Люсьен Лаказ - Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны

• Название: Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны
• Автор: Люсьен Лаказ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007

В. Крюков (переводчик): Воспоминания офицера, который в годы Первой мировой войны в качестве секретного агента играл довольно активную роль в операциях французской военной разведки, проводимых вдоль восточной границы Франции, а позднее в нейтральной Швейцарии. Автор, зажиточный эльзасский землевладелец, француз по происхождению, прекрасно знавший немецкий язык и регионы Вогез и Юра смог в исключительных условиях провести успешно многочисленные разведывательные миссии. За свои военные заслуги Люсьен Лаказ получил звание капитана и стал кавалером Почетного легиона. Книга уже издавалась на русском языке в 1937 году под названием «Четыре года разведывательной работы 1914–1918», но в другом, сильно сокращенном переводе (108 страниц из 280 оригинала).

---

В те же дни я познакомился с другим эльзасцем, с которым впоследствии мне приходилось встречаться не раз. Мобилизованный со своим собственным автомобилем в августе 1914 года, он стал штабным водителем генерала, командовавшего Н-ской немецкой бригадой. Однажды утром во время боя в Вогезах, он высадил своего генерала внизу гонного выступа, на который тот хотел взобраться пешком, по которому тот здесь хотел взобраться пешком. Отряд французских стрелков как раз выдвинулся недалеко оттуда, постреливая. Сен-Гобэн их заметил и увидел, что немцы отходят в его сторону. Он понял, что ему, наконец, представился давно ожидаемый случай, и, не колеблясь, он завел машину и помчался вперед. Флажок дивизионного штаба развевался на ветру. Увидев машину генерала, немецкие пехотинцы отодвинулись, чтобы ее пропустить. Они поняли слишком поздно, увидев, как Сен-Гобэн поднял левую руку и начал махать платком. Тогда они стали стрелять ему в спину, в то время как французы его встретили также выстрелами из винтовок. Но он ехал с предельной скоростью, поэтому ему повезло — в него не попали ни те, ни другие.

Прибыв на французские линии, он заявил что сдается, и его тотчас же использовали для вывоза раненых. Пикантная подробность: адъютант немецкого генерала, взятый в плен после полудня, был очень удивлен, увидев, что во французский штаб его повез Сен-Гобэн на бывшей генеральской машине. Так ему достались машина и водитель, к которым он привык с первых дней кампании, с единственной разницей, что водитель, все еще в серо-зеленой форме «фельдграу» уже надел на голову кепи французского стрелка.

Тысячи эльзасцев и лотарингцев убежали из немецкой армии во время этой войны, но я не думаю, что многие из них проявили при этом такую же решительность и ловкость. Капитан Саже послал его незамедлительно в Швейцарию, где он пробыл уже почти шестнадцать месяцев. Именно благодаря ему мы познакомились с Гроссманом и с Рамюзо.

Он мне рассказывал, что ему пришлось оставить Швейцарию, когда там «запахло жареным», и устроился в К…ньи для поддержания связи между нашей службой и Швейцарией.

На следующую ночь, обдумав все, о чем мне рассказал Сен-Гобэн, я пришел к выводу, что в стране, откуда он пришел, есть место, которое может быть нам полезным. Воспользовавшись первым случаем, я рассказал об этом капитану. Он немного подумал и сказал мне с улыбкой:

— Ну, вы непоседа, как всегда, решительно; но это идея, возможно, у вас там действительно кое-что бы получилось. Я подумаю над этим.

Недели прошли; я говорил себе, что он забыл или передумал, и я не осмеливался ему об этом напоминать.

Но в один прекрасный майский день:

— Я действительно подумал над вашим предложением устроиться в Швейцарии. Главный штаб согласен, таким образом, остались только ваши приготовления. Вы сможете уехать через неделю; к этому времени у вас будет паспорт; сообщите лейтенанту Буавену необходимые сведения, фотографии, данные о семейном положении, главное, чтобы ничего никоим образом не указывало на Эльзас! Накануне отправления я вам дам все инструкции. Ожидая, хорошо запомните штатное расписание и боевой порядок войск противника.

— Я вас благодарю, господин капитан, я сделаю все наилучшим образом…

— Я это знаю, — проворчал он, — иначе я вам не поручил бы такой миссии. Ах да, я попросил для вас нашивку младшего лейтенанта; вам понадобится в Швейцарии жалование более высокое, чем у стажера.

Я почти не спал эти последние ночи, проведенные в M…куре; днем и ночью все думал об условиях, в которых мне придется работать. Месяцы в С…бахе, граница, несколько поездок в Швейцарию раскрепостили мой разум; я ясно видел, что было нужно и догадывался, как можно к этому добраться. Я смирился с тем, что работать придется «по-французски», то есть скромно — с минимумом денег и с максимумом усилий и самоотверженности. Именно благодаря самоотверженности, может быть, мы смогли бы в этой сфере достичь не меньших успехов, чем наши враги немцы с их потрясающей организованностью и наши конкуренты англичане с их неисчерпаемыми денежными ресурсами.

Да, именно так! Такое положение действительно было во всех областях; из-за этого, чтобы противостоять другим, нам потребовалось намного больше усилий и жертв. Отвага солдат компенсировала нехватку оружия; труд, изобретательность ученых — нищету лабораторий, а самоотверженность секретных агентов — нехватку денег.

Таким было положение самой Франции, что наполняет наши сердца гордостью за ее народ и жалостью к тем, кто ею управляет. Я знал, что мое жалованье младшего лейтенанта, даже со всеми возможными надбавками и командировочными, не позволило бы мне посещать роскошные отели, дансинги, курорты. Я не мог бы устраивать ни приемы, ни званые ужины, как делают английские агенты; даже сами наши послы, эти официальные представители одной из самых богатых в мире наций, тоже были обязаны экономить. Нельзя было и думать, чтобы таким образом проникать в эти международные круги, где разговор между двумя коктейлями с видным иностранцем, дипломатом, политиком, финансистом, промышленником мог дать больше полезных сведений, чем бесчисленные часы, посвященные мелкой сошке, которой мне придется довольствоваться. Весь светский шпионаж оставался навсегда для меня запрещенным. У меня была, таким образом, только единственная рудная жила, которую следовало разрабатывать: самая надежная, самая богатая, самая героическая: самоотверженность эльзасцев. Я знал, на что способны эти великодушные люди, которых воспламеняла любовь к Франции. Мне стоило только подумать о Гроссмане, который, ничего не прося взамен и никогда не надеясь на вознаграждение, старался всей душой и телом, о докторе X., который продолжал носить свое французского сердце под мундиром ненавистного врага, потому что именно так он наилучшим способом мог помочь своему народу. Эти люди, которых у меня никто бы не отнял и я был уверен, что они выполнили бы смиренно, стоически, с любовью свою задачу по обеспечению разведданными французской армии.

Когда Сыскная полиция безопасности («Сюртэ Женераль») выслала мне паспорт, соответствующий данным моего военного билета, капитан позвал меня снова:

— Вы получите, — сообщил он мне, — сумму в три тысячи франков: когда вы ее истратите, сообщите мне; в случае крайней необходимости обратитесь к Сен-Гобэну. Ежемесячно на ваш счет будет поступать ваше жалование и компенсация расходов в сумме пятисот франков. Таким образом, у вас будут деньги на жилье и пропитание. Ваши дорожные расходы в эту сумму не включены. Оденьтесь надлежащим образом: не сильно шикарно, но и не бедно. Что касается агентов, вы знаете, что мы оплачиваем их услуги; вы дадите аванс за полученные сообщения; для выплаты оставшейся суммы подождите моей оценки. Никогда безоговорочно ничего не обещайте и главным образом никогда не обещайте постоянных ежемесячных гонораров!

Сен-Гобэн представит вам всех своих корреспондентов; вы их посетите и установите необходимые связи. И не довольствуйтесь этими несколькими агентами; нужно находить и других. Но вербовка требует мастерства и знания психологии.

Помните также, что не бывает хорошей разведывательной службы без быстрой и надежной связи между вашими людьми и вами, между вами и мной.

Не забывайте, что у нас в Швейцарии есть много агентов, оказывающих услуги двум сторонам; сомневайтесь во всем и во всех, в противницах, в друзьях, в союзниках; одни будут стараться застать вас врасплох, чтобы выдать швейцарской федеральной полиции, другие попытаются перевербовать ваших помощников.

Я не могу вам дать инструкции на все возможные случаи; вам придется действовать в зависимости от обстоятельств. Я рассчитываю на вас!

Два дня спустя, 13 мая 1916 года, я преодолел границу в районе Валлорба. Я посетил вначале всех лиц, которых знал и приобрел, таким образом, во всех больших городах тайных союзников, у которых я, по крайней мере, всегда мог бы найти комнату и постель. Я не упустил, естественно, случая посетить в Невшателе господина Рамюзо, у которого я был приятно удивлен встречей со старинным другом. Мюллер, родившийся в Мюлузе, чтобы не служить в немецкой армии, оставил Эльзас в возрасте шестнадцати лет и получил швейцарское гражданство. Он поселился Лозанне; осиротев, как единственный сын, Мюллер получил большое наследство, которое ему позволяло жить за счет ренты. Несмотря на разницу в возрасте в двенадцать или тринадцать лет мы были превосходными товарищами. Мы вместе посетили Испанию; он провел несколько недель у меня в Италии. Затем прошли годы, и мы не слышали ничего друг о друге. Именно после такого долгого молчания я встретил его в сверхсовременном салоне Рамюзо, и он сразу же мне рассказал: после начала войны, он ловко «открутился» от мобилизации в швейцарское ополчение. И тотчас же поступил на службу во французскую армию.