Евгений Дырин - Дело, которому служишь

• Название: Дело, которому служишь
• Автор: Евгений Дырин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Полбин дотянулся до куклы, повернул ее лицом к стене.

В приоткрытую дверь, тихонько постучав снаружи, заглянула Лидия Кривонос.

- Мария Николаевна! Иван Семенович! - громким шопотом сказала она. - Пока ребятишки спят, давайте завтракать вместе. Идемте к нам!

Вино разлили по маленьким рюмочкам. Стол был сервирован не без участия Мефодия, уже успевшего надеть пижаму. Искусно вырезанные розочками парниковые огурцы и зеленый лук украшали большое блюдо с мясным салатом, занимавшее центральное место. Кривонос сказал, что лук выращен ими самими.

Разговор за столом несколько раз возвращался к памяти погибших. Но имена Петухова и Васина ни разу не были упомянуты. Полбин решил, что сказать о них можно будет и позднее. Кривонос, которому он говорил о своих учениках в юрте у озера Буир-Нур, думал, что Полбин не упоминает их, как летчиков из другой части, и тоже молчал.

Последний тост произнес Полбин. Он предложил выпить за начало нового этапа в жизни летчиков полка, за успехи в предстоящей боевой и политической учебе.

- Правильно! - поддержал Кривонос. - И за нового командира полка!

Он намекал на возможное назначение Полбина на эту должность. Полбин был временно исполняющим обязанности командира полка со дня гибели Бурмистрова.

- Это как командование посмотрит, - заметил Полбин. - Пока я оставляю в чистом виде то, что сказал...

- Не хочешь? Ну, хорошо.

Так как было условлено, что рюмки опорожняются начисто, наступила минутная тишина. Ее нарушил проникший через две неплотно прикрытые двери голос:

- Ма-ам! Поди!

Мария Николаевна поперхнулась вином и хотела поставить рюмку, но Полбин удержал ее:

- Нет. Сиди. Что-то рано мой сын начинает командовать...

- Но он же не знает, что отец дома, - шопотом сказала Мария Николаевна.

- В том-то и дело. Допей вино, Манек. Она послушно сделала глоток.

- А теперь я пойду, - Полбин вышел из-за стола.

Лидия Кривонос сказала:

- Иван Семенович выдерживает характер. Будет еще время воспитывать... Неужели не соскучился?

- Я-то знаю, соскучился или нет, - ответил ей муж. - А делает он правильно. Хорошо.

Из комнаты Полбиных донесся радостный детский вскрик, что-то упало, поднялся шум.

Мария Николаевна не выдержала и тоже побежала к себе.

Они вернулись с детьми. Виктор обнимал загорелую шею отца, Людмила была на руках у матери, но тоже тянулась к отцу. Полбин взял ее к себе на колени.

- Что привез? - серьезно спросил Виктор. - Самолет?

- Нет, наоборот, - смеясь, ответил Полбин.

- Что такое наоборот?

- Наоборот, самолет меня привез...

- А-а... Ты прилетел, да?

- Ух ты, догадливый! - расхохотался Полбин, тормоша и целуя сына. - А ты маму тут слушался?

Виктор, сохраняя все то же выражение серьезности, вопросительно взглянул на мать. Она закивала головой: да, да.

- А ты, Людочка?

- Я слушала, слушала, - тоненьким голосом протянула девочка.

- Тогда подождите.

Он опустил Виктора на пол, усадил дочь на стул, вышел из комнаты и вернулся, держа руки за спиной. Виктор тотчас же бросился к нему, но он поднял руки, и Людмила радостно крикнула:

- Мячики!

Виктору достался большой мяч, окрашенный в красный и синий цвет. Людмиле такой же, но совсем маленький. Мальчик особого восторга не проявил.

- А самолет будет? - спросил он.

- Будет.

- Когда?

- Когда вырастешь.

- Долго.

Последнее слово было сказано с серьезностью и интонацией взрослого. Все рассмеялись. Полбин схватил сына за локти и высоко поднял над головой:

- Ах ты, мой чиклет!

- Летчик, - поправил Виктор. - Я уже не маленький.

Полбин поставил его на пол и сам присел на корточки. Ему нравилась деловитость этого шестилетнего мальчугана.

- А что же ты делаешь, если ты большой?

- Я дерусь.

- Как? - Полбин, пряча смех в глазах, сделал вид, что ослышался.

- Дерусь. Я первое место занял по самбо... Смех удержать уже было невозможно. К Полбину присоединился Кривонос. Отдышавшись, он спросил:

- Где же это тебя бороться научили, Витя? На площадке?

- Нет, это я сам научился. Бросаю через это... через бедро. Вадим меня научил. У нас - как только заныл, так вылетаешь из игры. Коляка первый заныл...

Я теперь лучший самбист.

Кривонос продолжал смеяться и охать от удовольствия. Мальчик неодобрительно посмотрел в его сторону и закончил:

- Когда вырасту, одной рукой буду поднимать одиннадцать пудов! Как самый мощный негр!

Полбин взял на руки Людмилу, прижимавшую к груди свой мяч, сел на стул и посмотрел на Марию Николаевну, вопросительно указывая глазами на сына: "Откуда у него это?"

Она развела руками:

- Приятели...

И, в свою очередь, взглянула на мужа, как бы спрашивая: "А ты им доволен?"

Он понял ее и кивнул утвердительно.

- Ребятам надо завтракать, - спохватилась Мария Николаевна. - Пойдем, Ваня.

В своей комнате дети почувствовали себя свободнее, тотчас же были пущены в ход подарки. Брошенный Виктором мяч отскочил от потолка и мягко ударил по краю стоявшей на столе пустой тарелки. Она поднялась на ребро, покружилась и, упав на пол, разлетелась вдребезги. Виктор испуганно замер, потом нырнул за мячом, весьма кстати закатившимся под кровать.

Но его не стали ругать.

- Моя мама сказала бы, что это к счастью. - Мария Николаевна стала собирать осколки.

- И моя, - поддержал Полбин, помогая ей. Удивленный таким оборотом дела, Виктор решил внести свою лепту.

- Вот еще, - сказал он, протягивая найденный под кроватью кусок фаянса со следами голубой каемки.

Полбин повертел черепок и усмехнулся:

- А тут была коричневая. Интересно... Кажется, в этом доме счастье не переводилось...

Мария Николаевна рассмеялась.

Пока дети завтракали, Полбин просмотрел письма, полученные в его отсутствие. Брат Петр закончил в Ульяновске шоферские курсы и работал на полуторке в Ртищево-Каменке. Приглашал в отпуск, обещал свезти и в Карлинское, и в Майну, куда только пожелают...

Полина Александровна и Николай Григорьевич сообщали о хорошем урожае яблок в Черниговской области и торопили с приездом.

Федор Котлов тоже приглашал к себе. Он учился в Москве, в академии имени Фрунзе. Полбин переписал его адрес в блокнот, лежавший рядом с письменным прибором.

Потом дошла очередь до чемоданчика. "Тактика авиации" Лапчинского и другие книги были водворены на прежние места. Чемоданчик снова улегся в темноте между тумбами письменного стола.

Перебирая книги и тетради, Полбин увидел пачку листов, исписанных почерком жены. На заглавном листе стояло: "Международный юношеский день. Доклад".

- Маня! Твой?

- Мой, - почему-то зардевшись, ответила Мария Николаевна.

- Ну, как прошел?

- Я не знаю. Лидия говорит - хорошо, а мне кажется, что я сбивалась...

- Так это Лидия? Ее инициатива?

- Да.

- Молодец соседка. И ты у меня молодец, вот какой молодец! Горжусь!

Он привлек жену к себе и поцеловал в лоб.

- И я буду доклад-чи-ком, - с трудом выговорил непривычное слово Виктор, кладя ложку. Полбин расхохотался от неожиданности.

- Ты, оказывается, в курсе всех дел, малыш! Полный рот каши, а он туда же - докладчиком. И в кого только пошел такой хвастунишка? И летчик, и певец, и самбист, и оратор...

- Есть в кого пойти, - с лукавой улыбкой сказала Мария Николаевна, взглянув на мужа.

- Так это я хвастун? - притворно изумился Полбин.

- Может, не совсем так, а поговорить любишь...

- Ну, нет, так не пойдет! - Полбин, продолжая изображать человека, ущемленного в лучших своих чувствах, быстрым движением расставил книги на полке. - Для меня дело прежде всего. Доказываю это немедленно. Где моя фуражка?

- Ты серьезно, Ваня? - перестала улыбаться Мария Николаевна, увидев в его глазах знакомое выражение озабоченности. - Переоделся хотя бы...

- Серьезно, Манек, серьезно... - он с некоторым смущением посмотрел на часы. - Понимаешь, там с одной машиной в воздухе не ладилось. Техники работали, уже должны закончить. Хочу сам проверить, облетать...

Он вышел в переднюю, и оттуда скоро донесся запах гуталина. Мария Николаевна знала, что он сейчас доводит до блеска свои сапоги с мягкими короткими голенищами, которые к вечеру будут покрыты густым слоем серо-зеленой аэродромной пыли.

Надев фуражку и уже стоя в дверях, он сказал:

- Хорошо, Манек, что у тебя тут все благополучно.

Я так боялся все время, как бы кто-нибудь не заболел или еще что...

Обедать, как это часто бывало и раньше, он не пришел.

Спустился вечер. Мария Николаевна вышла на крыльцо и посмотрела в сторону аэродрома. Там было уже тихо. Далеко, на сопках, лежали густые тени. По обсаженной молодыми деревьями дороге с аэродрома группами шли летчики и техники.

В холодном, голубом еще небе слышался гул самолета. Он на большой высоте, его не различает глаз, но по меняющемуся звуку мотора можно определить, что самолет делает фигуры.

Лидия Кривонос тоже вышла на крыльцо, подняла голову, прислушалась.