Джанет Иванович - Горячая шестерка

• Название: Горячая шестерка
• Автор: Джанет Иванович
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00398-3

Серия романов о Стефани Плам принесла широкую известность американской писательнице Джанет Иванович. Каждый роман о ней – чтение увлекательное, интригующее и веселое.

В `Горячей шестерке` работающая по розыску скрывающихся от правосудия нарушителей Стефани Плам оказывается в самой гуще криминальных разборок. Но природные качества – неунывающая натура, чувство юмора и безрассудная отвага – спасают молодую женщину в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Вот только в своей собственной жизни Стефани, немного безалаберная и влюбчивая, никак не может разобраться. Кто же все-таки мужчина ее мечты – надежный и любящий Джо Морелли или опасный и дерзкий Карлос Мэнозо по прозвищу Рейнджер?!

---

– Ты неправильно питаешься, – сказала я Бобу. – И можешь мне поверить, как специалисту, обжорство не пойдет тебе на пользу. Не успеешь оглянуться, перестанешь вмещаться в свою шкуру.

Бабушка оставила мне в гостиной одеяло и подушку. Я сбросила туфли, забралась под одеяло и через секунду заснула.

Проснулась я усталой, не соображая, где нахожусь. Два часа. Я попыталась что-либо разглядеть в темноте.

– Рейнджер?

– Откуда собака?

– Я его нянчу. Похоже, сторож из него никакой.

– Если бы он нашел ключ, то открыл бы мне дверь.

– Я знаю, взломать замок несложно, но как ты обошелся с цепочкой?

– Профессиональная тайна.

– Я ведь тем же занимаюсь.

Рейнджер протянул мне большой конверт.

– Просмотри фотографии и скажи, кого ты узнала.

Я села, зажгла настольную лампу и открыла конверт. Я опознала Александра Рамоса и Ганнибала. Там также были фотографии Улисса и Гомера и двух их двоюродных братьев. Все четверо очень походили друг на друга. Каждый из них мог быть тем человеком, которого я видела на ступеньках дома в Диле. Кроме, разумеется, Гомера, поскольку он умер. Еще там было фото женщины, сфотографированной с Гомером Рамосом. Это была изящная улыбающаяся блондинка.

– Кто это? – спросила я.

– Последняя подружка Гомера. Зовут Синтия Лотте. Она работает в городе. У кого-то в приемной.

– Господи! Теперь я ее узнаю. Она работает у моего бывшего мужа.

– Ну да, – подтвердил Рейнджер. – Мир тесен.

Я рассказала Рейнджеру о темном доме без признаков жизни, за исключением спущенной воды в туалете.

– Что бы это могло значить? – спросила я Рейнджера.

– Это значит, что в доме кто-то есть.

– Ганнибал?

– Ганнибал в Диле.

Рейнджер выключил настольную лампу и встал. На нем были черная футболка, черный плащ и грубые черные штаны, заправленные по-армейски в сапоги. Хороший прикид городского боевика. Не сомневаюсь, любой мужик, встретивший его в темном переулке, тут же бы наложил в штаны. А любая женщина облизывала бы губы и проверяла, все ли пуговицы у нее застегнуты. Засунув руки в карманы, он смотрел на меня. Я едва могла разглядеть его лицо в темноте.

– Не хотела бы ты навестить своего бывшего и проверить Синтию Лотте?

– Можно. Что-нибудь еще?

Он улыбнулся, а когда заговорил, голос был на удивление мягким:

– Только не при твоей бабуле в соседней комнате.

Вот так.

Когда он ушел, я снова надела цепочку на дверь и плюхнулась на диван. Долго вертелась, обуреваемая эротическими мыслями. Никаких сомнений, я законченная потаскушка. Я было воздела очи к небесам, но мешал потолок.

– Это все гормоны, – сказала я, обращаясь к тому, кто мог меня слушать. – Я не виновата. Слишком много гормонов.

Я встала и выпила стакан апельсинового сока. Потом вернулась на диван и еще повертелась, потому что бабушка храпела так громко, что я побаивалась, как бы она не втянула в себя собственный язык и не задохнулась бы.

* * *

– Какое прелестное утро, – заметила бабушка, проходя на кухню. – Я бы не отказалась от пирога.

Я взглянула на часы. Половина седьмого. Заставила себя сползти с дивана и направилась в ванную, где долго, мрачная и злая, стояла под душем. Выбравшись из душа, взглянула на себя в зеркало над раковиной. На подбородке вскочил огромный прыщ. Ну вот, только этого мне и не хватало. Придется ехать к бывшему мужу с прыщом на подбородке. Наверное, кара божья за вчерашнюю мысленную похоть.

Вспомнила про пистолет в коробке для печенья. Сжала пальцы в кулак, вытянув вперед указательный палец, поднесла его к виску и сказала:

– Пиф-паф.

Оделась я, подражая Рейнджеру. Черная футболка, черные брюки, черные сапоги. И большой прыщ на морде. Выглядела я, как последняя идиотка. Я сняла черную футболку, брюки и сапоги и сунула себя в белую футболку, рубашку и джинсы с небольшой дырочкой в самом неподходящем месте, которая, как я надеялась, не была заметна. Вот так должен одеваться человек с прыщом.

Когда я вышла из ванной, бабуля читала газету.

– Где ты взяла газету? – удивилась я.

– Взяла взаймы у того милого человека, что живет напротив. Хотя он пока еще об этом не знает.

Бабушка все схватывала на лету.

– У меня сегодня нет урока вождения, поэтому мы с Луизой будем смотреть жилье. Я также взглянула, нет ли интересного насчет работы, и, знаешь, предложений навалом. Есть работа для поварих, уборщиц, визажистов и продавцов автомобилей.

– Если бы тебе предложили выбирать любую работу, какая только существует в мире, что бы ты предпочла?

– Это просто. Я бы стала кинозвездой.

– Из тебя получилась бы настоящая кинозвезда, – сказала я.

– Разумеется, я бы хотела играть главные роли. Кое-что у меня уже обвисает, но ноги еще вполне приличные.

Я взглянула на бабушкины ноги, высовывающиеся из-под платья. Хм, все относительно.

Боб топтался у двери, поэтому я поспешно застегнула карабин поводка, и мы отправились гулять. Это надо же, подумала я, отправляюсь на прогулку с утра пораньше! Кто знает, может, недели через две мы с Бобом так отощаем, что мне придется покупать новую одежду. И прыщу свежий воздух тоже на пользу. Черт, а вдруг он вообще пройдет? Может, он исчезнет к тому времени, как я вернусь домой?

Шли мы с Бобом довольно быстро. Зашли за угол, вышли на парковочную площадку, и, нате вам, Хабиб и Митчелл тут как тут, поджидают меня в «Додже» десятилетней давности с ковровыми чехлами желтого цвета. Неоновая реклама на крыше машины гласила: «Ковры ручной работы». По сравнению с этой машиной «Роллсваген» казался образцом хорошего вкуса.

– Мама родная, – сказала я. – Это что такое?

– Ничего другого под рукой не оказалось, – объяснил Митчелл. – И я бы на твоем месте не слишком изгалялся, потому что тема очень чувствительная. Не то чтобы я хотел сменить ее или еще что, но мы начинаем проявлять нетерпение. Пугать тебя не хотелось бы, но нам придется сделать что-нибудь нехорошее, если ты не предоставишь нам своего дружка в ближайшее время.

– Это что, угроза?

– А то как же, – сказал Митчелл. – Самая настоящая угроза.

Хабиб сидел за рулем, в жестком воротнике из пенопласта вокруг шеи. Он чуть заметно кивнул, соглашаясь с предыдущим оратором.

– Мы – профессионалы, – заявил Митчелл. – Ты нас своей вежливостью не надуешь.

– Вот именно, – подтвердил Хабиб.

– Вы что, собираетесь сегодня за мной таскаться? – спросила я.

– Собираемся, – сказал Митчелл. – Я надеюсь, что ты будешь делать что-нибудь интересное. Мне бы не хотелось провести день в магазине, рассматривая дамские туфли. Как я уже сказал, наш босс выражает нетерпение.

– Зачем вашему боссу Рейнджер?

– У Рейнджера есть кое-что, принадлежащее нашему боссу, и он хотел бы обсудить этот вопрос. Можешь так и передать.

У меня возникло подозрение, что обсуждение вопроса может включать несчастный случай со смертельным исходом.

– Передам, если он объявится.

– Скажи ему, пусть отдаст то, что у него есть, и все будут счастливы. Прошлое будет забыто. Никаких обид.

– Ладно, мне пора. Увидимся позже.

– Я был бы очень признателен, – сказал Хабиб, – если вы выносить мне таблетку аспирина, когда снова спуститься. Шея очень болеть от этого воротничка.

– Не знаю, как ты, – обратилась я к Бобу, когда мы сели в лифт, – но я слегка напугалась.

Когда мы с Бобом вошли, бабушка рассматривала комиксы. Боб сел рядом, чтобы принять участие в развлечении, а я унесла телефон в гостиную и позвонила Брайану Саймону.

Посте третьего звонка он снял трубку.

– Да.

– Быстренько ты съездил, – сказала я.

– Кто это?

– Стефани.

– Откуда у тебя мой номер? Его же нет в справочнике.

– Он значится на ошейнике твоей собаки.

– А.

– Ну, раз ты дома, приезжай и забирай Боба.

– Я сегодня вроде как занят...

– Без проблем. Я его привезу. Где ты живешь?

Минутное молчание.

– Ладно, тут такое дело, – сказал Саймон. – Я совсем не хочу, чтобы ты его возвращала.

– Это же твоя собака!

– Уже нет. У тебя есть еда. У тебя есть приспособление. У тебя собака. Слушай, он славный пес, но у меня нет на него времени. Мне кажется, у меня на него аллергия.

– А мне кажется, что ты негодяй.

Саймон вздохнул:

– Ты не первая женщина, кто мне это говорит.

– Я не могу его здесь держать. Он воет, когда я ухожу.

– Будто я не знаю. И еще, если его оставить одного, он ест мебель.

– Как? Что ты хочешь сказать – «ест мебель»?

– Забудь. Я не собирался этого говорить. Он на самом деле не ест, только жует, это ведь не значит ест. Да и не жует, а... А, черт, – сказал Саймон. – Удачи. – И повесил трубку. Я набрала номер еще раз, но он не снял трубку.

Я отнесла телефон на кухню и насыпала Бобу в миску сухого корма. Налила себе чашку кофе и съела кусок пирога. Остался всего один кусок, и я отдала его Бобу.