Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

36

Наши ожидания немедленной новой атаки немцев после их последней ожесточённой бомбёжки не оправдались. Весь следующий день длилось затишье. Даже артиллерийские и миномётные обстрелы, ставшие привычными в последние дни, прекратились. Было видно, что немцы, по достоинству оценив силу нашего сопротивления, более тщательно готовятся к решительному наступлению.

Утром по траншеям прошли командир полка Кийков и комиссар Белкин. Они поблагодарили лейтенанта Скибу за состояние наших позиций, которые мы успели тщательно подремонтировать после бомбёжки, отметили выдержку, мужество и дисциплину личного состава взвода и велели готовиться к новому наступлению немцев с участием танков. По данным разведки танковое подразделение противника прибыло накануне и разместилось на опушке леса, что в нескольких километрах от нас.

Командир и комиссар полка выразили уверенность, что мы не дрогнем. Они поставили перед взводом задачу мощным пулемётным огнём отсечь немецкую пехоту от танков. Сопровождавшему их, командиру роты - старшему лейтенанту Горобцу, был отдан приказ обеспечить нас запасом гранат и бутылок с зажигательной смесью.

Комиссар Белкин убеждал, что не следует бояться танков. Без пехоты, считал он, танки бессильны. Если даже им и удастся пройти через наши траншеи, то они далеко не уйдут и будут уничтожены.

Весь день мы продолжали всё глубже зарываться в землю, готовили запасы патронов, гранат и бутылок с горючей жидкостью.

В конце дня лейтенант Скиба собрал весь личный состав взвода у своего блиндажа. Поблагодарив нас за усердие в работе, он предупредил, что отступать не будем и велел забыть даже мысль об этом. Мы должны выстоять и не пропустить врага, говорил он. Свою беседу он закончил словами: «Ни шагу назад, ребята!»

Когда наступили ранние осенние сумерки, вновь пришёл комиссар Белкин в сопровождении политрука роты Зверева. В блиндаж Скибы созвали коммунистов и комсомольцев. Членов партии оказалось немного. Кроме командира взвода Скибы, ещё трое, в том числе командир отделения Василий Степанович, а комсомольцев было семь. Кроме нас, шестерых, прибавился Ковальчук - первый номер из расчёта погибшего накануне Ромы Бройтмана.

Комиссар призвал нас служить примером для беспартийных в бою. Коммунисты и комсомольцы, утверждал он, могут либо побеждать врага, либо погибнуть на поле боя. Третьего пути для них нет. И ещё Белкин велел политруку Звереву собрать у желающих заявления о вступлении в партию. Он пообещал рассмотреть их на внеочередном партийном собрании после предстоящего боя.

37

На рассвете, десятого сентября, немцы начали мощную артиллерийскую подготовку. Было ясно, что после неё они пойдут в наступление. Чувствовалось, что предыдущие обстрелы позволили им сориентировать нужные координаты и снаряды ложились всё ближе к цели. С наших постов, расположенных у противотанковых рвов, сообщили, что одновременно с артобстрелом, под прикрытием темноты, немцы производят разминирование проходов для танков и пехоты, убирают противотанковые ежи, а сапёры наводят временные мосты для прохода танков.

Наши миномёты открыли огонь по немецким сапёрам, но пока шла пристрелка, они успели многое сделать.

Уже рассвело, когда на горизонте появились первые танки. Они двигались строем, в несколько рядов по разминированным проходам.

Лейтенант Скиба следил за продвижением танков в бинокль и вскоре предупредил, что видит за танками автоматчиков. Когда первые танки, по подготовленным для них мостикам, прошли через противотанковые рвы, слева и справа от нас заговорили противотанковые ружья. Огонь немецкой артиллерии прекратился, а вместо этого, немцы начали стрельбу из танков. По мере их приближения шквал огня всё нарастал, и нельзя было поднять голову над траншеей. Стала видна и идущая за танками пехота, которую вполне можно было бы достать пулемётным и автоматным огнём, но лейтенант Скиба команду стрелять не давал.

Впереди по фронту застрял немецкий танк, попавший под прицельный огонь противотанковых ружей. Слева и справа от нас загорелись ещё два танка от связок гранат и бутылок с горючей смесью.

Когда немцы приблизились к нашим траншеям на несколько десятков метров и открыли огонь из автоматов и танковых пулемётов, раздалась, наконец, команда: «Огонь!» и все наши пулемёты заработали одновременно. Автоматчики залегли, а танки продолжали свой путь на наши позиции. Несколько танков загорелись у самой кромки траншей, но за ними шли другие и выжидала момента для последнего рывка пехота.

Был момент, когда казалось, что сделано всё возможное, что больше ничего предпринять нельзя и остался выбор: либо погибнуть под гусеницами танков, косящим автоматным или пушечным огнём, либо угодить в плен к немцам, или попытаться бежать. И в этот момент, когда нервы у многих сдали, а некоторые уже стали выбираться из траншей для бегства из этого кромешного ада, лейтенант Скиба поднялся во весь рост с пистолетом в руке и закричал: «Ни шагу назад! Расстреляю! Танки пропустить! Пехоту отсечь!»

Команда подействовала отрезвляюще и бойцы вернулись в траншеи. Бой продолжался на всём протяжении линии обороны полка, которая отчётливо вырисовывалась силуэтами подбитых немецких танков. Некоторые из них продолжали огонь из пушек и пулемётов и под его прикрытием немецкие автоматчики отчаянно рвались к нашим траншеям. Плотный пулемётный огонь нашего взвода не позволял пехоте приблизиться, но танки безудержно шли вперёд и не было больше сил их сдержать.

Два танка двигались прямо на наше отделение и Василий Степанович приказал убрать пулемёты в траншею и залечь. Как только мы с Женей выполнили эту команду, махина танка прошла рядом с нашим гнездом, окутав нас грохотом, гарью и жаром пылающего двигателя.

Воспользовавшись паузой в огне, немцы поднялись во весь рост и бросились к нашей траншее. Оружейный и автоматный огонь соседей по обороне был слабее пулемётного и они, хоть и несли значительные потери, вплотную подошли к нам. В последнюю минуту заговорили два наших пулемёта, но предотвратить проникновение немцев в траншею было уже невозможно. Они стреляли в упор из автоматов и многие из нас стали для них беззащитной мишенью. Уже казалось, что это конец и сопротивление бессмысленно. Раньше всех опомнился Иван Скиба. Уложив нескольких немецких автоматчиков из своего пистолета, он с криком «Бей фрицев! Ребята, в рукопашную!» бросился сзади на здоровенного немца, который хладнокровно расстреливал наших бойцов из своего автомата. Ударом сапёрной лопатки по голове он свалил верзилу и бросился к другому, чей автомат уже был нацелен на Наума Дорфмана. Лопатка врезалась в шею рыжего немца, рухнувшего наземь, но его предсмертную автоматную очередь Скиба отвести не успел. И она поразила не только Наума, но и его неразлучного друга и защитника Иосифа Богуславского. В этой и в предыдущей атаке Иосиф не отходил от Наума ни на шаг, ограждая его от всех опасностей. Вот и в этой схватке он защищал Наума от рук и пуль фашистов, не щадя себя. Только уложив ударом автомата по голове высоченного немца, намерившегося выпустить автоматную очередь в Наума, он заметил того рыжего фашиста, который взял их на мушку. Одним прыжком Иосиф оказался рядом с Наумом, пытаясь прикрыть его своим телом. Он не успел помочь другу и самого его сразила автоматная очередь. Так и остались они лежать рядом в последнем уже безжизненном объятии.

Мы с Женей находились в нескольких метрах от них и стали свидетелями этой страшной трагедии. Когда немцы ворвались в нашу траншею, мы находились в пулемётном гнезде, на развилке траншей. Женя отдал мне свой автомат и велел держать под обстрелом левую траншею. Сам же он воспользовался автоматом убитого мною немца, пытавшегося атаковать наше убежище, и держал под обстрелом правуютраншею. Стальной щиток нашего пулемёта и стенки пулемётного гнезда защищали нас от автоматных очередей. Эта удобная позиция позволила нам эффективно отстреливаться и уложить из наших автоматов добрую дюжину фашистов по обе стороны от нашего окопа.

Разгорячённые боем, мы не заметили, как два дюжих немца спрыгнули сверху в траншею и оказались в двух метрах от нас. Ствол автомата одного из них был направлен в мою сторону и автоматная очередь ударила по стальному щитку пулемёта. Одним прыжком немец оказался около меня и вновь направил на меня автомат. Не трудно догадаться, чем бы закончился этот поединок рослого и здорового немца со слабым, малым и щупленьким пацаном, если бы Женя со всего маху лопаткой не выбил автомат из рук фашиста, а затем добил его автоматной очередью. При этом он упустил из виду второго здоровенного молодого немца, который свалил его наземь и занёс над его головой кинжал. Не знаю откуда у меня взялись силы, но в решающую минуту я успел нанести удар лезвием сапёрной лопатки по голове фашиста, а Женя сумел отвести его ослабевшую руку, всё ещё держащую кинжал, от своей шеи. Вдвоём мы справились с немцем, и не остались друг перед другом в долгу по спасению один другому жизни. Конечно, речь здесь идет только об одном боевом эпизоде. Перед Женей я так и остался в вечном неоплатном долгу, так как мою жизнь он спасал не одиножды, а на моём счету это был первый и, как потом оказалось, последний случай.