Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

• Название: Собиратель чемоданов
• Автор: Ольга Ляшенко
• Издательство: Издательство: «ЭРА», Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-93721-139-1

Фабула романа, давно вывешенного в Интернет-библиотеке Максима Мошкова и потому многим уже хорошо известного до появления бумажного издания, на первый взгляд напоминает авантюрную сказку вроде приключений Незнайки. Однако «Собиратель чемоданов» — отнюдь не детская книга. Скоро выйдет и адаптированный для читателей младшего возраста вариант романа, но вот этот толстенный том — утонченное удовольствие для взрослых интеллектуалов с научным складом ума и далеко не средним образованием. Ведь, как подмечает один из персонажей книги, ум «у кого-то помещается где угодно, хотя бы даже и в голове. А у кого-то нигде не помещается».

В коллекции чемоданов, которые вложены один в другой, словно матрешки или миры Каббалы, завелись чемоданные жители — люди со съемными головами-«пеналами», в которые самой природой вложено столько вещей в первом значении этого слова, сколько в ином значении в голову обычного человека никогда не влезет. Осваивая Чемоданы, они строят свой мир, уверенно разрушая внутренние перегородки, но никогда не выходят за границы Последнего Чемодана. На этом единственном табу и держится их культура. Но, как и все на свете, до поры до времени. В конце концов, целостность «кожаного занавеса» нарушается, и обитатели выходят Наружу, прямо в квартиру скромного собирателя чемоданов… А случилось это по одной причине: как-то раз в Чемоданах совершенно случайно встретились и почему-то подружились философ-диссидент Упендра и идеальный гражданин, «сын трудового народа» Чемодаса.

Автор называет роман «книжной коллекцией» в том же смысле, в котором это определение можно отнести и к Библии. Есть здесь и приложения «избранных извлечений из сочинений различных авторов», и наукообразные комментарии дотошного Составителя, и даже «Очерк жизни и творчества Дмитрия Ивановича Менделеева» — ведь он, как известно, тоже «занимался чемоданами».

Не только написать «научное фэнтези» (что и само по себе случай беспрецедентный), но и создать в одной книге целый мир со своей наукой, философией, юриспруденцией после Толкиена смогла разве только Ляшенко. «Собиратель чемоданов» — одновременно и сборник забавных изречений, и утопия, и антиутопия, и приключения почище Гулливеровских, и скрупулезность бытовых зарисовок (почти все действие романа происходит в комнате Коллекционера). Логические парадоксы и уловки, курьезы как «внутреннего» (чемоданного), так и «внешнего» законодательства (сама писательница определяет жанр «Собирателя чемоданов» как «юридическое фэнтези»), мировоззренческие проблемы и даже любовные перипетии — все упаковано автором в Чемоданы. Читатель может извлечь то, что ему нужно, или скользнуть по поверхности.

Ольга Ляшенко — автор еще одной «бумажной» книги — «Об удивительных народах» и известный сетевой писатель, активный участник Интернет-журнала «Самиздат». Секретами своей сетевой жизни О. Ляшенко собирается поделиться с читателями в своем новом романе под условным пока названием «ROVER-BOOK».

Надежда ГОРЛОВА«Литературная газета», 2003.

---

— Староверы? Никогда о таких не слыхал. Что это еще за вера такая?

— Вера у них, насколько я слышал, очень простая, да и люди они примитивные. Продолжают, вопреки очевидности, исповедовать неприкосновенность Последнего Чемодана и пытаются жить по-старому — вот и вся их вера. А культ — так просто варварский: каждый вечер собираются на центральной площади, публично сжигают Конституцию — и расходятся по домам.

— А что в этом варварского? Хотят — и сжигают, это их конституционное право, — сказал Упендра. — Тем более, она все равно уже не действует.

— Почему же? Конституцию пока никто не отменял. Да и дело не в самой Конституция, а в поправках. По крайней мере, мне так объяснил Чемодаса. Еще в самых первых поправках говорилось, что в отдельных, исключительных случаях можно временно вскрывать Последний Чемодан. Они принимались давным-давно, ты, наверное, не помнишь.

4. — Как же не помню? Еще как помню! Это как раз при мне и было. И между прочим, я уже тогда предупреждал, что к добру эти поправки не приведут, что они сами же от них и пострадают, еще больше, чем я. Но разве меня слушали? Все как с ума посходили. Бродили с транспарантами, страшно было на улицу выйти. В конце концов, когда мне зачитали окончательный приговор, я подумал: может, это и к лучшему, что выдворяют. Все что я мог, я для них сделал, а дальше — пускай получат то, что заслужили. В конце концов, каждый народ получает то, что заслужил, разве не так? Не могу же я всю жизнь с ними возиться, как нянька? Чем остальное человечество хуже? Даже насекомые — и те не хуже. По крайней мере, ты им говоришь, а они тебя слушают… Да. Так что ты теперь собираешься с ними делать?

— С кем? С тараканами?

5. — Да при чем здесь тараканы? Со всей этой уймой народа! Со всеми этими недоумками, олухами, бездельниками, которые не сумели сохранить свою естественную среду обитания, данную им от природы, и выперлись сюда, чтобы и здесь точно так же гадить, вредить и пакостить, как у себя в чемоданах, только теперь уже в глобальных масштабах. Ты меня просто удивляешь! Нет, чувствую, нам с Мариной надо собирать вещички и сматываться из этой квартиры, а еще лучше — из страны. Пока не поздно. Неужели ты не понимаешь, чем все это может обернуться? Тем более, сам же говоришь, что среди них — сумасшедшие фанатики, готовые на все. Вчера они затопили чемоданы, завтра затопят твою комнату, послезавтра нашу, а там, глядишь, и дом взорвут! Или выйдут на улицу и устроят революцию.

— Революцию? — испугался Коллекционер.

— А ты как думал?

— Что же мне делать?

— Откуда я знаю? Ты их сюда впустил, ты и думай, как выпутываться.

— Я впустил?!!

— Ну, не я же. Ты — ответственный квартиросъемщик… Кстати… Хотел с тобой обсудить один вопрос, — Упендра замялся, явно испытывая большую неловкость.

— Какой?

6. — В принципе — ерунда, формальность, но сейчас для меня это важно. У нас с Мариной вчера об этом зашел разговор, совершенно случайно. Она сама затронула эту тему… Оказывается, в юридическом смысле меня как бы не существует. Ведь у меня — ни прописки, ни гражданства. И вообще никаких докуменов. Хуже, чем бомж. Меня могут запросто задержать на улице… — Упендра сгорал от смущения. — Короче, она настаивает, чтобы я как-то легализовал свое положение, — выговорил он на одном дыхании и покраснел до ушей. — Да и она, в сущности, права. Ведь я сейчас — лицо без гражданства, а значит, ограничен в правах. Не могу ни избирать, ни баллотироваться. Жениться — и то не могу, представляешь? В общем, Марина готова меня здесь прописать, но для этого нужно твое согласие…

— Это не проблема, — сказал Коллекционер. — Все, что от меня потребуется, я сделаю.

— Спасибо! Ты настоящий друг.

— Да что там. Мне это ничего не стоит.

— Все равно. У меня как гора с плеч свалилась. Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Я не столько из-за себя волновался, сколько из-за Марины. Ведь женщины любят, чтобы все было по закону. Моя мать всю жизнь из-за этого промучилась, только виду не подавала, из гордости, я только сейчас это понял… Да и сколько я могу сидеть у нее на шее? Тем более, скоро выборы. В конце-концов, я мужчина, должен как-то определяться.

7. — Решил баллотироваться? — улыбнулся Коллекционер.

— Что ты! Баллотироваться я уже опоздал. Теперь — не раньше, чем через четыре года. Просто я подумал, сразу после выборов новый Президент начнет набирать команду. Я мог бы пригодиться в качестве советника. Для начала и это неплохо.

— Почему бы и нет? — сказал Коллекционер. — Но все-таки, что мне делать, подскажи.

— Тебе? Да тут и думать нечего. Честно говоря, даже не знаю. По-моему, ты себя загнал в тупик. Могу только сказать, что бы я сделал на твоем месте.

— Что?

— То, что и всякий здравомыслящий человек. Я бы пошел прямо в милицию и заявил, что у меня поселились без моего ведома посторонние лица, которых я не приглашал. Прошу, мол, оказать содействие в наведении порядка.

— Ну, знаешь, это как-то… — неуверенно произнес Коллекционер.

— Что значит «как-то»? Я тебя не понимаю!

— Ну, как-то…. нехорошо…

— Нехорошо?!! А то что ты делаешь — это, по-твоему, хорошо? — возмутился Упендра. — Из-за каких-то своих непонятных комплексов ты ставишь под угрозу жизнь моей жены и моего будущего ребенка! Как я после этого должен к тебе относиться?

8. — Какого ребенка? — опешил Коллекционер.

— Разве я тебе еще не сказал? У нас с Мариной будет сын.

Коллекционер растерялся.

— Нет. Ты этого не говорил, — наконец нашел он что сказать.

— Она только вчера мне призналась. Я пока еще сам до конца не осознал. И ты знаешь… — Упендра расплылся в глуповатой улыбке. — Никогда не был сентиментальным, но это что-то такое… Сильнее меня. Так, наверное, всегда бывает. Сначала просто мечтаешь, и все время кажется, что это — не проблема и вот-вот произойдет. Потом начинаешь думать, что, может, тебе уж и не суждено. Постепенно смиряешься, хотя втайне и завидуешь идиотам, у которых как-то все получается само собой. И вдруг это происходит, когда уже и не ждешь. Потому сразу и не осознаешь. Я ведь только сейчас начинаю по-настоящему понимать, что такое отцовские чувства… Что-то такое наплывает, с каждой минутой… А когда-то воображал, что прекрасно все представляю, даже другим разъяснял. Смешно!.. Да… Об одном только грущу — что матушка не дожила…

«Это хорошо, что Марина ждет ребенка, — мелькнуло у Коллекционера. — Значит, не будет возражать против развода…», — и неожиданно для самого себя проговорил:

— Возможно, у меня тоже скоро будет сын. Или дочь.

— Поздравляю! Значит, ты меня понимаешь, — растроганно сказал Упендра. — Но тогда ты тем более должен чувствовать ответственность! Ты уже не имеешь право жить сегодняшним днем и думать только о своих разлечениях. Конечно, я понимаю, все это очень интересно — суд, чемоданные жители… Сам когда-то увлекался. Но тем не менее! Например, мы с Мариной вчера дали друг другу слово избавиться от насекомых. Какой от них толк? Только сорят и заразу разносят…

9. В это время раздался шорох подъезжающего автомобиля, и через минуту на стол, где они чаевничали, поднялся запыхавшийся Чемодаса-младший. Не заметив Упендры, он сразу же обратился к Коллекционеру:

— Дмитрий Васильевич! Я за вами! Меня тетя Клава прислала! Пойдемте скорее, вы там нужны!

— Какая еще тетя Клава? — ревниво спросил Упендра.

— Ой! Здравствуйте! Извините, пожалуйста! Покладкина Маргарита Илларионовна, секретарь суда, — выпалил юный адвокат.

— И что ей надо? — строго поинтересовался Упедра.

— Во-первых, Дмитрий Васильевич должен дать свидетельские показания. Дело все больше запутывается. Эксперты установили, что вода проникла снаружи.

— А могло быть иначе? — со скрытой иронией осведомился Упендра.

— Ну, мало ли…

— Понятно. А что во-вторых?

— Во-вторых, подсудимый Чемодасов в силу инвалидности вынужден все время стоять. На скамье подсудимых лежачие места не предусмотрены, только сидячие и стоячие. Вот он и стоит. А до вынесения приговора еще дело неизвестно когда дойдет, пока что с Сатьявадой никак не разберемся. Так Федор Соломонович предложил временно отпустить его на поруки. Зачем, говорит, без особой надобности ставить человека в неудобное положение, пока его вина не доказана. Тем более, что свои показания он уже дал, и его участие в деле сомнений ни у кого не вызывает. Вот. А ручаться за него почему-то никто не хочет.

— По понятным причинам, — заметил Упендра. — Значит, еще не все сошли с ума, это радует.

— Вот мы и подумали, может, Дмитрий Васильевич? — несмело предложил Чемодаса. — Вы же все-таки его знали?