? — Неожиданно засмеялся Виктор.

    — Ну? — Подозрительно посмотрел на друга Олег.

    — Баранки гну! — Ожидаемо выпалил Федорчук. — А удивляюсь я тому, Цыц, какие слова и выражения сидят у тебя в башке. Ты же 30 лет, как свалил. Жена по-русски ни гу-гу ... Черт! Прости, Олежек!

    — Не бери в голову ... — На самом деле спазм в горле неожиданно образовался, и источник слез открылся где-то в опасной близости от глаз. — У самого-то, можно подумать, не болит... Прозит!

    Олег опрокинул стаканчик, вливая в себя всю порцию сразу, хекнул, выдыхая, сунул в рот сигарету, закурил.

    — Проехали.

    — Проехали. — Согласился Виктор, глаза которого стали вдруг как у больной собаки.

    — Скажи, — меняя тему, спросил Ицкович. — Ты уверен, что хочешь остаться?

    — Дурак, — беззлобно откликнулся Федорчук, — я бы к Вальтеру и на пушечный выстрел не подошёл, если бы и, в самом деле, собрался в Аргентину. Чем он хуже меня в таком случае?

    — Тоже верно.

    — Между прочим, я кое-что придумал, — хитро подмигнул Виктор. — И не один я. Степа тоже клювом не щёлкает. Ты это видел? — И он достал откуда-то с буфета газету на английском языке и бросил на стол перед Ицковичем.

    — Ну и на что я должен смотреть? — Олег был заинтригован, но пока не понял, в чем здесь цимес.

    — На карикатуру.

    — Карикатура? — Переспросил Олег, глянул и замер пораженный узнаванием. — Ё моё!

    — А! — Торжествующе возопил Виктор, хватая со стола бутылку и разливая яблочную водку по опустевшим емкостям. — Каково!

    — Подожди, подожди! — Остановил его Олег. — А он что уже в НКВД?

    — Нет, — качнул головой Виктор. — Он все еще в ЦК. Но, наверняка, сейчас вопрос уже решается или решился. По времени, вроде бы, пора. А тут картинка эта. Ты представляешь, как это там аукнется?

    — Не уверен, — Покачал головой Олег. — Впрочем, лиха беда начало. Ты знаешь, что он из Литвы и наполовину литовец по матери?

    — Нет. — Удивленно поднял брови Виктор. — Зато я знаю, что он в 34-м и 35-м был в Австрии, Италии, тут вот, в Париже тоже был.

    — Могли завербовать... — Как бы размышляя вслух, предположил Олег.

    — Англичане.

    — Зачем, англичане? — Удивился Олег. — Гестапо. На педерастии попутали.

    — А англичане узнали и топят. — Включился в игру Федорчук, и в его глазах загорелись азартные огоньки.

    — Точно! А Вальтер узнал ...

    — Откуда?

    — А мы что обязаны знать, от кого он получал информацию? — Удивился Олег. — Просто узнал.

    — И его убили, — согласился Виктор.

    — Гестапо. — Олег уже примерно представлял, на кого это можно повесить.

    — Руками РОВС. — А вот предложение Виктора сулило красивое продолжение партии.

    — Хороший ход, но тогда мне нужен персонаж, которого видели – могли видеть – в Гааге в день убийства.

    — Персонаж... — На мгновение задумался Виктор. — Узнаваемый?

    — Разумеется, — кивнул Олег. — Такой, чтобы по описанию в Москве смогли вычислить.

    — Есть такой... даже двое.

    — Ну вот и славно. Я эту информацию через нашего нового товарища в Москву-то и протолкну. Слушай, Витя, а ты со своим куратором не расплевался еще?

    — Так об этом же и речь!

    — Так, значит, по твоему каналу уйдет ... без имен, неконкретно ... и намек, что решение принималось из-за возможности утечки какой-то сверхважной информации.

    — Заговор Ежова, — поддержал Федорчук и вдруг с завистью посмотрел на дымящуюся в руке Ицковича сигарету. — Дай что ли и мне дымом демократии затянуться! А то этот французский табак уже поперёк горла встал.

    — Держи! Кого к Ежову пристегнем?

    — Не знаю пока. — Покачал головой Федорчук. — Тут надо подумать. Может быть, у Степы кто-то на примете есть...

    — Ну это в принципе не к спеху ... Слушай, — вдруг оживился Олег, вспомнив кое-что из прошлой жизни. — У тебя же абсолютный слух!

    — А это тут причем? — Недоуменно взглянул на него Виктор.

    — Ты песни Паулса помнишь? Листья желтые, вернисаж, ну что там еще?

    — Олежек, а ты в себе? — Поинтересовался Федорчук, прищуриваясь.