Челси Ярбро - Костры Тосканы

• Название: Костры Тосканы
• Автор: Челси Ярбро
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40613-5

Его знают под многими именами. Он желанный гость на всех светских балах и приемах, им восторгаются женщины, ему завидуют мужчины… Он чувствует себя как дома в любой стране и на любом континенте, хотя его образ жизни многим кажется странным и подозрительным. Во Франции его с удовольствием принимают в домах самых знатных аристократов. В Италии он становится другом великого Лоренцо Медичи и после смерти правителя прекрасной Флоренции противостоит фанатичному монаху-доминиканцу Савонароле, ввергающему город в пучину мракобесия и страха. Он интересует всех, но о нем ничего не известно.

Так кто же он — этот таинственный человек? И человек ли он?

---

— Но для меня важно, чтобы этим другим не сделались вы. — Ракоци посмотрел на художника. — Еще раз благодарю вас, Сандро. За риск, которому вы подвергаетесь ради меня, за доброе ко мне отношение. Поверьте, я никогда этого не забуду.

Боттичелли смущенно кашлянул.

— Когда вы едете?

— Скоро. — Он искоса глянул на Сандро. — Вы уверены, что мне надо ударить вас?

— Да, иначе я не…

В ушах у художника зазвенело. Взор его помутился, он вытянул руки, хватаясь за стену, и чуть не упал — настолько сильной была внезапная оплеуха.

Сандро огляделся, когда получил возможность смотреть, и обнаружил себя в одиночестве. Его одетый в черное собеседник растворился в коридорах дворца.

* * *

Приказ об аресте Франческо Ракоци да Сан-Джермано.

Сим повелевается задержать вероломного сатаниста, именующего себя графом Франческо Ракоци да Сан-Джермано, какового потом надлежит как можно скорее передать дознавателям Флорентийской республики для разбирательства его еретических и богохульных деяний. Сделать сие предписывается с большой осмотрительностью, дабы злодей не наложил на себя руки и не сбежал. Вышеуказанный Ракоци повинен в ужасных преступлениях против Господа и Флоренции, а посему крайне необходимо, чтобы вся мощь мирских и церковных законов обрушилась на него, восстановив тем самым попранную им справедливость.

Утверждено приором и Синьорией Флоренции 30 сентября 1494 года

ГЛАВА 13

Переносной фонарь, который Деметриче держала в руках, бросал на ее лицо скудные отсветы. Войдя в потайную дверь, она тихо сказала:

— Они ушли.

Ракоци повернулся к ней, поправляя верховую накидку.

— Они поверили вам?

— Конечно. Почему бы им не поверить? Я позволила осмотреть все комнаты, они всюду сунули нос. — Молодая женщина поставила фонарь на ближайший сундук и села. — Я очень боялась. Они так грубы.

Она стиснула руки, пытаясь унять в них дрожь.

— Деметриче, — сказал Ракоци, играя дорожными крагами, — если вы так боитесь, уезжайте со мной. В Венеции никакой Савонарола нам будет не страшен. Я не хочу оставлять вас здесь.

Она покачала головой.

— Сан-Джермано, поймите, Флоренция — это мой дом. С ней у меня связано очень и очень многое. Я зачахну вдали от нее.

— Я понимаю, — сказал Ракоци тихо. — И много больше, чем вы полагаете.

— У вас за спиной долгая жизнь, — продолжала женщина, не слыша его слов. — Привязанность к какому-то одному месту вам может казаться глупой…

Ракоци, присевший на сундук, чтобы обуться, указал на подошвы своих сапог.

— Не правда ли, они несколько крупноваты? Тому есть причина. Вы знаете, что находится в них?

Его странный тон заинтриговал Деметриче.

— Нет.

Дрожь в руках женщины уже унялась, и глаза ее были полны любопытства.

— Земля, — коротко бросил Ракоци. — Почва моей родины. Без этой защиты я не смог бы перейти даже через ручей. Земля — моя жизнь. Так же, как кровь. А тоска все не гаснет. Вы страшитесь покинуть родные края, я знаю, как это больно.

Глаза Деметриче расширились. Какое-то время она молча смотрела на собеседника, потом сказала:

— Они говорят, что Гаспаро Туччи убили вы. Они думают, что вы принесли его в жертву.

— Конечно, — сказал Ракоци с отвращением. — Они будут распространять подобные слухи еще много дней. Приготовьтесь к этому, дорогая.

Наклонившись вперед, она сочувственно прикоснулась к его руке. Он осторожно поднес ее пальцы к своим губам.

— Вы не должны им перечить. — Ракоци говорил мягко, но тон его был серьезен. — Не пытайтесь меня защищать. Наоборот, соглашайтесь и осуждайте меня вместе со всеми. Напраслина скроет правду, которая для меня опасней, чем ложь.

— Но почему, Сан-Джермано?

— Потому, дорогая, — сказал он, натягивая на ноги сапоги, — что все эти выдумки в чем-то им очень близки, поскольку многие из них порочны и сами. Богохульный насильник — это пугало, щекочущее публике нервы. О нем поговорят и забудут. Иное дело вампир. Это что-то таинственное, что-то неизмеримо более мерзкое и отвратительное, способное настичь каждого в собственном доме. Вампир представляет реальную угрозу для всех. Его станут преследовать всюду, — Он встал, она тоже, он взял ее лицо в свои руки. — Деметриче, вы до сих пор мне доверяли. Будете ли вы и дальше мне доверять?

Она ощутила острую боль и закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

— Вы знаете мой ответ, Сан-Джермано.

Ракоци поцеловал ее в губы. Впервые, очень нежно и осторожно, затем отстранился и потянулся к кожаной сумке, лежащей на сундуке. Привязав ее к поясу, он сказал:

— Я принял меры, чтобы Иоахим Бранко вернулся в Сиену. Там ему будет спокойней, чем здесь. Псы Господни угомонятся не сразу.

Псами Господними называли доминиканцев, и Деметриче вздрогнула при этих словах.

— Я думаю, что меня оставят в покое. Что я для них? Мелкая сошка. У них ничего нет против меня.

Она ощутила предательскую слабость в коленках и втайне порадовалась тому, что руки ее не дрожат.

— Хотелось бы верить, — пробормотал Ракоци, доставая из сундука два длинных кинжала и упрятывая их в рукава. — Но все же соблюдайте предельную осмотрительность. И посылайте мне весточки, я буду их ждать. Руджиеро сейчас составляет бумаги, передающие палаццо в ваше распоряжение. В сундуках комнаты мер и весов имеется достаточно денег, чтобы оплачивать все налоги и держать нескольких слуг. Прежде чем я уеду, мы все подпишем. Задним числом, чтобы никто не мог посягнуть на ваши права…

Ей не хотелось вникать во все эти сложности.

— Подождите! — Она видела, что с ним что-то не так. — Вы и впрямь полагаете, что можете ехать? У вас такой утомленный вид.

— Посмотрел бы я на вас в моем возрасте, — пошутил Ракоци, пытаясь ее подбодрить. — Впрочем, вы заслуживаете прямого ответа. Я… я несколько голоден, но это не срочно. Я вполне смогу выдержать длительный путь. — Он снял с вешалки плащ и пошел к двери.

Деметриче не шелохнулась.

— Если я могу чем-то помочь, — произнесла она, внутренне содрогнувшись, — то… Вам вовсе незачем покидать свой дом голодным.

Ракоци замер, глаза его потеплели.

— О, дорогая!

Он усмехнулся и с нежным укором сказал:

— Посмотрите-ка на себя, вы побледнели от страха. В мраморной статуе больше податливости, чем в вас. — Ему хотелось к ней подойти, но не хотелось пугать, и он остался на месте. — Знайте, я беру кровь лишь у тех, кому это не претит. А вы хотите принести себя в жертву. Я благодарен вам за этот порыв. Я знаю, что он продиктован лучшими побуждениями, но — нет.

— Нет? — Глаза Деметриче расширились, она готова была рассердиться. — Если вы думаете, что я не смогу дать вам то, чего вы желаете…

Он помотал головой.

— Нет, Деметриче. Боюсь, этого не смогу дать вам я.

Он не оставил ей времени осмыслить сказанное и требовательным кивком указал на дверь.

— Время не ждет. Нам нужно подписать договор.

Деметриче покорно последовала за ним. На площадке парадной лестницы Ракоци остановился и тщательно закрыл потайную дверь.

— Я думаю, будет правильно, — сказал он, оглядывая панели, — если вы перекроете все входы в секретные комнаты, кроме того, что ведет в них со стороны кухни. Полагаю, палаццо обыщут еще не раз.

— Но для чего? — Деметриче вскинула брови. — Неужели вы думаете, что приор на это пойдет? Какой ему смысл дергать стражников понапрасну?

— Фактически Флоренцией правит уже не приор. А Джироламо своего не упустит. Ему явно захочется прибрать все это к рукам. По этой причине я и передаю палаццо под вашу опеку, — Он стал подниматься по лестнице.

Деметриче призадумалась, потом возразила:

— Но у женщин права иметь собственность нет. Синьория опротестует сделку, а потом пустит дом с молотка.

Ракоци уже стоял на верхней площадке.

— Поднимайтесь сюда. Мы заключим временное соглашение. Женщинам позволительно выступать в качестве доверенных лиц. Не забывайте только платить налоги, и никто — ни Синьория, ни Савонарола — не сможет претендовать на дворец.

Ее лицо выразило сомнение.

— Что ж, если вы так уверены…

Они вошли в кабинет.

— Налоги и собственность, милая донна, уважал даже Калигула,[52] хотя он далеко не был отмечен печатью небес. Впрочем… если такой печатью отмечен Савонарола, то рай совсем не похож на то, что о нем говорят. — Ракоци улыбнулся, — Деметриче, вам незачем волноваться. Если местные законники вознамерятся-таки лишить меня моей собственности, вас своевременно об этом предупредят.

Руджиеро, вышедший из-за письменного стола, почтительно ожидал, когда хозяин умолкнет. В руках он держат перо и внушительного вида пергамент.