Александр Птахин - СУРОВАЯ ГОТИКА

• Название: СУРОВАЯ ГОТИКА
• Автор: Александр Птахин
• Жанр: Ужасы и Мистика

На дворе 1939 год. Небольшой, в прошлом губернский город. В местном Управлении госбезопастности НКВД создана специальная группа, которая должна противостоять немецкому "Наследию предков". Но работа группы сталкивает сотрудников  с непонятными и необъяснимыми явлениями, а далее заводит в совсем уже дремучую мистику таинственного масонского ордена, который, на поверку, оказывавется совсем не масонским. И как это связано с экспедициями в Среднюю Азию,   смертью и предшествававшей этому тяжёлой болезнью красного комдива и его приёмным сыном, ныне - майором госбезопасности, которого считают наследником эмира бухарского или с альбигойскими тайнами катаров, книгами и газетами изданными в недалёком будущем  и путешествиями во времени. Какой секрет ищут или скрывают, живущие до сих пор, участники давних событий, и давно умершие, которые, как оказывается, вовсе и не умирали. Разобраться во всех этих тайнах и предстоит молодому сотруднику УГБ НКВД Николаю Прошкину и его начальнику Владимиру Корневу. А на пороге война...

---

Версия товарища Корнева.

Словосочетание «секретный сотрудник» среди широких слоев гражданского населения зачастую употребляется как ругательное. А ведь мало кто задумывается, каково живется такому сотруднику? Его будни полны жестокой самодисциплины, множества ограничений и начисто лишены не только книжного романтизма, но даже самых простых житейских радостей. Более того! Работа секретного сотрудника НКВД полна опасностей и непредвиденных тягот, разделить которые героическому бойцу невидимого фронта совершенно не с кем. Разве что начальство отметит его усилия в рапорте, да звание новое присвоят. Но эти запоздалое признание заслуг ни что в сравнении с риском, пропитывающим суровые будни сексота…

Неизвестному коллеге, прибывшему в Н. для исполнения роли фон Штерна, пришлось особенно тяжело. В первую очередь, по тому, что он не располагал и десятой долей правдивой информации – знал только, что искать ему следует «связку бумаг».

Начать хотя бы с того, что заменить собой ему пришлось не настоящего фон Штерна. Впрочем, все по порядку.

В этом месте Корнев опять сделал исторический экскурс – на это раз в не столь давний 1936 год. Именно тогда во время не удавшегося ограбления, настоящего профессора подменили внешнее похожим человеком. Косвенным подтверждением такой смелой гипотезы служит то, что в этот период профессор без всякой видимой причины, прекратил общаться с Деевым напрямую, а всю информацию для него предпочитает передавать через совершенно не знавшего его раньше Баева. При первой же возможности, этот мнимый фон Штерн вообще удаляется из Москвы в тихий Н., что бы в спокойной обстановке перетряхнуть творческое наследие видного ученого, а заодно – и его разнокалиберное имущество, отбирая документы и ценности, которые можно дорого продать. А по-настоящему дорого продать подобные находки можно только за границу – через работников дипломатических представительств, либо через граждан, имеющих родственников за рубежом. Активность мнимого фон-Штерна попала в поле зрения компетентных органов. За кругом его контактов установили наблюдение. Выявили, что объектом ближайшей незаконной сделки будет являться «связка бумаг». Но успешная операция оказалась на грани срыва – пожилой правонарушитель исчез, так и не осуществив контакта с покупателем. Это сейчас Корнев с Прошкиным знают, что гражданин, известный как фон Штерн, свалился в речку и утоп. Сам – в результате банального несчастного случая.

Ставить под удар операцию, которая готовилась так долго и тщательно коллеги по МГБ, конечно, не могли. Исполнить роль профессора фон Штерна и изобличить преступников был отправлен секретный сотрудник. Своеобразный круг знаний и яркая внешность Александра Августовича вынудила привлечь к участию в операции человека не профессионального в оперативной работе, зато владевшего экзотическими иностранными языками, и прибегнуть к портретному гриму.

Загримированный сотрудник мирно поселился в особняке на улице Садоводческого товарищества и принялся методично изучать материалы, которые могли выступать в качестве объекта сделки – той самой «связки бумаг». Все материалы, казавшиеся ему соответствующими такому описанию, он аккуратно складывал в служебный чемодан, где держал так же бланки и эскиз грима, который время от времени приходилось подправлять. Да – в этот самый, с клетчатой подкладкой.

И тут начались проблемы – от поисков его постоянно отвлекали – истеричный товарищ Баев колотил в двери дома руками и ногами, даже палил из пистолета, требуя вернуть ему семейные реликвии, о существовании которых сотрудник впервые услышал из уст самого товарища Баева! Именно на этом единственном основании в дальнейшем коллега, так легко, словно походя, сообщает своему бородатому гостю, что документы, подтверждающие законность происхождения Александра Дмитриевича действительно существуют…

Затем Ульхт – Ковальчик, многие годы хорошо знавший настоящего профессора фон Штерна, решил нанести учителю визит с целью восстановить историческую справедливость, да и узнать о результатах его давнего путешествия. Путешествие действительно имело место – у Ковальчика есть серьезный аргумент – фотография экспедиции, сделанная в 1912 году! Зачем? Должно быть, бывший передовой ученый, а затем процветающий владелец казино очень мечтал вернуть себе медальон и карту – в конце концов, именно он был их автором! Ковальчик, сразу же заподозрив неладное в личности «профессора», развернул за бедолагой настоящую слежку, как в классических английских детективах. Крался по улицам. Подглядывал в окна, даже устаивал засады, вроде той, свидетелем которой стал Прошкин на кладбище.

В довершение нотариус Мазур, заглянул в гости и стал приставать с разговорами о славном дореволюционном прошлом. Конечно же, этот добросовестный государственный служащий, при жизни мнимого фон Штерна близко с ним сошедшийся, без труда распознал подделку и грозился сообщить о своих подозрениях куда следует. Что бы сохранить секретность, издерганному сотруднику пришлось даже предъявить гражданину нотариусу служебное удостоверение и потребовать содействия.

Можно только догадываться, что пережил этот невезучий сотрудник, когда Мазур привел к нему на постой некоего бородатого гражданина, представившегося как Борменталь – служащий НКВД! В подтверждение своей профессиональной компетентности Борменталь № 1, предоставил ему фотоснимок запечатлевший Мазура в форме корнета, возможно, какие-то допотопные и не слишком значимые письма. Разумеется, снимок 1912 года – это компрометирующий документ только в глазах такого невротического типа как Мазур. Сотрудник стал уточнять личность постояльца – и успокоился, узнав, что гражданин по фамилии Борменталь включен в состав группы по превентивной контрпропаганде сформированной на базе Н-ского Управления ГБ НКВД. А успокоился он совершенно преждевременно! Это хороший урок для нас всех – никогда нельзя утрачивать бдительность и тем более пренебрегать помощью местных товарищей! – назидательно подчеркнул Корнев.

Потому что местные товарищи посодействовали бы ему своевременно додуматься до вполне очевидной истины – бородатый гражданин как раз и есть второй участник противозаконной сделки!

Из-за такого амбициозного подхода истина эта стала очевидной для сотрудника слишком поздно. Только когда циничный постоялец скрылся, похитив его чемодан с отобранными «связками бумаг», ценными фотографиями, а заодно – и служебными документами, оставив ему в качестве прощального подарка полутруп любопытного Ульхта, слишком успешно исполнявшего роль сыщика-любителя. Убедившись в том, что ничего представляющего коммерческий интерес среди сложенных в чемодан документов нет, что бы не тратить время на уничтожение такого существенного объема бумаги, бородатый персонаж отдал чемодан на хранение нервному Мазуру – охарактеризовав его как «архив» и сославшись, конечно, на волю самого исчезнувшего профессора фон Штерна.

Что было делать в таких обстоятельствах несчастному сотруднику, еще и не профессионалу? Он практически завалил секретную операцию, потерял кучу бланков строгой отчетности да еще и мог в любой момент стать подозреваемым в убийстве и случайно утопшего фон Штерна, и едва дышавшего Ульхта. Он принимает решение. Расстаться с образом фон Штерна. Смыть грим, облачиться в почти подходящую по размеру одежду Ульхта, завернуть его обнаженное тело в одеяло, тайно – через лаз, протащить в здание НКВД и запереть в камере, обнаруженным в доме фон Штерна ключом, что бы таким образом, косвенно привлечь к расследованию местные силы. В отличии от полного Генриха – который вряд ли мог бы пролезть через лаз, исполнитель роли фон Штерна был человеком сухощавым и проделал все эти манипуляции без труда…

– А кто нарисовал на теле Ульхта руны? – заинтересованно спросил Прошкин. Луна уже взошла так высоко, что могла только спускаться, но о том, что бы пойти переодеться и наконец-то поспать коллеги даже не помышляли.

Корнев презрительно махнул кистью:

– Какое это имеет сейчас значение? Важно другое… Вот мы с тобой – ночь не спим, переживаем, что делать с этими бланками, а представь каково тем, кому за них отчитываться! – у Прошкина от такой мысли мгновенно похолодели пальцы на ногах. А Владимир Митрофанович продолжал, – Конечно, организаторы этой операции проявили то, с чем партия нас призывает всемерно бороться – а именно местничество. Так ведь и ты случается с Сквирским собачишься…

Прошкин со Сквирским – начальником УГБ НКВД Красносельского района, не собачился. Просто гражданин Валежко, успешно разоблаченный как вредитель, проживал в Красносельском районе, подведомственном капитану Сквирскому, а вредил по месту работы – у Прошкина, в Калининском районе. И конечно, Николай Павлович с полным основанием вписал успешное расследование дела о вредительстве гражданина Валежко в свой статистический отчет по району… Теперь злопамятный товарищ Сквирский, не успевший отчитаться раньше Прошкина, жалуется на несправедливость судьбы и плетет интриги… Об этих истинных обстоятельствах он тут же в излишне эмоциональной манере напомнил Владимиру Митрофановичу. Корнев успокаивающе поднял ладонь: