Александра Лосева - ДОМ ПОЛНОЛУНИЯ

• Название: ДОМ ПОЛНОЛУНИЯ
• Автор: Александра Лосева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Данное произведение представляет собой психологический триллер с элементами мистики. Оно повествует о двух людях, погрязших в своем одиночестве настолько, что оно обретает телесную форму и воплощается в Здании обладающем разумом, изобретательностью, злой фантазией. Возможно встретившись они смогли бы победить Здание и выйти из него, но встреча так и не происходит. Книга написана от первого лица с женской и мужской точки зрения. Является ли финал книги выходом из Здания предстоит решить самим читателям. Авторы не ставят точку, скорее вопросительный знак.

---

Дом насылает болезни.

Тошно от всего этого, и не от этого тоже тошно, просто тошно. Валяюсь в комнате, в кровати. Расшвырял все тряпье по углам, жарко мне, жарко, голова болит. Пару раз выбирался в душевую попить воды, губы высохли и растрескались, вода есть, но омерзительно теплая, кажется, будто в ней все время что-то копошится.

Болит все. Пузыри на лице, руках и груди полопались, теперь печет, пузыри – это ладно, шрамом больше, шрамом меньше. Лежать можно только на спине. На правую руку страшно взглянуть – запястье я обмотал тряпкой, смоченной в растворителе, болело ужасно, но хоть рана не загноилась. А вот ноги…

Ну как я не подумал? Левая от щиколотки до колена покраснела, раздулась, наступить на нее нельзя, поэтому теперь по дороге в душевую я подпрыгиваю на одной ноге, держась за стенку, но все равно очень больно. Хуже того, иногда я перестаю ее чувствовать – просто волочится за мной что-то тяжелое и неуклюжее, а вот это уже совсем дело дрянь. Ведь не такая уж большая рана. Я не знаю, что мне теперь делать, это – заражение, краснота сегодня утром поднялась еще на два пальца против вчерашнего, жарко, жарко и тошнит.

В голове у меня ездит лифт, она растягивается и становится огромной, будто резиновая, и где-то рядом раскачивается огромный маятник, вот так, и никак иначе. Тысячи муравьев ползут, ползут, ползут, ползут, перебирая миллионами лапок, а я должен их считать, ведь это главное, они ползут прямо через меня, туда, где ездит лифт и раскачивается маятник, иногда тень падает на них. Я разрываю паутину этого полусна-полубреда, муравьи исчезают, и режуще-белый потолок вдруг надвигается на меня. Да чего ж он такой белый, кто его побелил назло мне, ведь смотреть же невозможно, а если закрыть глаза, то снова будут муравьи и какие-то оплавленные, искореженные куски железа, сливающиеся в непонятную, и потому жуткую скульптуру – то ли пляшущий человек без лица, то ли прокаженное дерево.

Полз в душевую, пил воду, вот, теперь уже ползу. Дальше будет веселее. Движение хоть чуть-чуть, ненадолго, отгоняет этот омерзительный горячечный бред, когда все вокруг становится то большим, то маленьким. Плохо мне. Если завтра краснота поднимется еще на два пальца, то она перейдет в подколенную ямку, а дальше… Ну что ж, все мы знаем, что будет дальше. Нет, не думать об этом. Я просто сгорю, загнусь от жара, вот уже во рту как сухо, сколько ни пей, а все сухо, есть такое слово – гипертермия, но я не помню, что оно обозначает.

…а начиналось все банально. Я нашел выход. Не так уж давно я переплыл-таки затопленный подвал и в самом дальнем углу поднырнул под дверной проем. Раньше я его просто не замечал – он был полностью под водой, а в тот день воды поубавилось, и он показался. Двери там не было – просто проем в стене.

Вода ледяная. Там, под водой, сразу за проемом, начинались ступеньки – похоже, это было что-то вроде затопленного тамбура. Я еще раз вынырнул на своей стороне, набрал побольше воздуха и снова опустился. Точно, ступеньки ведут наверх, а там – как будто голубоватый свет. Плыть пришлось недолго. Я вылез из воды в начале длинного коридора, под потолком которого висели флуоресцентки. Вроде ничего особенного. Вдоль стен – толстые трубы, укутанные стекловатой, пол цементный, никаких табличек, никаких дверей. Таких коридоров в подвалах много, обычно ничего, кроме неприятностей, в них нет. Но этот… Зачем было прятать его под землю, закрывать вход холодной водой?

Хотя, с чего это я снова пытаюсь подогнать Дом под свою логику? Собеседник прав, он непостижим. Я отряхнулся, вылил воду из ботинок и пошел по коридору. А что еще делать? Не зря же я мок и мерз. Коридор оказался невообразимо длинным, и чем дальше я шел, тем яснее ощущал мысль, назойливую и очень важную, просто пока никак не мог сформулировать. И только когда я прошел не меньше пятисот метров, я, наконец, решился.

Подвал оканчивается где-то в северной части корпуса. Коридор отходит от дальней стены затопленной секции под прямым углом, потом не поворачивает, не изгибается и не петляет, значит, это еще метров сто-двести на север. Вон, кстати, и стена – значит, там коридор или заканчивается, или заворачивает. А ведь северная часть корпуса ближе всех к Стене – значит, если коридор тянется прямо к ней…

Ну не может так быть. Не может так везти, не должно. Дом не мог позволить мне найти уже готовый подкоп. Я ведь пробовал уже с подкопом. Рыл два дня, вырыл приличную нору прямо под Стеной, вдоль ее бетонного основания, метра на два-три, а на следующее утро обнаружил, что нора до верху полна мутной вонючей жижей, похожей на жирные помои со сковородки.

Нет, кажется, может так везти. Я дошел до дальней стены, это был тупик. Трубы здесь сходились, переплетались и переходили на противоположную стену. Должно быть, это какая-то оригинальная система охлаждения труб без вывода на поверхность. Потому что если вывести их на поверхность, то это будет уже за стеной. Я воровато оглянулся – а вдруг он слышит, о чем я сейчас думаю, – и затеребил кожаный рукав куртки. Да. Я ведь здесь просто так гуляю, я пока еще ничего не делаю. Просто так.

Я потрогал стену. Холодный, чуть влажноватый бетон. Прикоснувшись к нему, я понял, как же сильно дрожат у меня пальцы. Поднял глаза. Кажется, так начинается надежда. Прямо над головой, так, что можно дотянуться рукой (потолок здесь, как и в остальных подвальных коридорах, низкий), – темный квадратный проем. Виднелись железные скобы, вбитые в бетон. Я подпрыгнул, ухватился за одну. Подтянулся, уперся ногами в стену, выбросил вверх правую руку и ухватился за следующую. Так я забрался в туннель. Хорошо, что я мало ем и много бегаю – я стал легкий, почти невесомый.

Кажется, это вентиляционная шахта. Холодно, сыро, темно и тесно. Я даже перестал думать, куда-то ушли колотившиеся висках тоска и тревога, осталось только желание. Я пролез метра три вверх, здесь было настолько темно, что я не видел своих рук и лез на ощупь. Резкий поворот. Руки нащупали пустоту – это шахта повернула горизонтально под прямым углом. Тут было все так же тесно, но хотя бы не нужно искать скобы. Полз я еще метров пять, шахта не делала поворотов, боковых ходов у нее не было. Потом я больно стукнулся головой о невидимую стенку. Все. Дальше ползти некуда. Кстати, если это вентиляционная шахта, почему здесь так слабо со сквозняком? Конечно, воздух не слишком затхлый, но и свежим его не назовешь.

Я лег на спину и поднял руки. А вот и тонкая струйка холодного воздуха, откуда-то сверху. Я не буду надеяться, я спокоен. Вытянутая рука коснулась потолка. Он был едва ли в полуметре надо мной. А это что за железяка? Я нашарил в кармане спички, которые перед заплывом предусмотрительно завернул в резиновые лоскутья от детского надувного круга. Зажглась только третья спичка, и я на секунду ослеп от вспышки. А потом в свете умирающего огонька разглядел, что над головой у меня – железный обод, вроде тех, на которые крепятся крышки канализационных люков. Есть во дворе парочка таких, они до верху заполнены зловонной мутью, а до дна не достает даже самая длинная веревка с камнем.

Так вот, здесь вместо круглой железной крышки была бетонная плита. Кто-то перекрыл выход из люка. Между ободом и плитой была узкая, меньше, чем в палец, щель. Когда спичка догорела, я пошарил по периметру люка рукой. Точно – кое-где из щели веяло ветерком. Я откинулся на спину. Надо отдышаться, хоть чуть-чуть успокоиться. Неужели Дом забыл об этом? Неужели сейчас он меня не видит? А может, это так задумано? Ведь это реальный шанс. Кстати, а с чего это я взял, что туннель ведет наружу? Дом умеет играть с пространством, вернее, он сам и есть пространство, самоорганизующееся по собственной прихоти. Туннель может запросто открываться где-нибудь посреди двора, под кучей щебня. Но даже если это так, то все равно стоит попробовать. Единственная правда, я иду к тебе? Так, а теперь к делу, к делу. Не буду дрожать, не буду сейчас расклеиваться, нельзя мне. Руками я плиту не подниму, топором тоже, для рычага достаточной длины здесь слишком тесно, ведь плиту нужно не просто приподнять, а передвинуть. Если я принесу ломик и буду крошить плиту, Дом меня заметит. А что мне остается?

И я засуетился, как крыса. Что за идиотский все же план – я ведь пытаюсь перехитрить Дом при помощи ржавого ломика… Дом, который ломает время и пространство, и еще черт знает что, который может быть везде и сразу нигде… И ему я пытаюсь подстроить вот такую сопливую пакость? Я нервно хихикнул. Пора начинать. Все равно лучше я ничего не придумаю. Не успею. Мой рюкзак лежал на первом этаже, перед входом в подвал. Сбегал за ним. Кажется, на это ушла целая вечность. Сейчас я залезу в шахту и буду крошить бетон. Хоть пальцами. Мне теперь все равно.

Где-то вдалеке и вверху грохнуло приглушенно, а потом еще и еще раз, и звук все нарастал. Потом дрогнули стены, и с потолка посыпалась известка. Я пригнулся, прикрыл глаза рукой, и тут начался ад. Сначала на мне вспыхнула одежда, причем как-то неестественно, оранжевым пламенем, больно не было, но я удивился, испугался и побежал. Я бежал по коридору и на бегу превращался в комету. Загоралась рубашка, штаны, даже ботинки. Потом, наконец, пришла боль. Она была такой сильной, что сперва я не разобрал, что это боль – просто стало пронзительно холодно, и где-то внутри поднялась темная, мутная волна, но когда она докатилась до головы, боль пришла по-настоящему. Сразу и везде. Выгорали глаза, пузырилась кожа, волосы обугливались и ломались, а я все бежал и кричал, а за спиной у меня грохотал Дом.