Лора Бекитт - Роза на алтаре

• Название: Роза на алтаре
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3838-Х

Любовный роман времен Французской революции. Политические события безжалостно вмешиваются в жизнь и перекраивают судьбу юной аристократки Элианы. Любимый мужчина, озабоченный карьерой и благополучием, уезжает из Франции. Не имея надежды встретиться с ним, Элиана выходит замуж, но брак оказывается недолог – гвардейцы безжалостно убивают супруга. Она сама оказывается в тюрьме и приговорена к гильотине. В последний момент, благодаря смелости и отваге незнакомца, ей удается бежать…

---

– Через неделю я отплываю в Америку. Вы поедете со мной?

– Да.

Максимилиан радостно улыбнулся. Он восхищался возлюбленной, ее шелковистыми белокурыми волосами, золотистой бархатной кожей, ее глазами… Сейчас он любил ее больше жизни, больше всего на свете.

Когда Элиана, уже одевшись, собиралась уходить, он попросил:

– Скажи что-нибудь на прощание.

Молодая женщина заговорила, и серебристые звуки ее голоса падали в пустоту ночи, словно капли водяных часов в реку времени:

– Мне кажется, наша любовь похожа на звезду, переселившуюся из царства светил в царство умерших миров. Нам нужно во что бы то ни стало ее сохранить.

И Максимилиан отвечал:

– Мы постараемся, любимая.

Он проводил ее до дверей, и когда она неожиданно споткнулась на пороге, с улыбкой произнес:

– О чем задумалась?

– Ни о чем! – прошептала Элиана и, поцеловав возлюбленного, выскользнула в коридор.

О, странный женский разум и непредсказуемое сердце, не дающее обмануть себя или о чем-то забыть! В этот миг она подумала о Бернаре.

На следующий день после завтрака, оставшись в гостиной наедине с сестрой, Элиана сказала:

– Шарлотта, я хочу тебе кое-что сообщить. Женщина серьезно кивнула и села на широкий низкий диван.

Элиана взяла сестру за руки и, заглянув в ее серые, как осеннее утро, глаза, мягко произнесла:

– Дело в том, что я уезжаю.

Шарлотта с утра заметила взволнованно-приподнятое настроение сестры и давно ждала объяснений, но теперь почувствовала растерянность.

– Уезжаешь? Куда?

– В Америку, с Максимилианом.

Шарлотта, не мигая, смотрела на Элиану, такую оживленную и счастливую. Тонкие вьющиеся пряди белокурых волос, выбившиеся из высокой греческой прически, легким облаком окружали разрумянившееся лицо, падали на белый лоб и округлую нежную шею. Как она все-таки прелестна!

Сердце Шарлотты, сжавшееся в тугой болезненный комок, билось так сильно, что казалось, готово было разорвать грудь; ноги и руки были как свинцовые, а в висках пульсировали глухие удары.

– Ты решила принять его предложение? Элиана выпустила похолодевшие руки сестры.

– Нет, Шарлотта, я решила стать его… любовницей.

– Любовницей?! Ты?! Что я слышу, Элиана!

Ее лицо было бледно, а губы плотно сжаты. Она казалась воплощением праведного негодования.

– Понимаешь, – тихо промолвила молодая женщина, – иначе мы не сможем быть вместе. Максимилиан предложил мне выйти за него замуж, но мы оба понимаем, что брак невозможен.

Шарлотта горько усмехнулась.

– Неужели ты думаешь, не нашлось бы человека, который женился бы на тебе?

– Но мне нужен Максимилиан.

Шарлотта вздохнула. Она понимала сестру. Максимилиан де Месмей, красивый мужчина, мечта каждой женщины! Человек в каком-то смысле не от мира сего – такие люди возвышаются над толпой и нередко являются избранниками Небес. Им все дано от рождения, они получают желаемое сполна просто так, без особых усилий, волею судьбы. Такие мужчины мало меняются, почти не стареют.

Да, Элиана права, одного человека нельзя заменить другим!

«Как странно, – думала Шарлотта, – мир так велик, в нем столько людей, и присущие им качества, в общем, не так уж разнообразны, а между тем облик каждого из них уникален, точно картинка калейдоскопа, неповторим – даже в веках, а тем более – в сердце любящего».

Конечно, она не могла сказать младшей сестре то, что думает на самом деле, и потому довольно холодно произнесла:

– Видит Бог, сейчас бесстыдные времена, и стало даже модно жить в открытой связи! Что ж, я готова закрыть глаза на чьи-то похождения, но ты!.. Я вполне понимаю твое желание наслаждаться жизнью, но добровольно жертвовать собой, играть добрым именем семьи…

Элиана молчала. Ее взгляд был полон одухотворенности и печали.

– Отец и мать, – с легким нетерпением в голосе проговорила Шарлотта, – если б они знали!

– Если б они узнали, как я была несчастлива с Этьеном, хотя мы и состояли в законном браке, им стало бы еще хуже. Ведь они всегда желали видеть меня счастливой. Кстати, Шарлотта, – словно внезапно о чем-то вспомнив, сказала Элиана, – что ты сделала с тем письмом, что передал тебе Максимилиан? Порвала, сожгла?

На лице женщины отразилось смятение. В этот миг Элиана увидела, какие сильные чувства может испытывать ее всегда такая спокойная, уравновешенная сестра.

«А ведь я, кажется, совсем не знаю ее!» – промелькнула мысль.

– Да, – с усилием произнесла Шарлотта, – я виновата перед тобой. Просто я думала, ты будешь страдать… Он все равно бы уехал!

– И это единственная причина? – спросила Элиана, внимательно глядя в осунувшееся, напряженное, покрывшееся красными пятнами лицо сестры.

– Конечно, единственная, – тяжело вымолвила Шарлотта. Хотя это прозвучало не слишком искренне, Элиана спокойно ответила:

– Я верю тебе. И не сержусь. Знаешь, отец просил передать, что б ты его простила; ему казалось, что тебе не хватало родительской ласки и любви.

Шарлотта подняла взгляд, и Элиана увидела, каким острым стальным блеском могут сверкать ее серые глаза.

– Я пойду к себе, – сказала Элиана, – нужно собрать вещи.

Шарлотта ничего не ответила, но подумала: «Бог свидетель, я не стану прикладывать к этому руку, но судьба – она не знает жалости. Ты поплатишься за свое счастье и свою любовь, Элиана!»

А молодая женщина думала о другом. Ее удивляло желание окружающих кроить чужое будущее по своей собственной мерке. И она говорила себе: «Как хорошо, что Бог дал каждому из людей свою судьбу и наделил нас способностью выступать в роли творца лишь в искусстве. Каких бы чудовищ произвели мы на свет, даруй Господь нам право лепить человеческие образы наяву, исходя из наших целей и желаний!»

ГЛАВА X

– Когда же мы вернемся назад? – спросила Элиана, оглядываясь на горизонт, за которым скрылись родные берега.

Они с Максимилианом стояли на палубе корабля, державшего курс на американский континент.

Прошло уже семь дней плавания, но она не устала. Ей все было в диковинку: и путешествие, и пребывание вдвоем.

Элиана вспоминала, как впервые увидела океан, синевато-черный, хмурый, с тяжелыми, шумными волнами и белыми барашками пены; необъятное небо, солнце, лучи которого пронзали темное полотно туч.

Было что-то чарующее, дикое в этом пейзаже, в этом воздухе, напоенном сыростью и могучим духом свободы.

– Мы вернемся, когда придет время, – отвечал Максимилиан. – Сейчас еще рано – кругом такая неразбериха! И потом народ продолжает надеяться на новое правительство. Якобинцы давали власть в руки кому попало, всякому сброду, и Директория по инерции делает то же самое. Нужно подождать, пока этот режим достаточно скомпрометирует себя. Когда его авторитет окончательно подорвется, можно начать действовать.

– И ты уверен, что все будет именно так, как ты хочешь?

– Разумеется. Иначе невозможно. Временами история не менее предсказуема, чем человеческая судьба. Имея в руках исходные данные, нетрудно предугадать результат.

«Странно он рассуждает, – подумала Элиана, – вот моя жизнь никогда не укладывалась в созданную мною схему, всегда текла по своему собственному руслу».

Максимилиан приблизился к краю палубы и взглянул на бурлящий океан, а потом обратил к Элиане озаренные волнующим, вдохновенным сиянием глаза, и она, глядя на его уже успевшее загореть лицо, на растрепавшиеся волнистые волосы, удивлялась, до чего же он все-таки прекрасен.

Он был строен и высок; ноги казались еще длиннее из-за блестящих, почти до колен сапог, узкие бедра облегали брюки из плотной саржи, тонкую талию подчеркивал кожаный ремень, а ширину плеч – подбитая мехом куртка.

– О чем это я? – промолвил он с улыбкой, глядя на молодую женщину, и глаза его серебрились, точно дождевые капли в лучах забрезжившего утра. – О политике? Безумец! – Подошел и, обняв Элиану, произнес: – В твоем присутствии я не в состоянии думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя. Наверное, это и есть настоящая любовь.

Когда он это сказал, Элиане показалось, что ее тело пронизали светлые, успокаивающие лучи и откуда-то заструилась волна мягкого, проникающего прямо в сердце тепла.

Она обвила руками шею Максимилиана и приникла к его губам в упоительном поцелуе. Капюшон ее пальто упал на плечи, светлые волосы заструились по ветру; лицо молодой женщины разрумянилось, глаза сияли…

А над их головами пылал закат: багровые тучи, алый диск солнца, золотистая вечерняя мгла. Языки призрачного огня лизали поверхность океана, гривы пены окрасились в розовый цвет, и брызги волн рассыпались по палубе, словно горсть золотых монет. И хотя кругом было прекрасно, как в раю, здесь, в открытом пространстве, вдали от цивилизации постоянно ощущалась суровость дикой природы. Ветер был резок, воздух прохладен и пронзительно свеж; все вокруг было буквально пропитано солью – от нее щипало глаза, путники чувствовали ее на губах, на коже…