Михаил Петров - ЯЗЫК. ЗНАК. КУЛЬТУРА.

• Название: ЯЗЫК. ЗНАК. КУЛЬТУРА.
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Философия

В книге философа и историка науки М.К.Петрова (1924-1987) исследуются проблемы взаимовлияния, общения и преемственности культур, прослеживаются генезис и пути образования разных культурных типов: индийской общины, западноевропейской античности, средневековья и нового времени.

Издание второе, стереотипное

Москва 2004

---

Поначалу их и не было. Повесть вместе с письмом вернулась в Ростовский обком КПСС, куда Михаила Константиновича пригласили, сделали некоторые замечания, сдали рукопись в архив и просили спокойно продолжать работу.

Была прелюдия весны Шестидесятых. Но и тогда, во время первого обновления после сталинского лихолетья, продолжали действовать старые стереотипы поведения. В начале 1961 г. М.К.Петров выступил на партсобрании с критикой в адрес руководства и порядков в училище. Руководство тут же затребовало из обкома повесть, против М.К.Петрова было возбуждено персональное дело. Его обвиняли в том, что он преподает иностранный язык по иностранным же журналам, а не по переводам из классиков марксизма. Подсчитывали количество книг, выписываемых из Москвы. Повесть послали на рецензию философу и литературоведу. Литературовед ограничился замечаниями, что не смеет судить о взглядах автора повести по взглядам героя. А философ, в то время сотрудник РГУ, дал им негативную, сугубо политическую оценку. На полях отзыва было помечено "троцкизма Впоследствии он, правда, сетовал" что не предполагал о целях рецензирования…

Но роль свою при исключении М.К.Петрова из партии рецензия сыграла. Формулировка исключения: "За недостойное поведение, выразившееся в написании и посылке в ЦК КПСС повести антипартийного содержания (выделено мной. – С.Я.)".

Известно, что в Средневековье рукописи сжигали. Сжигали и при фашизме, и мы называем это актами вандализма. Удивительно и то, что рукопись М.К.Петрова также была сожжена. Это не преувеличение и не фигура речи: вежливо его попросили принести ее для…

Михаил Константинович подал апелляцию на съезд. Лично ездил в ЦК. 18 июля 1962 г. Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, рассмотрев его ходатайство, "не нашел оснований для восстановления Петрова, исключенного из партии за антипартийные взгляды, несовместимые с пребыванием в Коммунистической партии, выраженные им в посланной в ЦК КПСС повести… В ней Петров устами ее героев выступил с клеветой на Коммунистическую партию, на советский общественный строй, на социализм и коммунизм, подверг ревизии учение марксизма-ленинизма. В повести нет положительных героев, которые разоблачили бы эту клевету на наше советское общество, нашу действительность".

Из Ейска Михаил Константинович уволился. Год перебивался переводами, а с января 1962 г. поступил в Ростовский государственный университет на кафедру иностранных языков преподавать английский. С января 1965 г. одновременно вел курс истории философии.

В июне 1965 г. университетская парторганизация при поддержке райкома возбуждает ходатайство о восстановлении М.К.Петрова в партии. Случай сам по себе был нетривиальным, ведь Михаил Константинович был исключен из КПСС в то время, когда многие в ней были восстановлены. Однако бюро Ростовского горкома решением от 4 марта 1966 г, отклонило его заявление о восстановлении. То же сделало и бюро Ростовского обкома "за отсутствием к тому оснований".

И все же он по-прежнему мог заниматься профессиональной деятельностью. Защитил диссертацию, первую в Советском Союзе науковедческую диссертацию "Философские проблемы науки о науке". Полностью перешел на преподавание философии, совершив к тому же еще один подвиг (по тем временам именно подвиг!), переведя роман-антиутопию Дж.Оруэлла "1984" на русский язык. Антифашистский пафос Дж.Оруэлла, соединенный с антисталинским настроем М.К.Петрова, дал двойной эффект: можно даже сказать, что с 1968 г. этот роман стал по-настоящему известен в нашей стране.

Был Михаил Константинович к тому же необычайно работоспособен. "Для тебя и для меня письменный стол – рабочее место. Для него – образ жизни", – так говорится об одном из героев, прототипом которого был М.К.Петров, в рассказе его друга Виталия Семина "Эй". И дальше: "Ученые труды его достигли таких размеров, когда удивляет, что это сделал один человек. Крупные специалисты считали его талантом. А мы сверх того могли примерить на себе его образ жизни. Сквозь этот образ многое светило нам ярче, чем через его работы. Дело, конечно, не в папиросах "Беломорканал"… Ему уже нельзя было сказать: "Курил бы поменьше". Кто-то из нас не курил совсем. Но результатов таких не достиг никто. И было еще одно. У такого беззлобного человека совсем не должно быть врагов. Однако неприятности его были обширны и разнообразны…".

Новые начались с концом Шестидесятых.

В 1969 г. журнал "Вопросы философии" открыл дискуссию по поводу методов изучения истории философии. Почему возникла дискуссия? История философии преподавалась в основном в русле идеи целе- и однонаправленного развития всех форм общественного сознания, при котором исключалась специфика разных типов культуры (например, западного и восточного), логического и мифологического способов познания, научного и традиционного. Во втором номере журнала была напечатана статья М.К.Петрова "Предмет и цели изучения истории философии", в которой автор подверг критике идущую от Гегеля теорию, согласно которой европейская история объявлялась абсолютом, приводящим к единому знаменателю все возможные альтернативы.

М.К.Петров предостерегал от подхода к разным культурам, к разным типам социальности и разным идеям, носящим на себе печать своего времени, с заранее заданным стандартным набором характеристик типа "материализм – идеализм", "прогрессивное-реакционное" и т.д. Характеристики любой культуры, полагал М.К.Петров, необходимо выводить из нее самой, если хочешь плодотворно с нею общаться. Странности модернизаторского подхода к истории усугубляются тем, что культуру, как правило, выводят из социально-экономической ситуации того или иного общества. Связь эта, доведенная до крайности, часто напоминает, пишет автор статьи, "связь между бузиной в огороде и киевским дядькой", ибо, например, "как вывести из социальной обстановки торгового города Милета Фалесово "все из воды", а если и когда это получится, "все из воздуха" Анаксимандра?… Только отсутствие свидетельств о том, кто еще сказал "все из…", может помешать нам получить тридцать три или триста тридцать три результата той же доказательной силы". Потому, чтобы понять тот или иной тип мышления, мало кивать на принцип историзма. Надо изучать всю ментальность, все формы общественного бытия, психологические, нравственные, культурные установки.

Михаил Константинович прекрасно понимал, что вылетит из приоткрытого им "ящика Пандоры". "Поскольку марксистская философия, – писал он там же, – вершина философского развития, то кое-кому кажется, что отсюда все как есть видно и марксистская история философии может освободить себя от черной работы кропотливых конкретно-исторических исследований, может идти… "обратным путем": не по линии вывода форм сознания из форм социального бытия, а совсем напротив, по линии вывода форм бытия из заведомо известных и ясных (с нашей колокольни все видно!) форм сознания. Хотя этот путь удобен и легок, видимо, излишне доказывать его ошибочность и непричастность к действительно марксистской истории философии".

Повторим: все написанное в этой статье публиковалось в порядке дискуссии. Темы и проблемы наболели: был накоплен громадный материал, энергично сопротивлявшийся заданным концепциям. Наиболее предприимчивые из работников науки пытались приспособить его к бытующим схемам под видом критики. Но одновременно те же проблемы – альтернативность общественного развития, подход к культурам без мерок современных идеологических установок, невозможность рассмотрения разных типов сознания и мышления с помощью гегелевской идеи прогресса, где прошедшие культуры рассматривались как ступеньки при переходе от низшего к высшему, – решались в ученых кругах "по гамбургскому счету". В Институте всеобщей истории АН СССР сектор методологии истории, руководимый М.Я.Гефтером, разрабатывал тему многовариантности исторического развития. Социологи и культурологи Института конкретных социальных исследований АН СССР под руководством Ю.А.Левады изучали соотношения ценностей и культурную типологию различных регионов мира. Много лет шла работа в семинаре В.С. Библера над проблемами диалога культур. Издавали и анализировали многочисленные тексты христианского средневековья А.Я. Гуревич, С.С. Аверинцев и др.

Но в то время дискуссии не получилось. Зато был грубый окрик в адрес М.К.Петрова и прямой запрет нетривиального мышления. В 1970 г. статья подверглась уничтожающему разносу в журнале "Коммунист". Автор обвинялся ни много ни мало в "отступлении, отходе от одного из коренных принципов марксистской философии", в том, что он "фактически отошел от партийного требования вести последовательную идеологическую борьбу против любых извращений истории общественной мысли", хотя из статьи М.К.Петрова следует прямо противоположный вывод.

Одновременно, чтобы не тратить силы и энергию, были ликвидированы секторы М.Я.Гефтера и Ю.А.Левады. Правда, не были подсчитаны затраты на восстановление добрых имен этих ученых, которые сейчас активно работают, а мыслить и не переставали…