Михаил Жванецкий - Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1

• Название: Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1
• Автор: Михаил Жванецкий
• Издательство: Время
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94117-105-6

 В собрание сочинений популярнейшего сатирика вошли тексты, звучавшие со сцены и выходившие в печати в шестидесятые-девяностые годы прошлого уже века. Существует точка зрения, что Жванецкого нужно воспринимать на слух и на взгляд: к этому обязывает и специфика жанра, и эксклюзивная авторская традиция, сопровождаемая неотъемлемыми старым портфелем, рукописной кипой мятых текстов, куражом, паузами. Резо Габриадзе, иллюстрировавший четырехтомник, сократил пропасть между текстом, читающимся со сцены, и текстом, читаемым в книге: на страницах собрания карикатурный автор в разных ситуациях, но везде - читающий с листа.

Вот что сказал сам Жванецкий: "Зачем нужно собрание сочинений? Чтобы быть похожим на других писателей. Я бы, может, и ограничился магнитофонными записями, которые есть у людей, либо видеоматериалами. Но все время идет спор и у писателей со мной, и у меня внутри - кто я? Хотя это и бессмысленный спор, все-таки я разрешу его для себя: в основе того, что я делаю на сцене, лежит написанное. Я не импровизирую там. Значит, это написанное должно быть опубликовано. Писатель я или не писатель - не знаю сам. Решил издать все это в виде собрания сочинений, четыре небольших томика под названием "Собрание произведений". Четыре томика, которые приятно держать в руке".

---

и у меня все заживет, уже заживает, заживает, заживает,

вот я уже чувствую, как у меня появляется и второе лег-

кое, и вторая почка, и позвоночник срастается, и сердце

снова бьется ритмично, потому что я здоров, здоров,

чтоб сосредоточиться и понять, как я здоров, силен, ус-

троен, одобрен, принят, обласкан и богат. А все еле ды-

шат, и туда им и дорога. Доктор, я засыпаю.

Холодно

Шли мы в Черновцах по базару. Искали шубу для

меня. Холод собачий, а я черт его знает в чем. Мы ему

сказали: «Ищи шубу. Как увидишь, кричи».

Разошлись. Он вдруг как заорет с другого конца:

— Санька!..

Пробиваемся через толпу.

— Смотрите, какие часы интересные!

— Ты что, сдурел, — говорю. — Холод такой. Ты шу-

бу ищи!

Разошлись. Ищем. Вдруг:

— Ребята, сюда! Санька, Витька!

Пробиваемся на крик.

— Смотрите, как железная дорога в горы уходит.

— Ну, дам по шее! Ну, ты у меня допрыгаешься! Хо-

лод собачий. Мы шубу ищем.

Разошлись. Опять орет:

— Санька!..

Пробиваюсь. Стоит перед собакой. Треснул я его.

Пошел один. Купил тулуп. Надел. Вижу, гора красивая,

а в нее железная дорога уходит под ветки заснеженные,

и пес ужасно смешной, и Володька стоит, плачет…

Слова. Слова…

Для Р. Карцева и В. Ильченко

—  О! Боже мой, боже мой, кого я вижу, какой чело-

век! Очень рад вас видеть.

—  И я очень рад.

—  И я очень рад вас видеть.

—  И я очень рад.

—  И я вас…

—  И я вас…

—  И я…

—  И я…

—  Очень рад.

— Очень рад.

— Вы надолго к нам?

— Надолго к вам.

— Вот это хорошо.

— Да, это хорошо.

— Надолго — это хорошо.

— Надолго — это хорошо.

— Надолго — хорошо.

— Да, надолго — хорошо.

— Хорошо — надолго.

— Надолго — это хорошо.

— Да-а.

— Да-а.

— Вот ненадолго — плохо.

— Плохо, да.

— Надолго — это хорошо.

— Надолго — это хорошо.

— Да-а.

— Да-а… А вы знаете, я вам больше скажу: надолго

это хорошо.

— Нам очень нравится ваша работа.

—Ну да?

— Да.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Пожалуйста.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Слушайте, давайте попробуем поработать вместе.

Вот вы хотите работать для нас?

— С удовольствием.

— Попробуем, да?

— А что, давайте попробуем.

— Попробуем. Вы набросайте свой планчик-конспек-

тик будущей работы принесите, мы обсудим и сделаем.

— И все?..

— И все!..

— Планчик-конспектик?

— Будущей работы.

— В двух страничках.

— В двух страничках.

— Я знаю, я делал.

— Я знаю, вы делали.

— Я помню.

— И я помню.

— Планчик-конспектик…

— В двух страничках…

— А можно в одной.

— Давайте в шести.

— Давайте.

— Я знаю, я делал.

— Я знаю, вы делали.

— Я помню, я делал.

— Я помню, что вы помните.

— А вам это очень нужно?

— Очень, так что сделайте.

— Обязательно.

— Договорились.

— Непременно.

— Я могу быть уверен?

— Как вам не стыдно?!

— Не подведете?

— Как вам не стыдно?!

— Я могу быть уверен?

— Я обижусь.

— Ну все-таки могу быть уверен?

— А я могу быть уверен?

— Как вам не стыдно!

— Мы оба уверены. Вы чувствуете?

— Да, я чувствую.

— Почувствовали?

— Вот сейчас почувствовал.

— Так что сделаете?

— Обязательно.

— Договорились.

— Если вам нужно — обязательно.

— Очень нужно, мы без вас не можем.

— Договорились?

— Договорились.

— Сделаете?

— Обязательно.

— К четвертому.

— К пятому.

— К четвертому.

— К пятому.

— К четвертому.

— К пятому.

— Ну ладно, к пятому.

— Ну ладно, к четвертому.

— Только обязательно.

— Обязательно. Если я обещаю, вы же знаете…

— Знаем, мы уже тогда никого не приглашаем, рас-

считываем только на вас.

— Рассчитывайте обязательно на меня. Обязательно.

— Я же знаю.

— Ну что вы.

— Только на вас.

— Только на меня.

— Ну, до четвертого.

— До пятого… То есть до четвертого.

— До четвертого… То есть до пятого.

— Не сделаю я ему ни черта.

— А мне это и не нужно.

В мире животных

Лев рычащий

Я, конечно, царь зверей. Никто меня звания не лишал.

Это за мной пожизненно. Ну, прыгнул один раз через об-

руч… А что я мог сделать? Другие цари все прыгали…

А до меня сколько народу прыгало. Никто не умер… Все

равно уж… Раз пришел… Вернее… Чего ж не прыгнуть.

Кстати, просили нормально, без угроз. Так. Только кнут

показывали. Ричарда один раз огрели. Честно, я хотел

вмешаться. Но он уже полетел, хотя зарычал страшно.

Я сам очень спокойный. Ко мне отношение самое до-

брожелательное. Лично ко мне. Я слышал, там толкают,

там кого-то пихают. А ко мне лично. Лично ко мне. Изу-

мительно. Я не потому там… Я себя боюсь. Чуть раньше

прыгну и не иду на конфликт. Еще не успеют свистнуть,

я уже бегу… Боюсь вспылить. Психануть! Это смерть!

Гибну я — гибнут все, или гибнут двое — я в живых. Тут

уже все равно, когда психуешь и разгоняешься. А я по

ночам — упражнения! Зубы об прутья наточил до невоз-

можности. Когти все время сжимаю и распускаю, сжи-

маю — распускаю. Очень укрепляет лапчатые мышцы.

Фигурка дай бог. Налитой весь.

Правда, на сытый желудок прыжок не тот. И я так

скажу. Они интеллигентные люди. Вчера новенькая по-

дошла: войдите, мол, в мое положение. С меня же, мол,

тоже спрашивают. Вы в крайнем случае сделали вид,

что не поняли, а я? Я бы очень не хотела применять

другие меры воздействия: брандспойт или сигаретой

в зад…

Ну, понятно, Господи. С нами только поговори, и мы

запрыгаем. Не надо только наши хвосты на палку нама-

тывать. Хотя со стороны может быть и красиво. Но…

Не то чтобы требую, но прошу. Не надо. Не потому что

что-то произойдет нехорошее. А! Не надо, и все. Не дай

бог, без угроз говорю: «Не надо!» То есть когда очень

надо, пожалуйста. А вообще. Не надо. Сейчас пересяду.

Я вам не мальчик. Во мне двести килограмм весу И зо-

вут Ураган. Жуткое дело. Эр-р! Эр-р! РЭ-У-У-А! М-да.

Легко пересел… Кстати, здесь воздух еще лучше…

Из Африки пишут — голодуха. Каждый сам себе пищу

добывает, и все львы озабоченные. А здесь все безмя-

тежные. Один раз прыгнул — целый вечер свободен.

А мозги вообще отдыхают. Выключены мозги… Давай

обруч пониже… Так… Крепче держи. Пошел. РЭ-Э-У-

У-А! Все! До завтра, мальчики!

Воробей стреляный

Воробей, воробей… вообще-то я орел, но ростом ма-

ленький. Потому что в помещении. Я замечал: меня на

мясо тянет. Честно. Вцепиться в кого-нибудь и рвать,

рвать. Со злостью даже. Зрасте… Зрасте… Зрасте… Мас-

са друзей. Я при ресторане живу. Прямо в помещении

ВТО. Знаете, для артистов?.. Орел в помещении, пред-

ставляете? Потому и маленький. И быстро говорю. Ни

воздуха, ни света. А так все есть. Я все вырвал. Где про-

сто достал, где выменял. Поэтому, когда мне говорят:

«Какой же вы орел?» — я отвечаю: «Я орел, но правиль-

но рассчитал».

Маленькое пробивное существо появилось не са-

мо по себе, оно порождение условий: урбанизации,

канализации, организации и деградации. Пробивной

чудачок развивает очень большое давление на квад-

ратный сантиметр поверхности, потому что поверх-

ность небольшая. Нормальный орел в ресторане за-

метен. Мы же где сидим, орлы? На карнизах, на

форточках… Ну, если солидный орел… Жрешь что

попало… С желудком что-нибудь. А внизу народ.

А народ от воробья еще потерпит, а от орла никогда.

Замордуют.

Я тот же стервятник. Не такой дальнозоркий, но

быстренький, бысенький, бысенький. Пока он голо-

ву повернет, я бысенько, бысенько, бысенько! Боль-

шой орел — он тупой. Мы с одним сидели под Кисло-

водском в горах. Я туда поездом, он своим ходом. Он

мне говорит: «Крис, поверишь, не могу из рук. Не

могу, если кем угодно называют: и цып-цып, и кис-

кис. Сижу на камне, жрать нечего, но сам себя ува-

жаю…» Ну и что, что уважаешь. Скоро уважать неко-

го будет. А дети твои где попало шатаются. Я их уже

и в зоопарках встречал, и в цирках, и как миленькие

пьют из ведра.

«Что, — говорит, — могу сделать. Дети — другое по-