Виктор Усов - Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века

• Название: Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века
• Автор: Виктор Усов
• Издательство: «ОЛМА-ПРЕСС»,
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-03414-0

Книга рассказывает о становлении советской внешней разведки, особенно ее части, связанной с Дальним Востоком, и разведывательной работе в Китае в 20-е годы, которая дополняет картину взаимоотношений с Китаем, показывает всю сложность и многогранность этой работы, ее успехи и провалы. Автор обобщает уже имеющийся в нашей стране и за рубежом доступный материал по этой тематике.

---

В 1921 г. он жил на территории бывшей русской концессии. У него сложились довольно приличные отношения с главой русской колонии Бельченко, в прошлом русским консулом, имевшим неплохие связи с местными китайскими властями. Вокруг было много эмигрантов. Однажды Бельченко нашептали, что Б. И. Панкратов симпатизирует советской власти и он привлек Панкратова к суду за просоветские убеждения. Последнего судили Бельченко и представитель китайских властей. Решением суда подсудимый должен был покинуть русскую концессию и тому ничего не оставалось, как уехать в Пекин. Там он устроился на работу в агентство РОСТА и одновременно в Институт русского языка при китайском МИДе. Сохранились документы, подтверждающие, что уже в сентябре 1921 г. ему предлагали провести квалификационные испытания в этом институте. Из-за нехватки хороших квалифицированных востоковедов его в 1923 г. взяли переводчиком с английского и китайского языков в Консульский отдел Советского посольства, где он и проработал до 1929 г. Видимо в начале 20-х годов он и поселился в том доме, о котором мы упомянули в начале статьи. У Панкратова были налажены хорошие контакты с Государственным пекинским китайско-русским университетом, с Пекинской коллегией адвокатов, он принимал активное участие в научной жизни пекинских университетов и институтов, где преподавал, выступал с докладами, занимался исследованиями. Вскоре после приезда в Пекин он близко познакомился с представителями передовой интеллигенции, руководителями движения «4 мая»: профессором Ли Дачжао и Ху Ши. Дружба с первым продолжалась до самого ареста китайскими властями в 1927 г. Панкратов с риском для себя старался помочь Ли Дачжао, спрятать его и лишь по счастливой случайности избежал участи других советских людей, пытавшихся также его спасти. С Ху Ши он познакомился в 1921–1922 гг. в Пекинском университете. Жили они недалеко друг от друга и это способствовало общению. Ху Ши ввел Панкратова в китайские научные круги.

Справка. Петр Антонович Гриневич родился 16 января 1888 г. в семье священника на Украине. В 1920 г. окончил Восточный институт, а в 1924 г. — факультет общественных наук ДВГУ. С 1925 г. он становится преподавателем восточного факультета ДВГУ и работает в этом качестве до 1928 г. В эти годы Гриневич часто выезжал в научные командировки в Китай. С виду довольно молчаливый и даже сумрачный и казавшийся довольно чудаковатым Петр Антонович был очень добрым и отзывчивым человеком.

Обычно в их дом приходила и приезжала самая разнообразная публика: китайцы, иностранцы, миссионеры, студенты. И в этом не было ничего необычного, когда однажды вечером в узкий переулок въехала шурша шинами машина с итальянским флашком на капоте, она подкатила к воротам, за которыми располагалась расписанная традиционно для старого города стена, отпугивающая злых духов. За ней проглядывал чудесный сад, оставшийся от ранее находившегося здесь храма. Из машины вышли двое иностранцев, а за ними скромно одетая бегинка в громадном крылатом белоснежном головном уборе. Трое неизвестных довольно быстро, чтобы не привлекать внимания посторонних, прошли через ворота, пересекли сад и вошли в уединенный довольно скромный жилой дом. Пекинская полиция, которая уже несколько дней имела специальное задание по поиску особо опасного преступника, не обратила серьезного внимания ни на машину, ни на пассажиров.

Спустя несколько недель та же монахиня, в том же накрахмаленном уборе в сопровождении иностранцев выехала из этого домика, стараясь не привлекать внимание посторонних.

По официальной советской версии экипаж судна «Памяти Ленина» и его пассажиры попадали под амнистию и 13 декабря 1927 г. после уплаты штафа были выпущены. Однако на самом деле в ход Москвой были пущены крупные финансовые средства. Специальным решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 января 1928 г., подписанным И. Сталиным, разрешалось «отпустить НКИД 280 тыс. долл. сверх уже переведенных 120 тыс. долл.[834] для уплаты штрафа за экипаж парохода «Память Ленина».[835] Итак, экипаж парохода находился в заключении в ужасных условиях (члены экипажа и капитан неоднократно объявляли голодовку на тот или иной выпад против них) в Цинаньфуской тюрьме около 11 месяцев, до первой половины января 1928 г.,[836] им не предъявляли никаких обвинений, держа в качестве заложников, и они были выпущены только тогда, когда был выплачен крупный выкуп. Таким образом, можно сделать вывод, что «уже переведенные 120 тыс. долл.» предназначались для выкупа Ф. Бородиной. Известный российйский китаист Ю. М. Гарушянц подтвердил мою догадку, что за Ф. Бородину был дан солидный выкуп, об этом она ему сама рассказывала позднее. Олег Васьков, с которым мы случайно встретились в Пекинском посольстве в Москве на торжествах по случаю 50-летия КНР, также подтвердил мне, что именно его отец Василий Васьков участвовал в операции по освобождению Фаины Бородиной (о точной сумме выкупа он не помнит). На просьбу разрешить сослаться на него при описании этого события Олег Васьков заявил, что действительно необходимо восстановить справедливость и назвать имена участников той операции. В книге Ф. Бородиной «В застенках китайских сатрапов» фамилия В.Васькова стоит только под переводом документа «Ходатайство о предварительном разбирательстве», сделанного в Пекине 27 мая 1927 г., и больше он нигде не упоминается. Сын рассказал, что его отец был ответственным лицом за эту операцию, он прятал Фаину и затем с большим риском переправлял ее верблюжьими тропами через Синьцзян на территорию СССР. (Кстати, по воспоминаниям сына, Василий Васкьков, готовясь в эквакуации совесткого имущества из посольства в Пекине в 1929 г., лично упаковал золотые предметы (столовое золото и др.), оставшиеся еще от старого российского посольства, и переправил их все на советскую территорию).

6 апреля 1927 г. китайские солдаты и полицейские совершили налет на советское полпредство в Пекине и произвели обыск в апартаментах военного атташе и жилых помещениях служащих полпредства, а также в помещении Дальбанка, представительстве КВЖД и др., 15 советских сотрудников и 60 китайских граждан (включая Ли Дачжао с двумя дочерьми), были арестованы. Вот как это событие описывала В. В. Вишнякова-Акимова: «6 апреля в половине одиннадцатого утра пятьсот солдат, полицейских и сыщиков окружили и заняли часть территории полпредства, отделенную от главной внутренним переулком. Все входы и выходы были закрыты. Большой двор с десятью домами, где жили сотрудники, военный городок и участок Управления КВЖД, где находились также помещения Дальневосточного банка и торгпредства, были наводнены солдатами. Начались обыски, грабежи, перешедшие в настоящий погром. Бандиты разнесли клуб, вывезли библиотеку, забрали бухгалтерские книги банка, произвели обыск в помещении торгпредства, разгромили отдел ТАСС. Служебные помещения военного атташе и его личная квартира, а также другие частные квартиры были обысканы и разграблены…. Всю ночь слышался грохот от взламывания замков и рев грузовиков.

…Вместе с китайскими товарищами были арестованы пятнадцать советских граждан, в том числе переводчик Гамберг (Майский), сотрудники военного атташе Тонких и Ильяшенко, преподаватель русского языка в Пекинском университете Скатин, сторож Григорьев, вице-консул Морозов и др.».[837]

Некоторые из них были жестоко избиты. В то время все местные и иностранные средства массовой информации систематически публиковали якобы изъятые в полпредстве документы, полностью разоблачающие деятельность советских спецслужб в Китае, а также списки советские военных советников с указанием их псевдонимов.[838] Так, утверждалось, что Тонких «ведал секретной документацией и делал сводки из газетных сообщений о военных делах для военного атташе, ввиду этого он обвинялся как секретный военный агент советского полпредства».[839]

Наркоминдел и советское полпредство в Пекине выступили с протестами против нарушения китайскими властями элементарных норм международного права. Так, в ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 9 апреля 1927 г. поверенному в делах пекинского правительства в СССР по поводу налета китайских солдат и полиции на помещение военного атташе полпредства СССР в Пекине, ареста и издевательств над сотрудниками полпредства говорилось, что «совершенно невероятное и неправдоподобное заявление пекинского правительства о том, что при обыске якобы найдены оружие и документы, служащие доказательством подготовки восстания, может объяснить, почему налет на помещение военного атташе и квартиры сотрудников посольства был произведен в столь исключительной обстановке. Ибо при такой обстановке, исключающей возможность элементарного контроля, описи отбираемых вещей и т. д., нет никакой гарантии, что в качестве якобы «найденного» в этих помещениях может фигурировать все могущее быть использованным враждебными иностранными влияниями, инспирированными и санкционированными акт набега 6 апреля».