Лора Бекитт - Роза на алтаре

• Название: Роза на алтаре
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3838-Х

Любовный роман времен Французской революции. Политические события безжалостно вмешиваются в жизнь и перекраивают судьбу юной аристократки Элианы. Любимый мужчина, озабоченный карьерой и благополучием, уезжает из Франции. Не имея надежды встретиться с ним, Элиана выходит замуж, но брак оказывается недолог – гвардейцы безжалостно убивают супруга. Она сама оказывается в тюрьме и приговорена к гильотине. В последний момент, благодаря смелости и отваге незнакомца, ей удается бежать…

---

– Недурно, – сказала она и добавила с оттенком насмешки: – Представляю, в какую сумму это обошлось!

– Ты же знаешь, я не поклонница излишней роскоши, – отвечала Элиана, собирая туалетные принадлежности в шкатулку. – Мне вовсе не нужно так много дорогих вещей.

– Полагаю, ты мечтала совсем не об этом, – проницательно заметила Шарлотта.

Элиана промолчала, и тогда сестра произнесла, коснувшись ее руки своими холодными цепкими пальцами:

– Помнишь, когда-то я говорила, что Максимилиан де Месмей – самый настоящий карьерист?

– Да, – ответила Элиана, – помню.

– Я не изменила своего мнения и по сей день, – сказала Шарлотта. – А то, как он с тобою поступил, лишний раз доказывает мою правоту.

– Ты имеешь в виду, что он не женился на мне? Но Максимилиан предлагал мне вступить в брак, я сама отказалась.

Шарлотта усмехнулась. Ее стального цвета глаза, как всегда, смотрели холодно и трезво. Пряди разделенных пробором русых волос обрамляли бледное лицо, а сзади были скреплены жемчужной заколкой. Одевалась она хотя и элегантно, но много строже, чем требовала современная мода.

– Да, ты не согласилась, а он без колебаний поддержал твое решение. Интуиция подсказывала тебе, что это единственный способ удержать его возле себя, – ты сама мне в этом призналась! Да, он сделал тебе предложение, как и подобает порядочному человеку, дворянину, но вряд ли дело могло закончиться браком. Нашлись бы какие-то причины для отсрочки, а потом…

– Зачем ты мне это говоришь?

Шарлотта поймала взгляд сестры, и ей почудилось, будто она заглянула в тихие, темные, таинственные воды лесной реки.

Элиана немного побледнела и все-таки была как-то по-особому предательски красива, и Шарлотта невольно нахмурилась.

– Я хочу тебя предупредить. Время идет, и все вокруг меняется. В пору расцвета Директории было модно иметь любовниц и содержанок. Такая женщина, как ты, идеально подходила Максимилиану. Созданный тобою салон привлек множество интересных людей, ты помогла своему любовнику завязать полезные знакомства. Все происходило ненавязчиво, как бы само собой, за чашкой кофе, за светским разговором. Ты как магнит притягивала людей, которые затем попадали в руки Максимилиана.

– Но в Париже множество салонов и множество женщин.

– У тебя есть ряд преимуществ: ты не заносчива, искренна, а главное – не вульгарна. На фоне всеобщей безвкусицы и пустоты ты сверкала как алмаз, людей привлек этот блеск неподдельности, и они потянулись в твой дом.

Шарлотта произнесла это без зависти, как человек, познавший правду жизни и знающий цену временному успеху.

– Но все проходит, Элиана, – сказала она, – рано или поздно в моду вновь войдут прочные семейные узы, и тогда ты окажешься за бортом. Прости, но на роль жены ты уже не подходишь.

– Максимилиан любит меня, – тихо возразила молодая женщина.

– Максимилиан стремительными шагами поднимается вверх по служебной лестнице. Поль говорит, что ему светит получить видный пост в министерстве. А там, на высоте, личная жизнь чиновников находится под контролем государства. Поверь, Максимилиан перешагнет через любовь, если она вдруг станет мешать его карьере. Кстати, он как-то сказал Полю, что в его роду все мужчины женились исключительно по расчету.

Элиана молчала, и тогда Шарлотта, переведя дыхание, продолжила:

– Разве он когда-нибудь предлагал тебе жить одним домом, говорил, что хочет иметь от тебя ребенка? Нет! Детей, наследников, ему родит другая женщина. Посмотри на него: для своих тридцати пяти лет он великолепно выглядит! Любая девушка будет счастлива стать его женой. Тебе он, возможно, предложит прежнюю роль, но не думаю, что ты согласишься.

– Зачем ты мне это говоришь? – повторила Элиана. Шарлотта положила руку на плечо сестры, и та вдруг почувствовала, как сильна эта рука.

– Я не хочу, чтобы ты страдала, девочка.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего. Просто будь готова к такому повороту событий.

– Я давно к этому готова.

– Не уверена, – отвечала Шарлотта и, немного помедлив, произнесла: – Ты позволишь мне быть откровенной?

Элиана вскинула взор, в котором читалась твердость.

– Я всегда ждала от тебя откровенности.

– Вот как? Хорошо. Тогда я скажу тебе следующее: до тех пор, пока твоя репутация безупречна, все будет в порядке. Но запомни – в тот день, когда о тебе впервые заговорят как о доступной женщине, твой мир рухнет, как карточный городок. Добропорядочная часть общества откажется посещать твой салон, и это станет ударом для Максимилиана. Боюсь предугадывать его дальнейшие действия, но… – Шарлотта многозначительно умолкла.

В глубине глаз молодой женщины вспыхнули золотистые огни, она тряхнула головой, и волны роскошных блестящих волос рассыпались по спине.

– А такое обязательно случится?

– Это вполне возможно. Максимилиан такой же гость в твоем доме, как и все остальные. Разница в двух вещах: он за все платит, и он с тобой спит. Твоему окружению это прекрасно известно, и, поверь, в конце концов кому-нибудь обязательно захочется попробовать кусок чужого пирога.

– Неужели ты думаешь, что кто-то решится ухаживать за мной за спиной Максимилиана?

– Вижу, ты слишком хорошего мнения о мужчинах, – усмехнулась Шарлотта.

– Если такое произойдет, я расскажу Максимилиану, вот и все. – Элиана пожала плечами. – Он не станет ревновать меня без причины.

Шарлотта покачала головой.

– Ты не понимаешь, что я хочу сказать. Дело не в ревности. Возможно, он весело посмеется в ответ, но в глубине души почувствует опасение. Не опасение потерять тебя, нет, боязнь испортить свою репутацию.

– Почему ты так плохо думаешь о нем? – спросила Элиана, и женщина резко, без тени сомнения отвечала:

– Потому что я слишком хорошо его знаю. Наступила тишина, лишь из детской доносились веселые голоса мальчишек – Ролана и сынишки Дезире, Себастьяна. Шарлотта чуть заметно поморщилась.

– Тебе не кажется, что ты слишком многое позволяешь этой простолюдинке?

– Но Дезире мне почти как сестра.

Шарлотта насмешливо прищурилась.

– Неужели?

– Прости, – сказала Элиана, – я вовсе не это имела в виду…

– Не оправдывайся, – перебила Шарлотта, – я все понимаю.

Элиана замолчала, подумав о Ролане. У них с сыном был свой маленький мир, не отгороженный от действительности, но действительность преображавший, и ни Максимилиан, ни Шарлотта, никто другой никогда не имел в него доступа. И она промолвила:

– Я подумаю над тем, что ты сказала, сестра. Но я твердо знаю одно: пусть Максимилиан оставит меня, пусть люди станут говорить обо мне гадости – я не испугаюсь. Единственное, что меня волнует и будет волновать всегда, – это будущее моего ребенка. Если дело касается Ролана – я уязвима, я слаба. И я боюсь одного: вдруг у меня не хватит сил его защитить, дать ему все, что нужно, сделать так, чтобы он мог уважать и меня, и себя самого?

Она не ожидала что-либо услышать в ответ, но сестра произнесла – хлестко, так, словно хотела дать Элиане пощечину:

– Что ж, дорогая, об этом надо было подумать раньше!

Над Парижем догорал закат, такой же пламенно-яркий, как огонь в камине главного зала, куда только что вошла Элиана. Краски, отражавшиеся в больших окнах, были поразительно чисты, и их временное смешение в череде постоянно сменяющихся оттенков казалось удивительно естественным.

Появившиеся на горизонте первые звезды горели как церковные свечи, последние лучи канувшего в невидимую бездну солнца золотили небо, в этот момент напоминавшее алтарь храма Вечности. Всюду вспыхивали багряные отблески, будто отражения чьих-то восторженных взглядов, устремленных на Небеса.

Хотелось просто стоять и любоваться всем этим, но то, что сейчас творилось в душе и сердце, казалось Элиане гораздо более впечатляющим и ярким, чем пейзаж за окном.

Она думала о Максимилиане. Покинув Париж в 1789 году, он навек потерял ту наивную, бесхитростную, беззаветно преданную ему девочку, какой она была тогда. Прошло немного времени, и она уже не смотрела на мир сквозь призму своих мечтаний, ее путь больше не освещался огнем надежд, а взгляд стал взрослым и трезвым.

Но после, вернувшись, он встретил другую женщину – с проницательным пламенным взором, жаждущую новой жизни, свободы, любви! Неужели он способен был увидеть ее облик, словно в треснувшем зеркале, зеркале, по которому провели грязной рукой?

Нет, это казалось невозможным.

Молодая женщина оглядела зал. Массивные кресла и стулья с квадратными спинками и саблевидными ножками, обитые красным лионским шелком, круглые столики, украшенные изображениями сфинксов. Всюду чистота и строгость линий, великолепное дерево, золоченая бронза, темный мрамор.

В помещении было хорошо натоплено – Элиана следила за этим; она знала, что закутанные в легкие пеплумы озябшие женщины будут греть у камина обутые в котурны ножки и жаловаться на бесконечные лютые холода. Правила тогдашней моды предписывали дамам носить на себе как можно меньше одежды, и парижские красавицы в любую погоду, даже в мороз, щеголяли в кисейных платьях, поверх которых набрасывали короткие курточки, отчего нередко жестоко простужались и, случалось, умирали.