Челси Ярбро - Костры Тосканы

• Название: Костры Тосканы
• Автор: Челси Ярбро
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40613-5

Его знают под многими именами. Он желанный гость на всех светских балах и приемах, им восторгаются женщины, ему завидуют мужчины… Он чувствует себя как дома в любой стране и на любом континенте, хотя его образ жизни многим кажется странным и подозрительным. Во Франции его с удовольствием принимают в домах самых знатных аристократов. В Италии он становится другом великого Лоренцо Медичи и после смерти правителя прекрасной Флоренции противостоит фанатичному монаху-доминиканцу Савонароле, ввергающему город в пучину мракобесия и страха. Он интересует всех, но о нем ничего не известно.

Так кто же он — этот таинственный человек? И человек ли он?

---

— Весьма польщен, донна Кассандра, — сказал Ракоци, поклонившись. — Я уже много лет восхищаюсь вашим талантом. Полициано еще во Флоренции показывал мне ваши стихи.

— О, Аньоло. Мне очень его не хватает. — Поэтесса вздохнула, но ни тени печали не мелькнуло в ее живых и умных глазах. — Мы можем поговорить? — Прежде чем Ракоци успел что-либо ответить, она сделала новый выпад: — Никогда не думала, что черное может выглядеть так элегантно. Мы по сравнению с вами просто павлины, вы затмеваете всех.

Ракоци внутренне усмехнулся и нанес ответный удар.

— Нетрудно выглядеть элегантно, если в основе костюма черный узорчатый бархат, а его прорези отделаны серебром. Я всего лишь подстраиваюсь под свой талисман, — он прикоснулся к медали, изображающей солнечное затмение, — вот весь секрет.

Она одобрительно улыбнулась.

— Прекрасно, прекрасно. Люблю изящные перепалки. Вы во Флоренции освоили этот стиль?

— Нет, — кратко ответил он, следуя за своей дамой к алькову. — Вы не поверите, если сказать вам где.

Донна Феделе опустилась на узкий диванчик и пригласила Ракоци сесть рядом.

— Меня весьма беспокоит Фичино. Вы ведь его знаете, да?

— Немного. — Это был осторожный ответ, но донна Кассандра не смутилась нимало.

— Недавно я получила письмо. Марсилио в нем не похож на себя, он подавлен, напуган. Вы разбираетесь во флорентийских событиях лучше, чем я. Не хотите ли ознакомиться с этим письмом и высказаться по поводу его содержания?

Ракоци бросил на собеседницу изучающий взгляд, потом учтиво кивнул.

— Я к вашим услугам. Назначьте мне время и место.

— Незачем так затрудняться, — возразила Кассандра. — Письмо у меня с собой, я надеялась, что вы не откажете мне, и рада, что не ошиблась.

Она потянулась к маленькой старомодной укладке, пристегнутой к ее поясу, и вынула из нее скатанный в трубку пергамент. Протянув его Ракоци, женщина выпрямилась и замерла, словно бы превратившись в собственное изваяние.

По мере того как глаза Ракоци пробегали по строчкам письма, лицо его делалось все мрачнее, но он продолжал читать. Раздался хруст, голова Ракоци дернулась, он побледнел и бросил скомканный лист на колени.

— Простите, донна Кассандра. Я не…

Ракоци смолк, пытаясь расправить злополучный пергамент.

В серых строгих глазах мелькнуло сочувствие.

— Тут не за что извиняться. Как я понимаю, кто-то из ваших близких попал в беду?

— Деметриче Воландри, — потерянно произнес он. — Они посадили ее в тюрьму. — Губы его скривились, как у обиженного ребенка.

На смену обиде пришла ярость, но он сумел обратить ее в гнев. Он знал, что ярость — плохой помощник. А гнев побуждал к действию и был подобен дождю во время засухи или огню костра в студеную ночь.

Когда он поднялся, поэтесса кивнула.

— Вы хотите уйти? Дож устраивает банкет. Вы обидите его, если уйдете.

— Он знает, что я на людях не ем. — Ракоци протянул донне письмо. — Я должен поблагодарить вас, синьора. Новости очень плохие, но… ничего. По крайней мере, теперь мне ясно, что делать. — Он дернул цепочку, свисавшую с его шеи, и сжал в руке талисман, полыхнувший рубиновым светом. — Письмо отправлено в ноябре. Нет ли у вас вестей более свежих?

Донна Феделе молча свернула пергамент и убрала его в поясную укладку. Она уже собиралась что-то сказать, но ее отвлекли. Какой-то щеголь с лютней в руках подлетел к ней и почтительно поклонился.

— Я положил два ваших стиха на музыку, уважаемая Кассандра, — затараторил он с сильным французским акцентом. — Если позволите, я их вам напою.

Ракоци нравился этот француз, ему пророчили блестящее будущее, однако сейчас он появился некстати. Впрочем, Кассандра и сама это поняла.

— Вы слишком добры, — сказала она. — Я очень хочу вас послушать. Но здесь чересчур шумно, и это будет мешать. Приезжайте-ка лучше завтра ко мне, мы прекрасно поладим.

Музыкант просиял.

— Вы чудо, мадам, — заявил он и поспешил к своим сотоварищам — сообщить, что выиграл заключенное с ними пари.

— Нет ли у вас других вестей из Флоренции? — повторил Ракоци, когда музыкант ушел.

— Вестей нет. Но есть один человек, — сказала Кассандра. — Он поляк, изучает язык и год пробыл в Риме, а два дня назад прибыл сюда. Он проезжал через Флоренцию, дорогой Сан-Джермано. Вам стоит его дождаться, он обещался быть здесь.

Донна Феделе поджала губы, потом сказала:

— Правда, вам будет трудненько с ним столковаться. Вы в этом убедитесь, как только послушаете его итальянский! Год жизни в Риме не прошел бы бесследно и для барана, но тут… — Она покачала головой. — Я ничего не имею против польских ученых, однако не понимаю, почему Борджа носится с ними.

— Я говорю по-польски, — ответил Ракоци, игнорируя попытку втянуть его в обсуждение гуманитарной политики Папы. — Я непременно его дождусь.

Женщина улыбнулась. Ее словно бы забавляло неловкое положение Ракоци. Ему не терпелось уйти, но он был вынужден поддерживать вежливую беседу.

— Вы, кажется, вознамерились оставить Венецию, да? Если так, постарайтесь вернуться скорей. Я ведь уже в годах, и времени у меня мало. Больше всего на свете я не люблю глупцов. Знакомство с вами доставило мне истинное наслаждение. Почему бы нам не продолжить его? Мне хочется, например, знать, что вы думаете о развалинах, обнаруженных близ Удины прошлой весной.

Он был обязан ей слишком многим и потому спросил:

— Вы говорите о Каза-Соле?

— Да, — ответила она и указала на веселящуюся толпу. — Для большинства из них эта находка мало что значит. Но вы-то знаете, насколько она важна?

— Ну, — осторожно произнес Ракоци, с деланым безразличием пожимая плечами, хотя в его темных глазах замерцали странные огоньки. — Возможно, там некогда находился храм солнца.

— Или, — продолжила донна Кассандра, искоса наблюдая за собеседником, — там помещалось что-то в своем роде единственное, чему сейчас названия нет.

— Возможно, — кивнул рассеянно Ракоци и вдруг встрепенулся: — Вы должны извинить меня, донна Кассандра. Мне неловко прерывать нашу беседу, но я вижу моего управителя и мне просто необходимо переговорить с ним прямо сейчас. — Он вежливо поклонился, дама поклонилась в ответ.

— Что ж, Сан-Джермано, дела есть дела. Не смею вас больше задерживать, однако надеюсь, что мы еще вернемся к этому разговору. И непременно дождитесь поляка, — крикнула она ему вслед, потом села удобнее и устремила свой острый взгляд на влюбленную парочку, проскользнувшую за оконную занавеску. Дурачки надеются уединиться там, где уединиться нельзя.

Джан-Карло заметил Ракоци и принялся проталкиваться к нему сквозь толпу. Он был просто великолепен в бирюзовом венецианском кафтане и белых бриджах с гульфиком, перевязанным яркими, прикрепленными к поясу лентами. Его лицо лоснилось от удовольствия и выпитого вина.

— Сан-Джермано! — развязно воскликнул он. — Я так рад вас видеть!

Ракоци двинул его локтем в бок и прошептал:

— Ступайте за мной.

Джан-Карло от изумления икнул, но беспрекословно последовал за патроном. Они вошли в небольшой зал, где шла карточная игра. Поглощенные своим занятием игроки не обратили никакого внимания на вошедших. Ракоци скорым шагом прошел в дальний угол и встал возле окна.

— Боюсь проявить неучтивость, патрон, — заговорил, понижая голос, Джан-Карло, — но вид у вас просто ужасный. Вы бледны, как известка. Вы не больны?

— Нет.

Он смотрел на Джан-Карло, прикидывая, насколько предан ему этот красивый тридцатитрехлетний мужчина. Ракоци не сомневался в его порядочности, однако люди меняются и легко поступаются принципами под страхом смерти или тюрьмы. Не раз и не два ему приходила в голову мысль открыться венецианцу, но осторожность все-таки побеждала. Вот и сейчас он ограничился лишь тем, что сухо спросил:

— Не знаете ли, где можно пошить одежду на человека вроде меня менее чем за неделю?

Джан-Карло ничем не выдал своего удивления, за время службы у Ракоци он привык ко многим вещам.

— Возможно, Аттилио мог бы. Он всегда шьет для вас и работает очень быстро.

— Нет. Только не Аттилио. Ему это покажется странным. А кто шьет одежду вам?

— Эудженио, но иногда я обращаюсь к Сабине Нимбо. — Он кашлянул. — Патрон, что все это значит?

Ракоци не ответил.

— Спросите, не возьмется ли она за срочный заказ? Весьма срочный и хлопотный. За неделю все должно быть готово. Мне понадобится много одежды, в основном венгерского стиля. И главное — яркой.

— Яркой? — переспросил Джан-Карло. — Вы ведь не носите ничего яркого.

Ракоци отмахнулся.

— Мне надо попасть во Флоренцию. И как можно скорее.

Глаза Джан-Карло расширились. Известие явно ошеломило его.