Александра Лосева - ДОМ ПОЛНОЛУНИЯ

• Название: ДОМ ПОЛНОЛУНИЯ
• Автор: Александра Лосева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Данное произведение представляет собой психологический триллер с элементами мистики. Оно повествует о двух людях, погрязших в своем одиночестве настолько, что оно обретает телесную форму и воплощается в Здании обладающем разумом, изобретательностью, злой фантазией. Возможно встретившись они смогли бы победить Здание и выйти из него, но встреча так и не происходит. Книга написана от первого лица с женской и мужской точки зрения. Является ли финал книги выходом из Здания предстоит решить самим читателям. Авторы не ставят точку, скорее вопросительный знак.

---

Александра Лосева, Иван Журавлев ДОМ ПОЛНОЛУНИЯ

Дом Полнолуния Часть первая

Книга отголосков

Into this house we’re born

Into this world we’re thrown

Riders on the storm

Jim Morrison

То ли Дом восходящего солнца пуст,

То ли полночь еще не вошла во вкус

Пикник

Я бегу по коридору, а под ногами у меня хлюпают масляные лужи. Коридор очень узкий, полметра всего, иногда я больно задеваю плечом за всякие углы и косяки, но останавливаться нельзя. Я уже сбился с ритма и дышу кое-как, легкие просто горят, да что там горят – такое чувство, будто их рвет на части. Кажется, я надышался бензином, голова болит ужасно, и кровь бухает в висках, бух-бух.

Иногда я оглядываюсь, но сзади все тот же коридор без начала и конца, узкий и темный, едва подсвеченный флуоресцентными лампами, которые похожи на слепых и белых подземных рыб. Кто-то развесил под потолком коридора дохлых подземных рыб. У кого-то больное чувство юмора. Лампы горят синеватым светом, выхватывают из тьмы участки стен, пола и потолка.

Стены здесь выкрашены в идиотский голубой цвет, а кое-где выложены кафелем, который отблескивает синим; потолок весь грязен и закопчен, а пол черный и мокрый. Да, а потолок здесь ужасно низкий, настолько низкий, что бежать приходится, пригнувшись, и еще под ним тянутся какие-то трубы, насквозь проржавевшие. Я сложился почти пополам и несусь вперед, как гончая. В лицо тянет вонючим сквозняком.

Коридор соединяет резервуары второго корпуса с запасным выходом № 3. Я очень надеюсь добраться до запасного выхода. Запасной выход – это просто ржавая лестница вроде пожарной. Она идет от самого подвала до третьего этажа. И если я ничего не напутал, а план на стене не врет, то бежать осталось не так уж долго.

Да как же сильно бухает кровь в висках!

…А ведь еще с утра засела в голове дурацкая песенка:

Дым твоей сигареты так сладок,

как прыжок неизвестно откуда,

здесь скрещены лезвия звезд

в ожидании нового чуда.

Ты перепутал двери, вошел не туда,

здесь новые стены пахнут, как дым,

а тот, кто раньше был молодым,

смеется теперь беззубым ртом.

В ней нет ни ритма, ни рифм, ни черта нет. Просто сегодня утром радиоточка разбудила меня ею. Как будто кто-то спьяну колотил большой вилкой по не менее большой кастрюле и в экстазе подвывал. Потом еще какие-то колокольчики тошнотворные появились. Особенно мерзко выходило «без-ззуу-быы-иим ра-тоом», причем именно эту фразу кто-то повторял особенно долго. Сама песня длилась минут десять, и у меня от нее заболела голова. Вот и теперь я несусь по коридору, задеваю за стены плечом и боюсь оглянуться, а в голове у меня «беззубым ртом».

Иногда сбоку открываются пасти ответвлений. На плане они не обозначены. Оттуда нестерпимо несет затхлостью и бензином. Впрочем, вру. Бензином тут несет отовсюду. Просто бензиновый рай какой-то.

Бух-бух-бух – это мое сердце колотится, опережая стук подошв. Быстрее, быстрее, быстрее. Даже воздух здесь вязкий, иногда кажется, что я переставляю ноги нарочито медленно, будто они у меня то ли из ваты, то ли из камня. Да будет этому коридору конец?

Я с самого начала знал, что все неспроста. С утра все шло, если не считать мерзкой песенки, слишком гладко и тихо. А ближе к закату я спустился сюда, на резервуарный уровень, потому что на моем шестнадцатом этаже погас свет, а я боялся остаться на ночь в темноте. Я нашел руководство по чрезвычайным ситуациям и прочел, что в этом случае, если не удается запустить контрольный щиток на своем этаже, нужно подключить резервное освещение со щитка № 26, который находится вот на этом самом подвальном уровне. И я полез вниз.

Все как-то тихо было, как тогда, на Черной Свадьбе. Кажется, когда я спускался на предпоследний этаж, из репродуктора за спиной раздалось какое-то мерзкое стариковское хихиканье. Я открыл тяжеленную дверь с вентилем посередине (теперь понятно, зачем этот вентиль, похожий на бублик-переросток, весь в корках ржавчины, – это чтобы при взрыве огонь не перекинулся на вышележащие уровни). Так вот, я открыл эту дверь и спустился еще на пролет. Тут очень пахло бензином. Я вырвал из руководства листик с планом этажа, чтобы не плутать, и теперь поглядывал на него, поднося к самым лампам (ну и дохлые здесь флуоресцентки! Еще дохлее, чем у меня на этаже!).

Прямо, потом налево, потом снова прямо, и пропустить два проема. Там будет дверь распределительной. Туда я добрался без проблем, только вот от вездесущего запаха бензина разболелась голова. В распределительной, как ни странно, был только один щиток, он назывался «Аварийный». Насколько я понимаю, Дом – саморегулирующаяся система, и к работе теперь должен подключиться не весь аварийный блок, а только та его часть, которая снабжает мой этаж. Я слабо разбираюсь в технике, но мне кажется, что это так.

Я приналег на чуть заржавевший рычаг, что-то загудело, и я с удовольствием поглядел на табло, укрепленное рядом с ним. Напротив надписи «ВКЛ» зажглась зеленая лампочка. Еще там были две красные лампочки. Они не горели и были похожи на глаза какого-то особо тупого насекомого. Система включилась. Я отошел от щитка и хотел было идти назад, но остановился. Что-то мне здесь определенно не нравилось. И что это за дверь такая справа? И почему так пахнет паленой резиной?

А за дверью были резервуары. Едва я ее открыл, в нос шибануло бензином, да так, что голова пошла кругом, а во рту стало сладко. Большие емкости, стальные цистерны на бетонных основаниях, высотой в мой рост. Всего их было три штуки, поблескивающих в свете подслеповатой лампочки, которая свисала с потолка на шнуре.

Шнур.

Запах горелой изоляции.

Я поднял глаза, и мне стало очень холодно.

Провод, шедший от распределительного щитка к лампочке, вонял и дымился. И я знал, что через несколько минут он загорится.

Он не мог загореться вчера, когда меня здесь не было. Он не загорится через час, когда меня здесь уже не будет. Он загорится сейчас. А вокруг – бензин. Какая-то емкость, видимо, течет – вон, лужи какие маслянистые на полу. Пары – да здесь все пропитано бензином! И если провод загорится, то через несколько минут это будет маленький Армагеддон.

Дом не рухнет, нет. Он вечен. А вот целый этаж выгорит. Вместе со мной. Это небольшой подарок мне на вечную память. И я побежал. Рванул оттуда, как заяц. Сначала бежать было легко, и я словно летел, а потом наткнулся на запертую дверь. Все точно – те же повороты, те же дверные проемы – ничего не изменилось. Вот ступеньки, а вот стальная дверь, в которую я вошел. Теперь уже не выйду. Я на минуту оцепенел.

«Беззуубыыиим ратооам».

Все ясно. Меня заперли, а теперь будут поджаривать. Захотелось кричать. Может быть, я и закричал бы, но весь сжался, не давая себе раскиснуть. Здесь должен быть шанс, хоть один маленький шанс. И я вспомнил. План этажа – вот основной выход, вот резервуарная, а потом коридор делает поворот направо, раздваивается, и одно его колено, то, что подлиннее, упирается в значок «Запасной Выход». Там не должно быть замков. А над всем этим – мелким шрифтом: «Масштаб не учтен». И я побежал еще быстрее.

Всю иронию этой надписи я понял только теперь. Я бегу уже очень давно, просто валюсь с ног, и сейчас, кажется, вообще отключусь от бензиновых паров, которые вдруг сгустились и специально переползли в эту часть коридора, а заветная лестница еще даже не показалась.

А может, провод вообще не загорится? И взрыва не будет?

Нет. Я же слишком долго знаю Дом. Будет. Он, похоже, наигрался со мной, я ему надоел, вот он и решил напоследок поразвлечься. Взрыв будет. Но он всегда оставляет какой-нибудь шанс – а вдруг и сейчас получится? Что, если я успею схватиться за железные перекладины и быстро, как обезьяна, полезу вверх, а за моей спиной все будет гореть и рушиться, а я, живой и невредимый, только слегка поцарапанный, усядусь где-нибудь наверху и буду равнодушно слушать пожар…

Хотя, впрочем, что это я. Дом просто не мешает мне отыскивать шансы. Он не помогает ничем и никогда. Вот и сейчас я бегу и не знаю, есть ли там на самом деле выход. Может быть, там глухая стена.

А за поворотом и правда был выход. Ржавая железная лестница, точь-в-точь, как я себе представлял. И когда я протянул к ней руку, стены и потолок дрогнули, сначала слабо, а потом еще раз, сильнее, я полетел на пол, и стало очень тихо, но всего лишь на секунду, потому что потом вокруг были рев и вой. В затылок ударило горячим. Краем глаза я успел увидеть, как загораются веселыми язычками лужи на полу. А потом на мне полыхнула одежда, стало очень больно, и я закричал.

Я все еще кричал, даже когда вскочил с кровати, кричал хрипло, негромко. Потом стоял посреди комнаты, оглядывал вдруг ставшие незнакомыми облупленные стены, сероватый потолок, грязное окно, хлам в углу. Тяжело дышал. Знаю ведь, нельзя спать днем. День – идеальное время для кошмаров. И ночь тоже. И вообще, моя жизнь – это идеальное время для кошмаров.