Е Громов - Николай Губенко - Режиссер и актер

• Название: Николай Губенко - Режиссер и актер
• Автор: Е Громов
• Жанр: История

---

Алеша влюбляется в учительницу Аллу Константиновну. Жанна Болотова не просто красива в этой роли, от нее веет какой-то тайной, загадкой, что делает ее особенно привлекательной в глазах мальчика. Тонко чувствуя режиссерско-сценарный замысел, актриса ведет свою партию в мягко-сдержанной, чуть отстраненной манере, свойственной ее дарованию. Алле Константиновне присуще и чисто женское лукавство, и идущая от ее профессии учительская твердость. Она прекрасно знает, что с непутевыми воспитанниками ухо надо держать востро. Они на уроке незаметно подменили чучело грача живой птицей. К восторгу всего класса, Алла Константиновна падает в обморок. А потом выясняется, что она все превосходно слышала и во всем правильно разобралась, только она как бы приняла правила игры. Приняла и не приняла: закоперщиков этой шутки-розыгрыша учительница собирается призвать к порядку, но не криком, не выговором.

В героини Жанны есть, разумеется, и чувственная прелесть. Она волнует Алешу, который случайно увидел свою учительницу полуобнаженной - она устроилась загорать на крыше. Но в этом волнении немного эротического. Для мальчика она, прежде всего, "гений чистой красоты".

И вдруг он обнаруживает ее целующейся с Криворучко, самым ненавистным ему педагогом. Алеша, не без основания считает его, пошляком, одесским жоржиком, таких, как он, полно фланирует на Дерибасовской. Ребята из детдома их в упор не видят. Алла Константиновна выступает на самодеятельном концерте в паре Григорием Альбертовичем. Криворучко - мастер художественного свиста, он тогда был в большой моде. Как и аккордеон, на нем играет Алла Константиновна.

Мир взрослых, с пронзительной болью и в какой уже раз убеждается Алеша, совсем иной, непонятный. И воистину, как понять ему, что после войны мужчин осталось немного и что Алла Константиновна нуждается в мужской заботе и ласке. Нет. Этот мир чуждый ему, даже враждебный.

После гибели Вали Ганьдина у ребят срочно отбирают все, что может служить оружием. Решение правильное, но Криворучко осуществляет его в грубой, оскорбительной форме. Словно это не дети, а закоренелые преступники, арестанты. В постели Алеши воспитатель находит припрятанный кортик. Мальчик не хочет его отдавать, говоря, что это отцовский кортик. Может быть, Алеша и врет, выдумывает. Но ясно, что для него этот кортик самая дорогая, единственная даже "своя" вещь". Криворучко и слышать ничего не хочет, он силой отбирает "холодное оружие", бьет мальчика. В ответ Алеша называет воспитателя самым бранным словом тех лет - "фашист".

На педагогическом совете горячо обсуждают этот неприятный инцидент. Большинство преподавателей гневно обличают Криворучко. Военрук Громов с искренней убежденностью произносит слова, который, видимо, выражают позицию и автора картины: "Ненависть к фашистам - я повторяю, к фашистам, а не просто к немцам, - это не самое худшее качество в человеке. У Алексея за плечами тяжелый путь. И, слава богу, что он сохранил в себе искренность и правдивость! Мы учим детей защищать других, так почему же мы их не учим защищать себя?! Он назвал воспитателя фашистом! Вот тут он неправильно поступил. Он должен был двинуть этому воспитателю и зубы так, чтобы он помнил... Поднять руку - и на кого?! Они же и так подранки! А вам (Криворучко) я после этого руки не подам, хотя вы и были выше меня по званию".

Может быть, сегодня, после разоблачительных публикаций в прессе и на ТВ о почти арестантских порядках во многих наших детским учреждениях, это артикулированное возмущение Громова покажется кому-то нарочитым, фальшивым. Дескать, что уж такого из ряда вон выходящего совершил Криворучко? Ударил мальчишку. Рукоприкладство, увы, распространено в детдомах, оно имело место и в сталинскую пору. Еще не так там лупцевали.

Как и ныне, тогда существовали разные детские дома. И в ряде из них работали честные и совестливые педагоги, которые не допускали никакого рукоприкладства именно потому, что время было крайне тяжелым. Да и сами ребята, они же прошли огонь и воду, умели нередко постоять за себя. Так что я склонен верить, что поступок Криворучко мог расцениваться в Алешином детдоме как чрезвычайное происшествие.

Примечательна здесь и реакция самого Григория Альбертовича. Он вполне понимает, что не сдержался и совершил постыдный поступок и, возможно, педагогическая работа - вообще, не его призвание. Медленно, тяжелым шагом выходит он из учительской. Куда только девались его апломб и прыть. Он присаживается на железную сетку кровати, один в пустом, огромном помещении и неожиданно заходится в плаче. И тут Криворучко впервые за весь фильм снимает перчатки, в которых он ходил постоянно, что воспринималось как безвкусное пижонство. Теперь же, наконец, видны его руки. Он все в страшных рубцах, в глубоких следах от жестоких ожогов. Криворучко - танкист, он горел вместе со своим танком.

Придумка с перчатками - сильный, психологически убедительный и драматургически неожиданный ход. Художественное мастерство Губенко заметно возросло в "Подранках". Экранная палитра уверенно обрело полутени, нюансировку, чего порою не хватало в картине "Пришел солдат с фронта". Психологическая характеристика героев стала более ёмкой и многозначной.

Окрепла и режиссура. Губенко впечатляюще удаются теперь не только массовые, открыто драматические эпизоды, но и сцены сравнительно камерные, лирические. Они больше пронизаны поэтическим настроением и пластичнее по актерскому исполнению. Иногда, правда, Николай строит мизансцену несколько по театральному, что чувствуется и в кадрах педсовета. Губенко "актерский" режиссера, обеспечивающий, в первую очередь, каждому исполнителю хорошо видимое публике и по возможности выигрышное место на съемочной площадке. Актеры - участники педсовета - выступают со своими речами как бы попеременно, с относительно законченными монологами или отточенными репликами. Порою это выглядит чересчур за организованным, статичным.

Но все равно общее впечатление от кадров педагогического совета остается сильным, эмоционально насыщенным. Подобная насыщенность - ему пришлось исполнять роль Криворучко, поскольку он не смог найти нужного ему актера. Возможно, так оно и было на самом деле. Но если бы очень режиссер постарался, то исполнитель бы нашелся. Я думаю, что Губенко сильно увлекала эта роль. Его игра экспрессивна, несмотря на кажущуюся скупость выразительных средств, мимики и движений.

Вот где-то дрогнула жилка на лице Криворучко, что-то новое и живое мелькнуло в его взгляде, и ты внезапно начинаешь проникаться симпатией к этому, казавшемуся тебе по началу совсем неприятному человеку. За текстом роли (понимая "текст" в его современном значении, как совокупность всего внешнего облика персонажа и его поведения) постоянно ощущается подтекст, глубинное развертывание характера. Губенко не чуждается и открытой эмоциональности. Как уже отмечалось, она рельефно выразилась в поведении Криворучко после педсовета. Цветовым решением, тяготеющим здесь к черно-белой графике, подчеркивается: этот человек - в беде, с ним плохо, он нуждается в сочувствии и помощи.

На самом деле Криворучко не один. За ним неотступно наблюдает Алеша Бартеньев, который прятался за дверями, подслушивая столь важное для него заседание педагогического совета. Вроде бы зритель должен был бы ожидать, что мальчик бросится к воспитателю, пожалеет, они помирятся. Так бы, наверное, произошло в стандартном советском фильме. Но не в картине Губенко. Да, показывает он, что-то дрогнуло в сердце мальчика. Однако ненависть к обидчику имеет собственные законы. Она подчас более жестка и непримирима, чем взрослая. Мальчик не может и не хочет прощать Криворучко. Эта непримиримость объясняется не только личностными особенностями Алеши, который к тому же неосознанно ревнует Григория Альбертовича к любимой учительнице. Тут дело еще и в конкретных условиях времени, в господствовавших тогда общественных настроениях.

В эпизоде, когда Алеша, листая томик стихов, смотрит в окно на загорающую Аллу Константиновну, по радио передают: "ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза - Е. Г.) сообщает, что вчера, 18 апреля 1946 года, в 17 часов, в городе Николаеве, на базарной площади, был приведен в исполнении приговор военного трибунала над осужденными на казнь через повешение немецко-фашистскими преступниками... " Далее идет список имен.

Алеша не фиксирует внимание на это сообщение. Обычная, проходная информация. Так воспринимал ее тогда и я, и мои сверстники. Все казалось простым, как учебная винтовка, которую нас учили разбирать и собирать с завязанными глазами. Фашистские изверги, внезапно и разбойничьи напав на СССР, творили чудовищные злодеяние на нашей земле. Позднее, гораздо позднее, стали задумываться над всем этим. В середине ХХ столетия совершаются публичные казни, и люди идут, смотрят на них с удовлетворением, а то и с удовольствием. Какой же степени достигло тогда всеобщее ожесточение. Мстить нас настойчиво учили. А прощать? Быть милосердными? Об этом мало кто думал в те времена.