Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Жена господина Мильтона.

• Название: Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Жена господина Мильтона.
• Автор: Роберт Грейвз
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02057-5

Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.

В четвертый том Собрания сочинений включены роман о великом английском писателе XVII в. «Жена господина Мильтона», а также избранные стихотворения Р. Грейвза.

Перевод с английского О. Юмашевой.

Комментарии А. Николаевской.

---

В этой битве пал лорд Фолкленд, министр иностранных дел. Он постоянно склонял короля к миру. Лорд Фолкленд был хорошим человеком, уставшим от раздоров, и он предвидел, сколько горя принесут Англии все эти свары. Утром перед сражением он приказал подать чистую рубашку, сказав, что если его сегодня убьют, то он будет хотя бы в чистом белье. В то же самое время погиб и его друг господин Чиллингворт, крестный моего брата Джеймса и ректор в Солсбери. Он пал от рук солдат парламента, и его провожал в последний путь его школьный соперник доктор Чейнелл из Мертон-колледж, прочитавший ему отходную. Он бросил в могилу книгу господина Чиллинворта «Религия протестантов», против которой выступал мой муж. И при этом воскликнул: «Пусть с тобой отправится твоя отвратительная проклятая книга, пепел к пеплу и земля к земле. Отправляйся дальше гнить вместе с автором, написавшим тебя!»

Король, проиграв битву в Ньюбери, вернулся в Оксфорд и, хотя ему это было пока неизвестно, потерял шанс на победу, потому что жители Лондона не получили уголь из Ньюкасла и не могли спокойно посидеть в тепле у очага с кружкой теплого эля и намазанными маслом тостами, и кругом зрело недовольство. Они жаловались в парламенте, что пропали продукты, а все, что было завоевано, тут же транжирили генералы-взяточники. Казалось, что пролитая кровь служила только, чтобы взрастить новые несчастья. Народ был разъярен и решил перестроить армию сверху донизу, устранив старых, развращенных и ленивых командиров, заменить их молодыми, решительными людьми. Господин Пим сговорился с шотландцами, обещавшими прийти к нему на помощь и освободить поля сражения от врага с условием, что парламент хорошо им заплатит, примет пресвитерианскую веру по всей Англии и навяжет Ковенант на всех должностных лиц.

Это было последнее действие господина Пима. Он умер в Рождество 1643 года, а парламент остался без лидера. Никто из остальных лидеров не обладал его умением или терпением. С полковником Оливером Кромвелем пока мало считались в палате общин. Он был невыдержанным в своих речах, грубым, плохо владел ораторским искусством, и его не уважали за убийство королевских медведей, которых королева привезла из Голландии. Когда он обнаружил, что жители Аппингхема и Рутландшира травили медведей собаками в воскресенье, он приказал в разгар веселья поймать животных, привязать их к дереву и застрелить. И это был дурной поступок. Он в то время старался выразить свое мнение единственной фразой.

— Могу вам сказать только то, чего я не сделаю, но не то, на что я способен!

В Форест-Хилл генерала Скиппона и графа Эссекса боялись меньше, чем офицеров, служащих в парламентской армии, которые были расквартированы в Тейме и Айлесбери. Форест-Хилл находился вне фортификации Оксфорда и был ближе к Лондону. Хотя у нас были крепкие форты и гарнизоны в Воллингфорде, Замке Шерберн, Брилл Таун и Борстолл-Хамс, но все эти укрепления далеко отстояли друг от друга. Мы не могли спокойно спать и с ужасом прислушивались к каждому шороху и скрипу дверей. Постоянно думали о том, что сейчас солдаты орудуют под прикрытием темноты и что они могут ворваться в дом, изнасиловать, ограбить и убить всех нас. Солдаты, расквартированные у нас, отлынивали от своих обязанностей. Летом, когда сжали ячмень, к нам тихонько подъехал отряд конников парламента. Перед тем как на небе взошла луна, они под командой, как мы думаем, Тома Мессенджера или какого-то другого местного негодяя, который служил вместе с ними — увезли весь наш ячмень, срезав колосья и оставив нам лишь солому. Обнаружилось это за час до рассвета, к тому времени они убрались далеко отсюда.

Майор Джекамиа Аберкромби, шотландец и его друг полковник Кроуфорд были поразительно наглыми грабителями, и наши защитники их очень боялись. Они оба погибли до конца войны, но ужасно нас терроризировали, без конца крали пшеницу и ячмень, уводили овец и другой скот. Мне кажется, они овладели искусством грабежа на службе у короля Швеции. За солдат, расквартированных у нас, моему отцу выдавали специальные расписки, по которым потом обещали выплатить деньги, «когда Бог даст», — говорили отцу. За пехотинца должны были платить шесть пенсов в день, а за драгуна — семь, и это составляло большую сумму: у нас квартировало пятьдесят человек в течение нескольких месяцев. Но расходы были гораздо выше обещанной платы, потому что многие жены шли вместе с солдатами, прицепившись к ним, как клещи, и их тоже приходилось кормить. Кроме того, лошади паслись на наших пастбищах, и за каждую лошадь должны были платить по три шиллинга в неделю. Но никто не верил, что этот долг будет когда-нибудь оплачен, часто расписка на пять фунтов потихоньку продавалась за тридцать шиллингов «живых» денег, а спустя год — всего лишь за десять шиллингов.

1643 год был годом, когда в Оксфорде разразилась лихорадка, и все страшно боялись болезни. Лихорадка чем-то походила на чуму, была очень заразной, но вместо карбункулов на теле выступали пятна, и более крепкие мужчины и женщины выздоравливали. Но болезнь протекала тяжело, и в некоторых приходах буквально сметало, как метлой, с лица земли всех стариков и младенцев. Воздух Оксфорда считался здоровым, на него не пришлось грешить. Но в городе находилось множество солдат, они спали по двадцать—тридцать человек в одном доме. Они наполняли дома грязью и дурным воздухом — солдаты не мылись и не меняли белье. Они заражали друг друга, и многие из них умирали. Хотя, может, если бы за ними ухаживали, кому-то удалось бы выжить. Летом город больше напоминал лазарет, а не военный гарнизон. Сэр Вильям Пеннимен, наш губернатор, тоже погиб от болезни. Заразу перенесли в Форест-Хилл, и солдаты там тоже погибали пачками, а болезнь распространилась среди арендаторов и слуг. В нашей семье никто не заболел, потому что Транко каждый день поила нас своими настойками.

ГЛАВА 18 Меня убедили вернуться к мужу

Леди Гардинер трижды приезжала к нам с разными новостями, в том числе и сведениями о Муне.

Жизнь становилась все более сложной и трудной, и отцу приходилось стараться изо всех сил, чтобы прокормить семью. В Оксфорде требовалось дров в три раза больше, чем раньше, и цена на дрова росла из месяца в месяц, пока, наконец, их не стали продавать на фунты, как будто это был сыр, а не повозками или вязанками, и отец постарался заготовить как можно больше дров на продажу.

Отцу также удалось получить выгодный контракт у сэра Тимоти Байррелла на доставку посудной глины из разработок в Шотовере. Он продавал глину в Оксфорд для изготовления курительных трубок мастерам, которым была нужна глина определенного качества.[55] Несмотря на свои старания отец в новом, 1644 году заявил, что если ему не удастся превратить расписки квартирмейстеров в земли, дома или деньги, то он станет на тысячу фунтов беднее, чем год назад.

В феврале шотландцы в союзе с парламентом перешли границу и хотя они пытались не встречаться с королевскими войсками, они отвлекли часть из них и тем самым весьма сильно помогли парламенту. Кроме того, лондонцы стали получать необходимый им уголь. В мае Комитет Безопасности, заседавший в Лондоне в Дерби-Хаус решил, что необходимо во что бы то ни стало взять Оксфорд и захватить самого короля.

Король в этой войне, как в игре в шахматы, считался очень важной фигурой. Поручили это графу Эссексу и сэру Вильяму Валлеру, и они продвинулись вперед с огромной армией, еще раз взяли Ридинг и начали наступать на Эбингдон, передний край Оксфорда. Офицеры короля покинули город из-за ошибки в приказе.

Когда днем 25 мая в Форест-Хилл раздались крики, что «Эбингдон взят Круглоголовыми», отец не знал, бежать нам или оставаться. Но капитан драгунов начал готовить господский дом и сараи для обороны. Он приказал проделать в стенах дыры для амбразур. Его солдаты были отличными стрелками. Капитан приказал отцу покинуть наш дом со всеми домочадцами утром.

Отец пробовал протестовать, говоря, что нам ничего не грозит в собственном доме. Капитан велел ему поспешить, размахивая у него перед носом пистолетом. Мы начали наш исход пешком, прихватив с собой самое необходимое, положив вещи на одну повозку, а на другую нагрузив провизию на четыре недели. Мы боялись двигаться напрямик, поэтому отправились через Ислип и вышли к Северным Воротам, и это был трудный путь. Зара отстала от нашей компании в Стентоне и удрала обратно к ее капитану, и стала в наше отсутствие хозяйкой нашего дома.

За некоторое время до этого отец купил старый деревянный дом из четырех комнат около Нью Инн-Холл. Он использовал этот дом под сарай и хранил там доски, а рядом стоял его лесной склад. Мы прожили там две недели, вытащив из дома доски и планки. Жить было крайне неудобно — у нас не было постелей, столов и стульев, спали и ели на досках, и у нас было всего два горшка для готовки на семнадцать человек. Очаг дымил, комнаты были наполнены дымом. Враг обложил город, и если начнется осада, то провизии там хватит всего на две недели. Королевский совет принял решение, что пришло время королю сдаться, потому что игра была закончена. Граф Эссекс перешел вброд реку у Сендфорда, где, как я не сомневаюсь, мой дядюшка и тетушка Джонс радостно его приветствовали. Его армия прошла между Оксфордом и Форест-Хиллом и подошла к Ислип-Бридж. Там их задержали отряды, расквартированные в Ислипе. Король стоял на башне колледжа Магдалены, армия маршировала мимо него, а он смотрел, как они держат порядок и строй. От Порта святого Клемента раздались три-четыре выстрела из пушек, но никто из солдат не пострадал. Зато окна в церкви святого Клемента потрескались или вылетели. Генерал сэр Вильям Валлер пересек реку Айзис у Ньюбриджа и отправился на север к Вудстоку, в результате охрана короля на Ислип-Бридж была снята, так мы оказались в «котле».