Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка

• Название: Винни Пух и философия обыденного языка
• Автор: Вадим Руднев
• Издательство: Аграф
• Жанр: Философия
• Год: 2000
• ISBN: 5-7784-0109-4

Книга впервые вышла в 1994 году и сразу стала интеллектуальным бестселлером (2-е изд. – 1996 г.). В книге впервые осуществлен полный перевод двух повестей А. Милна о Винни Пухе.

Переводчик и интерпретатор текста «Винни Пуха» – московский филолог и философ В. П. Руднев, автор книг «Морфология реальности: Исследование по философии текста» (1996), «Словарь русской культуры: Ключевые понятия и тексты» (1997, 1999), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II» (2000).

Книга представляет «Винни Пуха» как серьезное и глубокое, хотя от этого не менее смешное и забавное, произведение классического европейского модернизма 1920-х годов. Для анализа «Винни Пуха» применяются самые различные гуманитарные дисциплины: аналитическая философия, логическая семантика, теоретическая лингвистика и семиотика, теория речевых актов, семантика возможных миров, структурная поэтика, теория стиха, клиническая характерология, классический психоанализ и трансперсональная психология.

Книга, давно ставшая культовой для русского интеллектуального читателя, интересна детям всех возрастов и взрослым всех профессий.

---

«Спасибо, Пух», говорит Тиггер, «потому что желуди – это действительно то, что Тиггерам нравится больше всего».

Итак, после завтрака они пошли повидать Поросенка, и Пух, пока они шли, по дороге объяснил, что Поросенок – это Очень Маленькое Животное, которого испугают внезапные наскоки, и попросил Тиггера не быть таким Прытким хотя бы поначалу. А Тиггер, который всю дорогу прятался в деревьях и напрыгивал оттуда на Пухову тень, когда она не смотрела, сказал, что Тиггеры бывают Прыткими только до завтрака, а как только они поедят чуть-чуть желудей, то они сразу становятся Уравновешенными и Утонченными. Итак, мало-помалу они пришли и вскоре уже звонили в дверь дома Поросенка.

«Хэлло, Пух», сказал Поросенок.

«Хэлло, Поросенок. Это Тиггер».

«О! Серьезно?», говорит Поросенок и отодвигается к другому концу стола. «Я думал, что Тиггеры бывают меньше, чем этот».

«Еще не такие большие бывают», сказал Тиггер.

«Им нравятся желуди», сказал Пух. «Вот потому-то мы и пришли. Потому что бедный Тиггер еще не завтракал».

Поросенок подвинул Тиггеру вазу с желудями и сказал «Угощайтесь», а потом придвинулся потеснее к Пуху и, почувствовав себя немного храбрее, говорит: «Значит, вы Тиггер? Понятно-понятно» – вполне беззаботным голосом. Но Тиггер на это ничего не сказал, потому что его рот был полон желудями…

После продолжительного чавканья он говорит:

«И ые у а т о у ей».

А когда Пух и Поросенок сказали «Что?», он сказал «А о ть а ая!» и вышел на минутку.

Вернувшись, он твердо сказал:

«Тиггерам не нравятся желуди».

«Но ты говорил, что им все нравится, кроме меду», говорит Пух.

«Кроме меду и желудей», объяснил Тиггер.

Услышав это, Пух сказал: «О, понимаю», а Поросенок, который был скорее доволен, что Тиггерам не нравятся желуди, говорит: «А как насчет чертополоха?»

«Чертополох», говорит Тиггер, «это то, что нравится Тиггерам больше всего».

«Тогда пошли к И-Ё», говорит Пух.

Итак, они все втроем пошли к И-Ё, и, после того как они шли, и шли, и шли, они наконец пришли в ту часть леса, где жил И-Ё.

«Хэлло, И-Ё!», сказал Пух. «Это Тиггер».

«Что это?», говорит И-Ё.

«Вот это», объяснили одновременно Пух и Поросенок, а Тиггер улыбнулся самым наиприятнейшим образом и ничего не сказал.

«Что вы, сказали, это было?», спросил И-Ё.

«Тиггер».

«А!», сказал И-Ё.

«Он только что пришел», объяснил Пух.

«А!», снова говорит И-Ё.

Он долго думал, а потом сказал: «И когда же он уйдет?»

Пух объяснил И-Ё, что Тиггер – большой друг Кристофера Робина и что он останется жить в Лесу, а Поросенок объяснил Тиггеру, что он не должен обращать внимания на то, что сказал И-Ё, потому что он всегда мрачный, и И-Ё объяснил Поросенку, что, напротив, он чувствует себя этим утром особенно бодро, а Тиггер объяснял всем, кто хотел его слушать, что он еще не завтракал.

«Я понял, в чем тут дело», сказал Пух. «Тиггеры всегда едят чертополох. Вот поэтому мы и пришли к тебе, И-Ё».

«Не бери в голову, Пух».

«Да нет, И-Ё, я не имел в виду, что мы не хотели тебя видеть».

«Понятно-понятно. Но ваш новый цветной приятель действительно хочет завтракать. Как, ты сказал, его зовут?»

«Тиггер».

«Ну вот, Тиггер, пойдем сюда». И-Ё повел его по дороге, ведущей к зарослям чертополоха, и махнул на них копытом.

«Этот маленький участок я оставил себе на день рожденья», сказал он, «но в конце концов, что дни рожденья? Приходят сегодня и уходят завтра. Угощайся, Тиггер».

Тиггер поблагодарил и несколько тревожно посмотрел на Пуха.

«Это в самом деле чертополох?», шепнул он.

«Да», говорит Пух.

«Тот самый, что нравится Тиггерам больше всего?»

«Совершенно верно», сказал Пух.

«Понимаю», говорит Тиггер.

Итак, он набил себе полную пасть и громко захрустел.

«Оу!», сказал Тиггер.

Он сел и сунул лапу в рот.

«В чем дело?», спросил Пух.

«Горит!», пробормотал Тиггер.

«Твой друг», говорит И-Ё, «похоже, проглотил пчелу».

Друг Пуха перестал мотать головой, пытаясь избавиться от колючек, и объяснил, что Тиггерам не нравится чертополох.

«Зачем тогда было уродовать такой прекрасный куст?», спросил И-Ё.

«Но ты сказал», начал Пух, «что Тиггерам нравится все, за исключением меда и зжолудей».

«И чертополоха», говорит Тиггер, бегая кругами с высунутым языком.

Пух посмотрел на него с грустью.

«Что будем делать?», спросил он Поросенка.

Поросенок знал ответ на этот вопрос и сразу сказал, – пойти сказать Кристоферу Робину.

«Вы найдете его у Канги», говорит И-Ё. Он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом:

«Не мог бы ты попросить своего друга перенести эти упражнения в другое место? У меня вскоре ланч, и я не хотел бы, чтобы его затоптали, прежде чем я начну есть. Пустяковое дело, прихоть, но все мы имеем свои маленькие слабости».

Пух торжественно кивнул и позвал Тиггера.

«Пошли, зайдем к Канге. Она наверняка много чего найдет тебе позавтракать».

Тиггер завершил последний круг и подошел к Пуху и Поросенку.

«Горит!», объяснил он, широко и дружелюбно улыбаясь. «Пошли». И он умчался вперед.

Пух и Поросенок медленно поплелись за ним. Пока они шли, Поросенок ничего не говорил, потому что ни о чем не мог думать, а Пух ничего не говорил, потому что придумывал стихотворение. И когда он придумал его, он начал так:

С бедным малюткой Тиггером что нам прикажете делать? Если так дальше пойдет, никогда он не вырастет больше. Мед не по вкусу ему, зжолудей – и тех не желает. Дали чертополох и от него отказался. Много колючек, шипов, а это ему не по нраву. Все, что Другие Животные смачно жуют и глотают, Глотке его не под стать подыхает, бедняк, с голодухи!

«Да он и так большой», сказал Поросенок. «На самом деле он не очень большой».

«Ладно, но кажется большим». Услышав это, Пух погрузился в размышления и затем промурлыкал следующее:

Сколько ж в нем весу всего, сколько фунтов, шиллингов, унций? Больно уж Прыток всегда, потому-то и кажется больше[61].

«Вот и все стихотворение», сказал он. «Тебе нравится, Поросенок?»

«Все, за исключением шиллингов», сказал Поросенок. «Я не думаю, что им здесь место».

«Им захотелось встать после фунтов», объяснил Пух. «Ладно, я им и разрешил. Лучший способ сочинять стихи – это давать вещам волю».

«Ну, не знаю», сказал Поросенок.

Тиггер топотал впереди, все время крутясь в разные стороны и крича: «Туда идем?» – и вот наконец они дошли до Канги и обнаружили там Кристофера Робина. Тиггер бросился к нему.

«О, вот ты где, Тиггер?», сказал Кристофер Робин. «Я знал, что ты где-то здесь».

«Я искал в Лесу вещи», говорит Тиггер. «Я нашел пух и поросенка, и и-ё, но не нашел завтрака».

Пух и Поросенок подошли и обняли Кристофера Робина и объяснили все происшедшее.

«А ты не знаешь, что нравится Тиггерам?», спросил Пух.

«Я думаю, что, если бы я хорошенько подумал, я бы вспомнил», говорит Кристофер Робин, «но я думал, Тиггер знает».

«А я и знаю», говорит Тиггер. «Все на свете за исключением меда, желудей и – как эти горячие штуковины называются?»

«Чертополох».

«Да, и за исключением чертополоха».

«О, ну ладно. Канга тебе может что-нибудь дать на завтрак».

Итак, они подошли к Канге, и, когда Ру сказал «Хэлло, Пух» и «Хэлло, Поросенок» по одному разу и «Хэлло, Тиггер!» два раза, потому что он его никогда раньше не видел и это звучало забавно, они сказали Канге, чего они хотят, и Канга сказала очень ласково: «Ладно, загляни в мой буфет, Тиггер, дорогуша, и найди то, что тебе нравится». Потому что она сразу поняла, что, каким бы большим Тиггером не казался, он так же нуждается в ласке, как и Ру.

«Можно мне тоже заглянуть?», говорит Пух, который начал себя чувствовать по-одиннадцатичасовому. Он обнаружил маленькую консервную банку со сгущенным молоком, и что-то, казалось, говорило ему, что это Тиггерам не нравится; итак, он унес ее в уголок сам по себе и уединился там с ней так, чтобы его никто не отрывал от дела.

Но чем больше Тиггер совал нос в одно и запускал лапу в другое, тем больше обнаруживалось вещей, которые Тиггерам не нравятся.

И когда он перепробовал в буфете все и обнаружил, что ничего из этого есть не может, он и говорит Канге: «Ладно, что теперь?»

Но Канга и Кристофер Робин, и Поросенок все вместе окружили Ру, наблюдая, как он принимает Солодовый Экстракт, а Ру говорил: «А может не надо?», а Канга говорила: «Ру, дорогуша, помнишь, ты обещал?»

«Что это такое?», прошептал Тиггер Поросенку.

«Укрепляющее!», сказал Поросенок. «Он его ненавидит».

Итак, Тиггер подошел поближе, наклонился из-за спинки стула над Ру и вдруг высунул язык и жадно заглотал Укрепляющее. Канга, неожиданно подпрыгнув от удивления, схватила ложку, которая уже почти исчезла в пасти Тиггера, и благополучно выдернула ее обратно. Но Солодовый Экстракт пропал.

«Тиггер, дорогуша!», сказала Канга.

«Он съел мое лекарство, он съел мое лекарство, он съел мое лекарство!», пел счастливый Ру, полагая, что это первоклассная шутка.