Лора Бекитт - Роза на алтаре

• Название: Роза на алтаре
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3838-Х

Любовный роман времен Французской революции. Политические события безжалостно вмешиваются в жизнь и перекраивают судьбу юной аристократки Элианы. Любимый мужчина, озабоченный карьерой и благополучием, уезжает из Франции. Не имея надежды встретиться с ним, Элиана выходит замуж, но брак оказывается недолог – гвардейцы безжалостно убивают супруга. Она сама оказывается в тюрьме и приговорена к гильотине. В последний момент, благодаря смелости и отваге незнакомца, ей удается бежать…

---

Элиана посмотрела на себя в зеркало. Она надела небесно-голубое платье, оттенявшее цвет волос, и украшения из сердолика.

Скоро начнут собираться гости… Хотя именно сегодня ей так хотелось побыть одной!

Вошла Дезире и внесла бронзовый поднос с фруктами. За эти годы она слегка раздалась в плечах и бедрах и выглядела полной достоинства, спокойной и степенной замужней женщиной. Ее щеки опять напоминали лепестки роз, а изумрудные глаза ярко блестели. Она причесывалась куда более искусно, чем прежде, и щеголяла в юбке с пышными оборками и в белых с вышитыми стрелками чулках.

– Что случилось, барышня? – спросила Дезире, чувствуя скрытую напряженность молодой женщины.

Элиана резко повернулась – ее глаза сверкали в полумраке.

– Так сразу не объяснишь.

– Это из-за визита вашей сестры? – догадалась женщина.

– Не только.

Дезире подошла ближе.

– Не переживайте, – сказала она, – вы ведь сами знаете, как бывает: идешь, идешь, думаешь, впереди холм, а там – равнина! Когда придет время переплывать реку, тогда найдется и переправа. Все решится само собой, вот увидите!

– Ты хочешь сказать, стоит жить одним днем?

Дезире молчала.

– Наверное. Будущее… Что мы можем в нем изменить?

– Ты права, – помолчав, промолвила Элиана. – Я и забыла: «Нос erat in fatis».[6]

Вскоре приехали гости. Зал был ярко освещен, на столиках стояли легкие закуски, фрукты и напитки. Мужчины сидели на скамьях и стульях, женщины полулежали в креслах, облокотившись на подушки, в небрежных, жеманных позах. Говорили обо всем – об искусстве, о политике, о войне…

– А вы видели этого Бонапарта? – спрашивал у своих собеседников один из старых приверженцев Директории, во времена правления которой многие ловкие люди сколотили себе состояние – Худой, черты лица тонкие, с какой-то болезненной желтизной… Почти всегда мрачен и молчалив. Темная личность!

– А по-моему, он уже вышел из тени, – возразил один из сослуживцев Максимилиана. – Я видел его взгляд! Мне кажется, в этом человеке есть какая-то тайна, над разгадкой которой мы, простые смертные, будем биться всю свою жизнь.

Потом заговорили о войне, как обыкновенно говорят о ней те, кто никогда не воевал, кому война не затронула сердце.

Элиана старалась не слушать их разговоры. Что могли знать эти люди, не видевшие ни ран, ни кровавых бинтов, ни мук умирающих!

Она выглядела удрученной и печальной. Заметив это, Максимилиан отделился от группы беседующих и подошел к возлюбленной.

– О чем задумалась? – спросил он, сжав горячей рукою ее обнаженное плечо.

Элиана вертела в тонких пальцах хрустальный бокал. Отвечая, она улыбнулась странной, тревожной и оттого по-особому пленительной улыбкой.

– О корсиканце. Максимилиан присел рядом.

– Да, это тот, кто нам нужен. Человек с пламенной душой, мятежным сердцем романтика и с холодным, трезвым умом политика.

– Ты о ком? – спросила Элиана, так, словно только сейчас очнулась от своих мыслей.

Максимилиан удивленно повел бровями.

– Что стряслось, дорогая? Почему ты такая рассеянная? Я о генерале Бонапарте! Нынешний режим крайне неустойчив, и, на мой взгляд, имеются все предпосылки для создания авторитарного правления. Генерал Бонапарт молод, энергичен, талантлив, невероятно популярен. За ним – армия, рядом с ним – крупные промышленники и банкиры. У него есть все, кроме самого главного – власти. Нужно дать ему эту власть. Мне кажется, этот человек способен править не в угоду какой-либо отдельной партии, а в интересах страны. Ты меня не слушаешь?

– Слушаю, – сказала Элиана, – и соглашаюсь с тобой. – Она протянула руку и коснулась пальцами высокого белого лба Максимилиана. – Ты говоришь, холодный трезвый ум… Твой разум тоже занят одной лишь политикой?

– Возможно.

– Кому же тогда принадлежит твое сердце? – тихо спросила она.

Максимилиан улыбнулся.

– Ты знаешь!

Чуть позже, видя, что Элиана немного повеселела, он несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание собравшихся.

– Давайте попросим прекрасную хозяйку станцевать для нас!

Раздались восторженные возгласы. Молодая женщина принялась отказываться, но ее упрашивали еще и еще, и вот наконец она вышла на середину зала и остановилась, словно в раздумье, а потом медленно начала танец под аккомпанемент струнных инструментов и слегка расстроенного старого клавесина.

Она танцевала легко, точно разматывала клубок пряжи, плавно соединяя одно движение с другим. Взмах рук, поворот, наклон головы; она кружилась, изгибалась, словно обтекаемая струями невидимого дождя. Это было удивительное зрелище, но оно предназначалось только для одного человека.

Элиана не видела никого, ни томных красавиц, утопавших в волнах кисеи, ни блиставших мундирами офицеров, ни расфранченных чиновников… На ее губах играла нежная улыбка, движения были соблазнительно-женственными. Казалось, вновь наступило утро ее любви, пленительная заря жизни, пора невинности и счастья, не омраченная страданиями и слезами, окутанная мечтами, точно призрачной дымкой рассвета. Ее душа и сердце принадлежали возлюбленному, и она уже не была собой, она стала глиной в его руках и позволяла ему лепить из себя то, что он считал необходимым вылепить, ловила каждое его слово…

В то время как Элиана остановилась, тяжело дыша, и скромной улыбкой отвечала на комплименты, один из гостей наклонился к своему соседу и вполголоса произнес:

– Как вы думаете, наверное, содержание этой женщины недешево обходится ему?

Собеседник пожал плечами.

– Ходят слухи, она достаточно бескорыстна и преданна своему любовнику, как рабыня – султану. Ни от кого не принимает подарков и все такое… Этот салон создан ею по его прихоти.

Первый гость рассмеялся.

– Тогда он бросит ее первым. Придет другое время, изменится политика, мода – и понадобится новая женщина. Интересно, кому достанется эта? Тому, кто сможет больше заплатить?

– Нет, скорее – лучше утешить.

И, понимающе переглянувшись, они перевели разговор на другое.

Несколько дней спустя Элиана писала письма, сидя за столом из полированного орехового дерева в маленьком уютном кабинете, полном изящных безделушек и высоких ваз с букетами цветов, ежедневно доставляемых в дом по приказу Максимилиана.

Скрипело перо, шуршала надушенная шелковистая бумага, и письма одно за другим ложились на край стола.

Молодая женщина сидела прямо, с неподвижными плечами; лишь иногда отбрасывала рукой пряди длинных волос, отчего каскады густых белокурых локонов начинали струиться по спине, переливаясь в приглушенном свете канделябров.

В дверь заглянула служанка.

– К вам пришли, мадам.

Элиана повернула голову.

– Кто?

– Господин Бонклер.

Это был неприемный день, но Элиана, не зная, что привело в ее дом посетителя, решила выйти. Арман Бонклер несколько раз присутствовал на ее вечерах, но они были едва знакомы. Элиана помнила, что Максимилиан относился к этому человеку с опаской, поскольку, если верить слухам, Арман Бонклер принадлежал к тайной партии роялистов. Впрочем, молодую женщину мало интересовали его политические взгляды, она привыкла оценивать окружающих прежде всего по их человеческим качествам и поступкам.

Поглощенная тревожными мыслями, Элиана вышла в зал, где в это время было пусто и довольно прохладно.

Поздоровавшись с гостем, она предложила присесть и села сама, расправив спадающую волнистыми складками желтую тунику, подол которой был вышит золотой гладью.

Арман Бонклер обладал счастливой внешностью покорителя женских сердец: кудрявые темно-каштановые волосы, блестящие карие глаза с яркими, словно фарфоровыми белками. В его лице, во всем облике была какая-то мягкость, идущая скорее от хитрости, чем от доброты. Слушая собеседника, он всегда улыбался, но улыбался только губами. А его вежливость, как подозревала молодая женщина, служила прикрытием крайней самоуверенности.

– Я велел вашей служанке поставить цветы в воду.

Элиана слегка наклонила голову.

– Спасибо, вы очень любезны.

Едва она собралась полюбопытствовать, что привело его сюда, как он заговорил сам, но о другом: о новых пьесах, выставках, концертах…

Когда стало очевидно, что эта утонченно-изящная беседа затягивается, молодая женщина приказала подать чай.

Прошло еще с полчаса, и гость, похоже, решил уходить. Он поблагодарил хозяйку за сердечный прием, а затем с ловкостью фокусника извлек из кармана сюртука бархатный футляр.

– Прошу принять это от меня в знак дружеского расположения.

В футляре оказался красивый янтарный браслет с позолоченными перемычками. Господин Бонклер предложил Элиане примерить украшение и, целуя ее руку, намеренно подольше задержал пальцы женщины в своей ладони.

Элиана понимала: необходимо это пресечь и как можно скорее. Но она медлила, ей мешал природный такт и осознание того, что в происходящем есть часть ее собственной вины.