Е Громов - Николай Губенко - Режиссер и актер

• Название: Николай Губенко - Режиссер и актер
• Автор: Е Громов
• Жанр: История

---

Это - рассказ из беседы режиссера с Аннинским. Тот его еще спросил: "А эмоциональная реакция по ходу просмотра?" Ответ Николая: "совершенно как у нас: смеются, плачут в тех же местах".

Но вот в конце семидесятых годов в Соединенных Штатах Америки состоялась Неделя советского кино. Обозревали ее, наряду с другими, влиятельные американские критики Дэвид Энсен и Уильям Шмидт. В общем, они позитивно рассмотрели "Сибириаду" А. Кончаловского, "Осенний марафон" Г. Данелия, "Транссибирский экспресс" Э. Уразбаева, "Да здравствует Мексика!" Г. Александрова (этот фильм смонтирован и не лучшим образом из материалов, снятых в свое время С. Эйзенштейном и Э. Тиссэ). Лучшей картиной американцы посчитали, и это справедливо, "Пять вечеров" режиссера Н. Михалкова по мотивам одноименной пьесы А. Володина.

А вот что написали наши коллеги о "Подранках". "В фильме Николая Губенко "Подранки" угрюмый писатель вспоминает свою послевоенную жизнь в детдоме. Говорят, что фильм Губенко является автобиографическим. Он пропустил свое повествование через лабиринт угрюмой сентиментальности, его камера долго хмурится над могилой или останавливается на лицах наголо обритых ребят с задумчивыми глазами. Есть что-то очень неискреннее в этом фильме, который делает трагедию из того, что учитель ударил ученика, но не говорит ни единого слова о варварстве сталинских чисток того времени"7.

Высокомерное, некомпетентное суждение. Если я, критик, чего-то не понимаю, то, значит, оно - дурное. Печаль путается с угрюмостью, а юмор, одесский фольклор вообще не доходит. Американцы без стеснения прибегают к запрещенному приему, порицая режиссера за то, что он ни слова не сказал о "сталинских чистках", которые, нелишне заметить, в послевоенное время не проводились. В любом случае, об этих чистках в 1977 году никто у нас не мог ни слова произнести с экрана. Более того, Сталин потихоньку полегоньку пытались реабилитировать и даже возвысить, что нашло свое отражение в ряде фильмов, вышедших на экран почти одновременно с "Подранками".

И все же есть доля истины в претензиях американских критиков к губенковскому фильму. Вероятно, стояло бы резче выявить ту важную мысль, что не только война, не одна война виновата в тех незаслуженных страданиях и горьких тяготах, которые выпали на долю его подранков. Но самая эта мысль намечена, пусть и пунктиром в художественной канве картины. Может быт, поэтому она и столь печальная, надрывна. Ее создатель изнутри, интуитивно задевает острейшую проблему губительной ожесточенности людей, являющейся прямым порождение сталинского режима с его тотальным попранием коренных прав и достоинства человеческой личности. Ожесточенности, которая нередко перечеркивала в людях доброе начало, топтала его. Но и не могла совсем разрушить нравственность и совесть. Были и есть люди, и их немало, с ними мы встречаемся и в фильмах Губенко, которые оставались достойными того высшего звания, которое существует в обществе, - звания человека.

***

Финальные кадры ленты схожи с ее запевом. Алексей Бартеньев приходит в тот старый, теперь опустевший дом, где пробежали его детские годы. И вспоминает о них, возвращается мыслию вспять. Это трудно. Но нужно ли это?

За кадром звучат горькие и грустные строки Геннадия Шпаликова, любимого вгиковского поэта, ставшего сценаристом и режиссером. Он - из той же плеяды, что и Губенко, - человек, сделавший сам себя. Но не устоявший в этой московской суетности, не сумевший преодолеть "национальную" русскую болезнь - пьянство. Он рано и трагично ушел из жизни, оставив о себе остро проникновенную, как боль, светлую память

По несчастью или к счастью, - истина проста:

Никогда не возвращайся в прежние места!

Даже если пепелище выглядит вполне,

Не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне...

А не то рвану по снегу - кто меня вернет?

И на валенках уеду в сорок пятый год!

В сорок пятом угадаю, там, где, боже мой,

Будет мама молодая и отец живой...

Странные, если не абсурдистские мысли, выражены в этих щемящих строках и в самом финале фильма "Подранки". Зачем же было его ставить и возвращать героя в свое далекое прошлое, если "истина проста: никогда не возвращайся в прежние места!"?

Альберт Камю, говоря о развязках произведений великого писателя Франца Кафки, заметил: "Его развязки (или отсутствие таковых) подсказывают объяснения, но последние только приоткрывают завесу и требуют - чтобы выглядеть обоснованными - чтения заново, под иным углом зрения. Иногда возможны два истолкования, откуда также возникает необходимость нового прочтения"8.

Я не сравниваю Губенко с Кафкой, но сказанное Камю имеет непосредственное отношение к фильму "Подранки". Развязка, финал ленты воистину требуют от нас повторного, хотя бы мысленно, ее внимательного просмотра. На его предшествующем этапе мы едва ли сомневались, что возвращение героя в прошлое несет в себе само собой разумеющийся нравственный смысл.

Теперь, глядя в грустные глаза Бартеньева - Будрайтиса можно в этом, пожалуй, и усомниться. Вероятно, такие сомнения исподволь посещали нас и раньше, но на них не фиксировалось особое внимание. А ведь, действительно: как себя ни тревожь, прошлое никогда не возвращается, и его не переиграешь. И настоящее остается тем же.

С другой стороны, почему человек должен с этим соглашаться? Разве Губенко и Шпаликов приглашают нас следовать слепо лишь "простым истинам"? Ради них одних и впрямь не стоит бередить себя. Однако есть истины и сложные, при всей своей внешней простоте, - отнюдь не каждому внятные. Дороги назад могут вывести в будущее. Перелопачивая собственную жизнь, мучительно язвясь угрызениями совести, человек постепенно как бы очищается болью. А, может быть, такого очищения и не происходит? И надо искать иные его пути и стежки? Какие?

Каждый волен дать свои ответы на эти вопросы, как и волен их вовсе не ставить...

***

7. Как слово наше отзовется.

Представим себе такую вот ситуацию. И физически, и морально устав от поисков своих братьев. Алексей Бартеньев почувствовал, что ему совершенно необходимо хорошо отдохнуть. Ехать в писательский дом творчества не хотелось. Там знакомых тьма, и не избежать суетных разговоров и бестактных расспросов. Подвернулась путевка в обычный пансионат, где ему повстречалась милая, интеллигентная женщина, похожая на его детскую любовь Аллу Константиновну. Завязался роман.

Можно ли таким образом продолжить фильм "Подранки"? А почему нет? Трудно не заметить, что главные герои следующей картины Николая Губенко "Из жизни отдыхающих" (1981 год) несколько напоминают основных персонажей "Подранков". Алексей Сергеевич Павлищев - центральная фигура нового фильма - столь же мужественно элегантен и романтически молчалив, как и писатель Алексей Бартеньев. В роли Павлищева снялся тоже прибалтийский актер Регимантас Адомайтис, роль которого снова озвучивал сам Губенко. А героиня? Ее роль отдана, конечно, любимой актрисе режиссера Жанне Болотовой. В ее Надежде Андреевне из ленты "Из жизни отдыхающих" тоже мерещится какая-то тайна, загадка. Кстати, в литературном сценарии "Подранков" выводилась жена Алексея Бартеньева, в самом фильме ее нет, звали которую Надежда.

Подобные совпадения и переклички вряд ли случайны. В "Подранках" заложен большой лирический (и комедийный) потенциал, который остался там не полностью реализованным. И персонажи этого фильма властно укоренились в сознании режиссера, не отпускали его от себя. Впрочем, по началу он собирался ставить совсем иную картину. Героем ее должен был стать кинодраматург, человек со сложной и даже трагической судьбой.

Он трудно и долго пробивался в кино, наконец, пробился, но умер сразу после успешной премьеры своего первого фильма. А дальше об усопшем начинали рассказывать его друзья и знакомые, каждый на свой лад. Прием, хорошо известный в экранном искусстве. Особенно впечатляюще разработал этот прием великий японский режиссер Акира Куросава в фильме "Расёмон". Из осколков некоего целого оно постепенно восстанавливается в своем единстве и противоречивости.

Однако позднее Губенко отказался от этого замысла и поставил картину "Из жизни отдыхающих" - разумеется, по собственному сценарию. Как всегда, он работал над ним долго и неторопливо. В творческом его характере есть (была) очень мне симпатичная основательность, не суетность.

Только что отмечалось сходство новой картины Губенко с предыдущей. Однако такое сходство не стоит и преувеличивать. "Из жизни отдыхающих" фильм несколько иной по визуальному решению, хотя оператор тот же, Александр Княжинский. Преимущественно четкая и густая экранная живопись "Подранков" во многом сменяется теперь мягкой акварелью красок, их нередкой размытостью. Изобразительно в фильме господствует туман - в несколько таинственной дымке его словно окутаны герои, что имеет и акцентировано выраженный драматургический смысл. Размыты, недосказаны и образы многих персонажей, Они поддаются порою диаметрально противоположному истолкованию - в зависимости от нашего мировосприятия и даже настроения, с каким мы смотрели фильм.