Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

• Название: Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Альтернативная история

Эта книга никогда не была предназначена для коммерческой публикации (в отличие от остальных моих книг — каюсь в гордыне…) Поэтому сюжеты и образы из неё могут встречаться моим читателям в других моих произведениях. Роман написан полностью, но, к сожалению, в те времена, когда у меня не было компьютера, и это занятие меня угнетает — переписывать с бумажных листов в файл. Тем не менее, перед вами — вполне самостоятельный роман. Точнее — первая его часть. Откройте его. Может быть, он вам понравится.

---

А я невольно посмотрел на пятно серого тумана — ближайшее было совсем недалеко, в лощинке. И вспомнил, как этот румын говорил: дважды у них люди пропадали попарно — девчонка с парнем и два парня… А что если вампиры — кем бы они ни были — тут ни причём? Что если кто-то просто нашёл способ вернуться, от которого смог отказаться я?

Меня передёрнуло. И я заметил, как тревожно смотрит на меня Саня. Он наверняка думал, что я размышляю о нём.

Но я и правда пришёл сюда поговорить с ним… Мысли о вампирах и тумане вылетели у меня из головы. Я сделал Сане знак глазами и отошёл сам.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил он, подходя.

— Саня, — начал я и сам удивился своему жёсткому голосу, — мне неохота знать, какого

чёрта ты развлекаешься таким диким образом. Но я хочу знать другое: ты изнасиловал мальчишку, когда у вас это было в первый раз?

— Это не твоё дело, — зло сказал он, но я преградил ему путь, когда он хотел уйти:

— Ошибаешься.

— Нет, — с ядом сказал Саня. — Я, может быть, и пидор, но я не сумасшедший. Ме давно

хотелось его отыметь, но я и в мыслях не держал его насиловать. Тогда, в феврале, ему было плохо. Я приласкал его и предложил… и он согласился, а потом ему просто понравилось. В следующий раз он пришёл ко мне сам… У тебя всё?

214.

— Нет, не всё, — возразил я. — Может, Щусю это и нравится. Но мы с тобой были

друзьями, и я хочу предупредить тебя честно: если вздумаешь расширить сферу своей деятельности — я тебя просто убью.

Глаза Сани потемнели. Он положил ладонь на рукоять валлонки.

— Не стоит, — коротко приказал я. — И ещё учти. Я рассказал всё Вадиму.

Руки Сани вцепились мне в куртку на груди.

— Ты рассказал Вадиму?! — прохрипел он, и глаза у него были уже не просто тёмные —

их переполняло бешенство.

— Я уже ударил тебя ночью, — тихо сказал я. — И не хочу бить снова.

— Ты — меня — бить, сопляк?! — выдохнул он. — Ты?! Да я тебя…

Вместо ответа я ударил его прямым правой в корпус — в солнечное. Саня переломился пополам, но тут же снизу вверх врезал мне апперкотом в челюсть — он тоже много чему научился. Девчонки завопили испуганно, что-то заорали парни. Я нанёс Сане свинг левой, подскочил ближе, добавил хук правой; его нога врезалась мне в колено, и на растащили.

Странно, но и я и он мгновенно успокоились. Со всех сторон посыпались удивлённые и испуганные вопросы на тему: "Что вам понадобилось-то друг от друга?!"

— Мы поцапались из-за похода, — спокойным тоном объяснил я, снимая с плеча руку Сергея. — Всё в порядке. Мы всё-таки выступаем. Да, Сань?

— Да, Олег, — нейтральным тоном отозвался он.

Игорь Басаргин

Ветер воздвигнет громады седых облаков,

Чтобы навеки рассеять в лазури небес.

Выстроят зодчие замок на веки веков…

Годы мелькнут — на развалинах вырастет лес.

Двое клянутся в любви до скончания лет

И с упоением верят друг другу, хотя

Сдержат, не сдержат они свой красивый обет —

Кто это вспомнит каких-то полвека спустя?

Наша покорность судьбе, или споры с судьбой,

Духа порывы и жизни размеренный труд,

Страсть, и надежда, и вера, водившая в бой —

Пыль на ветру. Мимолётная пыль на ветру…

Чёрная вечность безлико глядит мимо нас.

Мчатся песчинки — гордыня, веселье и страх,

Мчатся, мерцая, и гаснут в положенный час…

Скоро утихнет и ветер, вздымающий прах.

Совести груз (ибо каждый успел нагрешить!),

Кривда и правда, венец или бремя оков,

Суетный скарб или чистые перлы души —

Всё это тени плывущих в ночи облаков…

Наги войдя, мы окончим свой путь налегке.

Разницы нет между тем, кто взыскует небес —

Или всю жизнь копошится, как червь в нужнике…

Пыль на ветру…

Или разница всё-таки ЕСТЬ?!.

* * *

Всё-таки весьма нудное занятие — идти, если это не прогулка по собственному желанию, а средство передвижения. Даже если кругом весна. Даже если кругом вообще Греция и в частности очень красиво.

— А что это за гора? — поинтересовалась догнавшая меня Наташка Мигачёва, кивая на

величественный пик, поднимавшийся прямо по курсу — широкий, укрытый до половины ковром свежей весенней зелени, а дальше расчерченный тёмными изломами. Самую

215.

вершину, рисовавшуюся в бирюзовом безоблачном небе, венчала ослепительно-белая снеговая шапка.

— Знаешь, — заворожённо сказала Танюшка, — по-моему, это — Олимп.

— Да, это Олимп, — подтвердил один из ребят Франсуа.

— Гора богов! — вырвалось у меня, и я невольно остановился, восхищённо рассматривая

прославленную гору.

— Гора богов, — Франсуа, голый по пояс, подошёл ко мне и указал в направлении горы. —

Завтра утром переправимся через Пиньос. Потом ещё два дня — и окажемся на оконечности полуострова. А там рядом Спорады.

— Ты говорил — к нам кто-то ещё присоединится? — я смахнул со лба пот. Франсуа

кивнул:

— Да, и как раз здесь. На склонах Олимпа обосновался Тезис Фарискос со своими

ребятами и девчонками. Он-то как раз готов воевать против Нори — итальянец убил его девчонку, просто сил было маловато у одного…

— Олег! — крикнул Андрюшка, стоявший в полусотне метров впереди. — Наши дозорные!

Игорь Басаргин и один из мальчишек Франсуа, уходившие в передовой дозор, опрометью выскочили снизу, из-под холма.

— Негры, Олег, негры! — Басс подскочил ко мне, сжимая шпагу в руке. — Не меньше

полусотни!

Я оглянулся на Франсуа.

Тот пожал плечами и обнажил саблю.

* * *

Двое негров прошли мимо меня — протопали широкие ноги, украшенные браслетами из перьев. Следом — ещё двое… эти остановились точно напротив меня, и я напрягся: увидели?! Догадались?! Сейчас приколют к земле ассегаем или ятаганом…

Нет, пошли дальше. Прижатое к земле ухо уловило слитный топот — идут.

Я трижды пискнул мышью. В узкую щёлку между землёй и краем накидки, сквозь былки травы, я видел приближающихся чёрных. Их было десятка три, не меньше, они шли во всю ширину тропки, срывая и нагибая без нужды листву и ветки. Чёрными отсветами блестело оружие.

Тридцать шагов. Двадцать шагов. Десять шагов.

— Рось!!!

Левой рукой я отбросил накидку, одновременно вскакивая на колено и взмахнув рукой. Передний негр схватился за маску и рухнул на спину, под ноги шарахнувшимся товарищам — нож попал ему в глаз; ещё кто-то упал накрест с ножом в затылке; наискось — так же, на колене, — стоял Олег Крыгин, а его топор уже торчал в спине падающего негра…

Ага — четверо из передового дозора бегут обратно — добро пожаловать! Арнис и Сашка Бубнёнков прыгнули мне за спину, о тылах можно не думать — вперёд!!!

— Рось!

Навстречу — вой, скрежет и визг…

Над верхним краем щита — молниеносный укол сверху вниз. Дага перехватывает и отбрасывает чужой ятаган; удар палаша отбивает в сторону летящую толлу — рраз! А разойтись у вас не получится, кусты не дадут… а нам очень даже неплохо — за кустами мелькнула фигура Игорька Летягина, атакующей змеёй метнулся кистень, с коротким стуком проломив затылок одному из моих противников. Потом Сморч выскочил на тропинку, с низким угрожающим воем перекидывая в руках топор. Один из двоих оставшихся негров повернулся к нему, закрываясь щитом и размахивая ассегаем. Против меня тоже остался один — со щитом и ятаганом. Первый — тот, которого я ударил палашом — был мёртв, я угодил ему точно между ключиц. Тот, которого "ошарашил" Сморч, тоже не двигался — ремень кистеня шёл от его окровавленной головы, и убитый

216.

был похож на робота, выключившегося из-за обрыва кабеля.

"Поединщиков", как говорили наши предки, среди негров я не встречал, и мой последний противник не был исключением. Он скалился из-под маски, ухал, хрипел, размахивал ятаганом, как вентилятор… и отступал, пока не упёрся в кусты спиной.

— Настало время умирать, — не смог я удержаться от красивых слов, хотя знал: негр не поймёт. Мой палаш лёгким движением обвил ятаган негра невидимой спиралью… его клинок вместе с рукой перестал повиноваться хозяину и рванулся в сторону… дага вошла снизу вверх под щит, в пах — и повернулась в теле.

Негр рухнул к моим ногам и с воем начал корчиться у них.

Сморч тоже "закончил", и мы плечом к плечу бросились в драку. Рубка шла вовсю — негров было втрое больше, но на тесной тропе они не могли нас обойти, а Танюшка, Ирка Сухоручкина и Валька стреляли по ним сквозь листву из аркебуз — даже за шумом боя было слышно, как пули щёлкают по металлу и кости.

Навстречу мне, хромая, выбрался Андрюшка Соколов — он улыбался и опирался на меч. Левое бедро спереди у него было рассечено. К нему тут же бросилась Ленка Черникова; я ввинтился в драку.