Лора Бекитт - Роза на алтаре

• Название: Роза на алтаре
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3838-Х

Любовный роман времен Французской революции. Политические события безжалостно вмешиваются в жизнь и перекраивают судьбу юной аристократки Элианы. Любимый мужчина, озабоченный карьерой и благополучием, уезжает из Франции. Не имея надежды встретиться с ним, Элиана выходит замуж, но брак оказывается недолог – гвардейцы безжалостно убивают супруга. Она сама оказывается в тюрьме и приговорена к гильотине. В последний момент, благодаря смелости и отваге незнакомца, ей удается бежать…

---

– Прошу принять это от меня в знак дружеского расположения.

В футляре оказался красивый янтарный браслет с позолоченными перемычками. Господин Бонклер предложил Элиане примерить украшение и, целуя ее руку, намеренно подольше задержал пальцы женщины в своей ладони.

Элиана понимала: необходимо это пресечь и как можно скорее. Но она медлила, ей мешал природный такт и осознание того, что в происходящем есть часть ее собственной вины.

Куда проще было в прежние времена, когда светская дама могла поставить неучтивого кавалера на место одним движением бровей! Но теперь все переменилось, и светские женщины стали другими, да и принадлежала ли она теперь к числу порядочных, благородных дам?

Наконец он произнесла:

– Я не могу взять ваш подарок, мсье Бонклер. Друзья присылают мне цветы, иногда – фрукты или шоколад, но – ничего больше. Простите, но это слишком дорогая вещь.

Он улыбнулся; его глаза обшаривали ее фигуру с ног до головы, а за подчеркнутой учтивостью скрывалось нагловатое самодовольство человека, привыкшего во что бы то ни стало добиваться своей цели. Что-то в нем словно бы говорило: «Никуда ты от меня не денешься!»

Элиана все понимала, но не могла ничего сделать. И ей впервые пришла в голову мысль о том, что только Максимилиан, пожалуй, сумел бы по-настоящему ее защитить.

– Очень жаль, мадемуазель Элиана, – произнес господин Бонклер, слегка растягивая слова. – Поверьте, это был искренний жест.

На этом они, к счастью, распрощались, но на душе у молодой женщины остался какой-то неприятный осадок.

…Арман Бонклер заходил еще несколько раз, приносил цветы… В его манерах сквозила настойчивость, и Элиана рискнула поделиться с возлюбленным своими тревогами, но тот только отмахнулся. «Откажи ему от дома, – посоветовал он, – я же предупреждал тебя: этот человек имеет связи с роялистами, твое знакомство с ним может дурно повлиять на репутацию салона».

Казалось, только это его и волновало. В последнее время Максимилиан был всецело поглощен делами – ему светило очередное повышение – и не обращал внимания на мелочи.

Похоже, он доверял Элиане. А может, просто начал понемногу охладевать к ней?

Софи Клермон лежала на кровати в своей спальне, без мыслей, без сна, охваченная одним лишь тоскливо-испуганным ожиданием. Париж спал, и вокруг не было ничего, только темная комната и мутный свет за окном. Прошел час, второй, третий, и вот наконец настал этот мучительно-тревожный момент: внизу послышался шум, приглушенная ругань, громкие шаги.

Тело Софи напряглось, против воли она вмиг превратилась в судорожно сжатый комок обнаженных нервов. Она лежала, не двигаясь, и руки беспощадно леденели, а сердце стучало так часто, что было трудно дышать. Женщина не знала, чего ей больше хочется: вскочить и бежать сломя голову, не разбирая дороги, или навек застыть в отчаянной неподвижности. Казалось, в теле не осталось ни одной клеточки, куда бы не вполз отравляющий темный страх.

В это время в пустом проеме двери возник огромный расплывчатый силуэт, и Софи тихонько передвинулась на край кровати.

Робер Клермон подошел, шумно дыша, и пошарил рукой в поисках свечи.

– Черт возьми! – угрожающе произнес он. – Где ты? А ну, поднимайся, дрянь!

Софи неслышно соскользнула с постели. Вероятно, Робер опять проигрался в пух и прах и вдобавок был пьян.

Она жила словно в капкане: ни дня без боли и страха. Ее терзало бессилие, физическое и, что страшнее, – душевное. По закону Софи была собственностью Робера, церковь не допускала развода, и открыто жаловаться кому-либо не имело смысла, более того, разъярившись, муж мог изувечить ее, и тогда исчезла бы последняя надежда на освобождение.

Софи вняла советам Шарлотты: заинтересовалась дипломатией и благодаря дяде сумела проникнуть во влиятельные круги. В Париже и Вене она блистала на приемах, пряча за улыбкой страдания и слезы, а синяки – за румянами и пудрой.

Не передать словами, что владело ею в минуты притворного триумфа: разрушительное чувство протеста, губительное отчаяние, злоба загнанного в угол, задавленного несправедливостью существа. Она ждала, как свойственно всем людям, что черная полоса жизни минует и наступит новый рассвет, но годы шли, а избавление не приходило. И Софи все больше хотелось сделать то, что, как ей давно казалось, должен был сделать позабывший о ней Господь.

В данной Шарлоттой книге подробнейшим образом описывался способ, с помощью которого легендарная маркиза де Бренвийе отправила на тот свет своих многочисленных родственников. Всего-то и нужно было, что регулярно подсыпать в пищу избранной жертвы малые дозы мышьяка. Через некоторое время человек начинал испытывать легкое недомогание, постепенно переходившее в болезнь, причем симптомы этой болезни никак не указывали на отравление. А после наступала смерть, весьма напоминавшая смерть от естественных причин.

Вот уже два месяца Софи добавляла яд в пищу мужа, но пока в его состоянии не произошло никаких изменений. Как назло, Робер Клермон отличался несокрушимой силой и завидным здоровьем.

…Софи пыталась увернуться, но он схватил ее за локоть, а потом за волосы и ударил несколько раз. Она не могла убежать на улицу, потому что в соседней комнате спала ее дочь, и женщина боялась, что Робер может причинить вред ребенку.

Он повалил ее на кровать и старался овладеть ею. Сначала Софи отбивалась, а потом затихла под градом жестоких ударов, и когда Робер наконец отпустил ее, долго лежала, не двигаясь, чувствуя, как бегущие по лицу слезы смешиваются с кровью, сочившейся из разбитой губы. Женщина боялась пошевелиться, пока муж не уснул, и в эти минуты она окончательно поняла, что не сможет по-настоящему проснуться до тех пор, пока не заставит его заснуть навсегда.

ГЛАВА II

Однажды в конце марта 1798 года Максимилиан в очередной раз сообщил Элиане:

– Через несколько дней я уезжаю.

– Куда? – спросила она.

– В Тулон. Правительство дало согласие на Египетскую экспедицию генерала Бонапарта. Я должен быть в Тулоне по делам министерства. Сейчас там формируется флотилия.

– Опять война? – удивилась Элиана. – В Египте? Но это же так далеко!

– Потому Директория и подписала решение. Они панически боятся Бонапарта и готовы услать его куда угодно подальше, хоть на Луну! – Максимилиан засмеялся, а потом произнес серьезно: – Талейран[7] связывает с этим предприятием большие надежды. Египет станет базой для новой колониальной империи Франции. Таким образом, все Средиземное море будет принадлежать нам. Вообще должен признать, что Талейран чрезвычайно благоволит к Бонапарту, а у этой лисы чутье на людей с будущим.

Он одевался, стоя перед большим зеркалом, и от его манер веяло уверенностью и спокойствием, а свет, струящийся из синевато-серых глаз, казался удивительно холодным.

Одна часть существа Максимилиана словно постоянно витала где-то, а другая находилась на земле, и он бесспорно обладал потрясающим умением находить равновесие в своем собственном мире. Элиане это редко удавалось.

– С кем же ты теперь? – спросила молодая женщина. – С генералом Бонапартом или с Талейраном?

Она еще лежала в постели, и ее лицо освещал какой-то особый внутренний огонь: глаза ярко блестели, по щекам разливалась краска.

– Ни с кем. Я всегда только с Францией и делаю то, что лучше для страны.

– А может, для самого себя?

Безупречно гладкий лоб Максимилиана прорезала тонкая морщинка, а глаза потемнели, как волны моря в бурю. Однако он улыбнулся.

– Это только так кажется.

Он опять повернулся к зеркалу и принялся завязывать галстук. Элиана думала о том, что с возрастом его красота становится все более холодной. Время наложило на его внешность свою печать, не лишив ее основных преимуществ, но избавив от некоторой доли романтичности. Он и сам изменился – постоянно о чем-то думал, даже в интимные минуты, и Элиана понимала, что в известной доле любит в нем не теперешнего, а того, прежнего Максимилиана, которого знала еще юной девушкой.

И конечно, она догадывалась, что смыслом его жизни была отнюдь не любовь.

Молодая женщина подняла взгляд к потолку. Белизна лепных украшений, совершенство пропорций, гладкая холодная поверхность. В какое-то мгновение ее пронзило чувство одиночества – точно сотни иголок вонзились в сердце!

– Возьми меня с собой! – прошептала она.

– Куда? В Тулон?

– Да.

Максимилиан обратил к ней удивленный взгляд своих ясных глаз.

– С чего бы вдруг? Это же чисто деловая поездка.

– Если тебя не будет в Париже, то и я не хочу оставаться здесь.

Она с отвращением подумала о приемах и визитах, которые станут наносить ей люди вроде Армана Бонклера. Максимилиан будто прочитал ее мысли.

– Ты можешь не принимать, если не хочешь. Это твое право.

– Нет, просто я не желаю оставаться одна. Мы и так слишком мало бываем вдвоем.