Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка

• Название: Винни Пух и философия обыденного языка
• Автор: Вадим Руднев
• Издательство: Аграф
• Жанр: Философия
• Год: 2000
• ISBN: 5-7784-0109-4

Книга впервые вышла в 1994 году и сразу стала интеллектуальным бестселлером (2-е изд. – 1996 г.). В книге впервые осуществлен полный перевод двух повестей А. Милна о Винни Пухе.

Переводчик и интерпретатор текста «Винни Пуха» – московский филолог и философ В. П. Руднев, автор книг «Морфология реальности: Исследование по философии текста» (1996), «Словарь русской культуры: Ключевые понятия и тексты» (1997, 1999), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II» (2000).

Книга представляет «Винни Пуха» как серьезное и глубокое, хотя от этого не менее смешное и забавное, произведение классического европейского модернизма 1920-х годов. Для анализа «Винни Пуха» применяются самые различные гуманитарные дисциплины: аналитическая философия, логическая семантика, теоретическая лингвистика и семиотика, теория речевых актов, семантика возможных миров, структурная поэтика, теория стиха, клиническая характерология, классический психоанализ и трансперсональная психология.

Книга, давно ставшая культовой для русского интеллектуального читателя, интересна детям всех возрастов и взрослым всех профессий.

---

HEFFALUMP (злобно). «Хо-хо!»

ПОРОСЕНОК (небрежно). «Тра-ля-ля, тра-ля-ля».

HEFFALUMP (удивленный и не вполне уверенный в себе). «Хо-хо!»

ПОРОСЕНОК (еще более небрежно). «Трам-пам-пам. Трам-пам-пам».

HEFFALUMP (начинает хохокатъ, неуклюже делая вид, что это он кашляет). «Кхм! Что все это значит?»

ПОРОСЕНОК (удивленно). «Хэлло, это Западня, которую я соорудил, и теперь жду, когда Heffalump в нее упадет!»

HEFFALUMP (совершенно сбитый с толку). «О!» (После длительного молчания.) «Ты в этом уверен?»

ПОРОСЕНОК. «Спрашиваешь!»

HEFFALUMP. «О!» (Нервно.) «Я – я думал, что это я сделал Западню для Поросенков».

ПОРОСЕНОК (удивленно). «О нет!»

HEFFALUMP (оправдываясь). «Я – я – тогда я, наверно, ошибся».

ПОРОСЕНОК. «Боюсь, что так». (Вежливо.) «Мне очень жаль» (Начинает хмыкать).

HEFFALUMP. «Ладно – я – ладно – я – тогда. Я полагаю, мне лучше уйти?»

ПОРОСЕНОК (глядя на него; небрежно). «Ладно, если у вас дела. Увидите Кристофера Робина, передайте ему, что он мне нужен».

HEFFALUMP (угодливо). «Конечно! О чем вы говорите!» (Поспешно уходит.)

ПУХ (который не собирался тут быть, но без которого ведь тут никак не обойтись). «О, Поросенок, до чего ж ты храбрый и умный!»

ПОРОСЕНОК (скромно). «Да ладно тебе, Пух». (И потом, когда придет Кристофер Робин, Пух ему может обо всем рассказать.)

В то время как Поросенок предавался сладким мечтаньям, а Пуха раздирали сомнения, было ли их четырнадцать или все-таки пятнадцать, Поиск Малютки еще продолжался в масштабах всего Леса. Настоящее имя Малютки было Очень Маленький Жучок, но его для краткости называли Малюткой, если с ним вообще разговаривали, что случалось крайне редко, разве кто-нибудь скажет: «Ладно, Малютка, прекрати!» Малютка погостил у Кристофера Робина несколько секунд, а затем отправился прогуляться вокруг жасминового куста, и вместо того, чтобы вернуться назад другой дорогой, он не вернулся, и теперь никто не знал, где он находится.

«Я думаю, он просто пошел домой», сказал Кристофер Робин.

«А он сказал до-свиданья-и-спасибо-за-прекрасный-вечер?», говорит Кролик.

«Нет, он только успел поздороваться», сказал Кристофер Робин.

«Ха!», говорит Кролик. Подумав немного, он продолжал: «Тогда, может, он написал письмо что благодарит за визит и сожалеет, что вынужден внезапно уйти?»

Кристофер Робин был в этом не уверен.

«Ха!», снова говорит Кролик важным тоном. «Это серьезно! Он Пропал. Мы должны немедленно организовать Поиск».

Кристофер Робин, который думал о чем-то другом, говорит: «А где Пух?» Но Кролика уже и след простыл. Тогда Кристофер Робин вернулся домой, и в голове у него возникла картина, как Пух собирается на Длительную Прогулку (где-то около семи часов утра); тогда он взобрался на вершину своего дерева и спустился вниз и затем, ломая голову, куда же мог деваться Пух, пошел по Лесу. Через некоторое время он подошел к Большому Карьеру, посмотрел вниз и увидел там Пуха и Поросенка, безмятежно спавших там, свернувшись калачиком.

«Хо-хо!», сказал Кристофер Робин громко и неожиданно. От Удивления и Тревоги Поросенок подпрыгнул в воздухе на шесть дюймов, а Пух продолжал спать.

«Это Heffalump», нервно подумал Поросенок. «Так-так!» Он немного похмыкал, но так, чтобы нельзя было разобрать ни одного слова, и совершенно непринужденным голосом сказал: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля» – как будто только это его и занимало. Но при всем том он не посмотрел наверх, потому что если ты оглянешься и увидишь Очень Свирепого Heffalump'a, который смотрит на тебя сверху, то тогда ты вообще забудешь, пожалуй, что собирался сказать.

«Трам-пам-пам», говорит Кристофер Робин голосом Пуха. Потому что Пух когда-то сочинил песню с такими словами, и поэтому Кристофер Робин, когда ее пел, то пел всегда голосом Пуха, потому что голос Пуха к ней больше всего подходил.

«Он говорит неправильную вещь», с тревогой подумал Поросенок. «Он должен был снова сказать „Хо-хо!“. Может, мне самому ему это сказать?». И Поросенок (так свирепо, как только мог) сказал:

«Хо-хо!»

«Как вы здесь оказались?», говорит Кристофер Робин своим обычным голосом.

«Вот ужас-то!», подумал Поросенок. «Сначала он говорит голосом Пуха, а теперь – голосом Кристофера Робина. Он это делает, чтобы Выбить меня из Колеи». И будучи Совершенно Выбитым из Колеи, Поросенок сказал очень быстро и визгливо:

«Это Западня для Пухов, и я жду, когда я в нее упаду, хо-хо, что все это значит, а потом я говорю „хо-хо“ еще раз».

«Ч Т О?», говорит Кристофер Робин.

«Западня для Хохоков», говорит Поросенок хриплым голосом, «я ее только что соорудил, и Хо-хо в нее вот-вот того…»

Неизвестно, сколько бы еще Поросенок продолжал в этом духе, просто не знаю, но в этот момент проснулся Пух и решил, что их было шестнадцать. Поэтому он сразу вскочил, и, как только он повернулся, чтобы почесаться как раз посередине спины в неудобном месте, где его что-то щекотало, он увидел Кристофера Робина.

«Хэлло!», радостно закричал он.

«Хэлло, Пух!»

Поросенок посмотрел наверх и потом посмотрел опять вниз. И он почувствовал себя в Таком Глупом и Идиотском положении, что окончательно решил убежать из дому и стать Матросом, как вдруг он что-то увидел.

«Пух!», завопил он. «Там что-то по твоей спине карабкается».

«Вот и я думаю», говорит Пух.

«Это же Малютка!», закричал Поросенок.

«А, так вот это кто!», говорит Пух.

«Кристофер Робин, я нашел Малютку!», заорал Поросенок.

«Молодец, Поросенок», говорит Кристофер Робин.

И после этих ободряющих слов Поросенок почувствовал себя совершенно счастливым и решил пока в Матросы не поступать. Поэтому, когда Кристофер Робин помог им выбраться из Большого Карьера, они пошли оттуда все вместе, взявшись за руки.

Через два дня Кролик случайно встретил в Лесу И-Ё.

«Хэлло, И-Ё», сказал он. «Что это ты ищешь?»

«Малютку, разумеется», говорит И-Ё. «Совсем, что ли, ничего не соображаешь?»

«О, разве я тебе не говорил?», говорит Кролик. «Малютку нашли два дня назад».

Последовало минутное молчание.

«Ха-ха», сказал И-Ё с горечью. «Всеобщий восторг и прочее. Не надо оправданий. Именно что-нибудь в таком роде и должно было произойти».

Глава IV. Jagular

Как-то раз Пух думал, и вот он подумал, что неплохо было бы навестить И-Ё, потому что он его не видел аж со вчерашнего дня. Но, проходя сквозь вереск и напевая, он вспомнил, что Сыча он не видел с позавчерашнего дня, поэтому он подумал, что сначала заглянет в Сто-Акровый Лес и посмотрит, может, Сыча нет дома.

Ладно, он шел, напевая, пока не дошел до того места у ручья, где был брод, и, когда он уже был посередине третьего камня, он стал раздумывать, как там поживают Канга с Ру и Тиггером, потому что они жили все вместе совсем в другой части Леса. И он подумал: «Я не видел Ру очень давно, и если я не увижу его сегодня, пройдет еще больше времени». Итак, он сел на камень посреди ручья и спел один из куплетов своей песни попутно размышляя, что же предпринять.

Этот куплет был примерно такого сорта:

Встаю я рано поутру,
Гляжу вокруг.
Играю в кошки-мышки с Ру.
Я – Winnie Пух.
Побольше бегать и играть
(Стараться в голову не брать!),
Побольше спать, поменьше жрать
И наплевать![67]

Солнце было восхитительно теплым, и камень, на котором он уже довольно долго сидел, тоже нагрелся, так что Пух почти решил уже оставаться Пухом посреди ручья весь остаток утра, когда он вспомнил Кролика.

«Кролик», сказал Пух. «Мне нравится потолковать с Кроликом. Он всегда толкует о разумных вещах. Он не употребляет длинных, трудных слов, как Сыч. Он употребляет короткие, легкие слова, такие, как „Не позавтракать ли нам?“ или „Угощайся, Пух“. Я полагаю, что на самом деле я должен пойти и навестить Кролика».

Что побудило его подумать о следующем куплете:

Да, я люблю потолковать о том о сем.
У камелька поворковать За жизнь вдвоем.
И сесть у Кролика за стол:
Поел-попил – да и пошел.
Лекарства лучшего от зол
Я не нашел.

Итак, исполнив этот куплет, он встал с камня, вернулся обратно через ручей и отправился к дому Кролика.

Но не прошел он и нескольких шагов, как стал говорить себе:

«Да, но, положим, Кролика нет дома?»

«Или, положим, я застряну в его парадной двери, как уже однажды случилось, когда его передняя вдруг стала гораздо меньше?»

«Потому что я-то знаю, что я не стал толще, а его парадная дверь вполне могла похудеть».

«Поэтому не будет ли лучше, если…»

И все это время, пока он высказывал эти и им подобные мысли, он забирал все больше и больше на запад, сам не понимая, что делает… пока вдруг не обнаружил, что находится возле двери собственного дома.

Было одиннадцать часов.

Время, когда необходимо-немножко-чего-нибудь…