Борис Синюков - Утраченное звено мировой истории (статьи)

• Название: Утраченное звено мировой истории (статьи)
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: История

---

Автор чувствует, что у него не все в порядке с логикой, поэтому тянет нас дальше, уже за уши: «Сирийские мастера работали и за пределами своей страны, распространяя, технические приемы и стиль, созданные в сиро–палестинском искусстве. Не исключено, что прототип блюда из Григоровского был исполнен в кругах несториан Ирана, где целые корпорации сирийских мастеров занимались художественной обработкой металла. Отсюда заметное влияние сасанидской торевтики: условная передача Голгофы в духе сасанидских «скал», близость ангелов в сюжете «Вознесение» зороастрийским крылатым гениям – покровителям шахиншахов и т. д. Скрещение и взаимодействие различных художественных принципов в одном произведении — свидетельство сложности исторической и духовной жизни эпохи. В Семиречье, где встречались Запад и Восток Азии и где на великой караванной трассе лежали крупные торговые города, создалась благоприятная почва для взаимопроникновения элементов непохожих культур. Оседлое согдийско–тюркское население с его культурным синкретизмом – вот та среда, откуда вышло несторианское блюдо».

Получается вообще чушь. Как известно, именно Сирия (Дамаск) и Иран – родоначальники лучшего в мире железа (стали), кому же больше иранцев и пакистанцев известно кузнечное и чеканное дело? И на какой хрен им, (извините) понадобилось экспортировать обработчиков металлов? Да, еще и целыми корпорациями? Я думаю, затем, чтобы сперва спереть чеканщиков в Сирию, а там недалеко и до Палестины. Ведь сам автор говорит о «сасанидской торевтике», «зороастрийских крылатых гениях – покровителей шахов», которые ничто иное, как мусульманские ангела. А далее идет «скрещение и взаимодействие различных художественных принципов», ни о чем конкретном не говорящее. Не лучше ли прислушаться к моей гипотезе и принять, что правоверие родилось не в Сирии и, тем более, в Палестине, а именно в Иране, вообще на берегах Персидского залива, где торговое племя меняло свой иудаизм на ислам, а затем распространилось и на Среднюю Азию вплоть до Китая. И не только туда. За это говорит то обстоятельство, что при ревизии любого вероисповедания, как это произошло в восточном иудаизме (см. выше), превратившемся в ислам, наступает всеобщий раскол и возникает куча сект, совсем не предусмотренных первоначальным планом реформаторов. Поэтому–то я и сказал выше, что Моисеевы потомки, западные иудеи, поступили очень правильно, что до сих пор не пересматривают ни одной буквы в своих книгах. Примеров же тому – такая большая куча, что я даже не хочу на ней останавливаться, всякий об этом знает.

В.П. Даркевич («Аргонавты средневековья», «Наука», М., 1976) пишет: «Торговля с западным Уралом (Кама, Белая, Вятка, Пермь, Уфа) шла через Волжскую Булгарию, огромный рынок мехов на среднем участке волжской магистрали. Уже открылся и степной путь из Хорезма восточнее Волги через пустынное каменистое плато Устюрт «ворота народов». Сухопутное путешествие из Булгарии в Хорезм длилось три месяца. На Устюрте при дорогах в Нижнее Поволжье построили караван–сараи с колодцами, надежно укрытыми от летучего песка, пограничные крепости и сторожевые башни на расстояние дневного перехода (20–30 километров). Но даже предприимчивые арабские купцы дальше Булгара предпочитали не ездить, а преувеличенные слухи об опасностях, подстерегающих путников в «Стране мрака», отпугивали. Дальше по Каме, торговлю вели сами булгары. От арабов везли только сабли, причем арабы имели сумасшедшие прибыли. <…> И приносят с собой товары, и кладет купец свое имущество отдельно, и делает на нем знак, и уходит; затем после этого возвращаются и находят товар, который нужен в их стране. И каждый человек находит возле своего товара что–нибудь из тех вещей; если он согласен, то берет это, а если нет, забирает свои вещи и оставляет другие, и не бывает обмана. И не знают, кто такие те, у которых они покупают эти товары…»

Во–первых, в этой цитате еще раз подтверждается то, о чем я говорил выше, но что совершенно незаметно нынешним людям. Народы не любят торговать, стесняются торговли, а если ее невозможно избежать, то обставляют ее всякими стеснительными уловками, дескать, мы не торгуем, боже упаси, мы просто дарим друг другу. И честность тут не причем, просто два раза обмануть не удастся. Во–вторых, автор как бы взахлеб даже сообщает нам, что «уже и степной открылся путь…», не зная или не желая знать, что этот степной путь – сущее божье наказание по сравнению с водным, волжским. Впрочем, автор и сам перечисляет невообразимую несуразность этого пути. Тут и колодцы, добавлю, с неимоверно соленой водой. И «летучий» песок, и крепости, и сторожевые башни, и вообще три месяца пути вместо трех дней плавания по Волге. Автор только не объясняет, а зачем, собственно, все это надо? Придется мне самому объяснять.

Но, сперва, еще одну цитату оттуда же: «Ибн–Фордандбех привел маршрут еврейских купцов, ездивших «с востока на запад и с запада на восток». Барселона – Тудела – Нарбонн – Лион – Верден – Майнц – Рогенсбург, затем по Дунаю через Венгрию и Галич или через Прагу, Краков и Владимир–Волынский – к Киеву. Из Киева, минуя кочевнические степи Причерноморья, следовали в Волжскую Булгарию, спускались по Волге — «главной дороге серебра» – и плыли вдоль кавказского и персидского побережья Каспия. Из Рея проникали вглубь Азиатского континента, минуя Балх и Согдиану. При желании из этого города можно было вернуться на запад через Багдад и Восточное Средиземноморье».

Я эту цитату привел с единственной целью, спросить вас: если на «сухой» путь параллельно Волге «из Булгарии в Хорезм» требовалось три месяца, то, сколько лет надо было добираться туда же из Барселоны? Но путь от Волги, оттуда, где она почти сливается с Доном, на Киев все–таки был, и я его открыл совсем случайно, при исследовании слова «Самария», что по–еврейски означает «сторожевой». Уж слишком много «самарий» и «самар» на картах древнего мира, сохранившихся до наших дней, от Самарканда, до Самары – левого притока Волги с городом Самарой и Самары – левого притока Днепра, берущего свой исток с Донецкого кряжа. Оттуда же стекает Северный Донец, впадающий уже в Дон около сближения последнего с Волгой. Хотя у этой Самары и Северного Донца питание – снеговое, то есть они практически пересыхают летом, но русло–то остается. А в России отродясь дорог не было, пользовались руслами рек, где на плаву, где пешком по берегу, где волоком из реки в реку.

Но этот путь не мог быть равнозначной заменой морскому до Барселоны по Черному и Средиземному морям. Скорее он был транзитом соли через Киев и Польшу в Северную Европу. Позднее, когда подземной соли нашли много в Польше, он практически перестал существовать, снабжая солью только Киев. Помните знаменитых чумаков, якобы возивших соль с Черного моря? Как будто ее нельзя было привести по Днепру. А к моменту находки отличной соли в Белоруссии этот путь и вовсе забросили, и сегодня здесь нет даже автомобильной дороги, не говоря уже о железной дороге.

По Волге путь, безусловно, был, плавать легче, чем ходить по бездорожью. Чего же там возили? Заметьте, что на одной хорошей лодке из дерева, это вам не эфиопский папирус, можно столько соболей привезти, что всем персидским царевнам носить – не переносить соболя, взамен оставив одну саблю. Сам же автор пишет, что сабли продавать было сверхвыгодно. Об этом же я писал в своей книге насчет шелка, возимого по шелковому пути из Китая в Европу, правда вместо одной лодки я посчитал, что хватит трех верблюдов. Не ходили же простые люди в шелках и соболях, оно даже и сегодня – дорого.

В дополнение к только что изложенным сведениям я провел изыскания насчет поваренной соли на заре веков, и у меня вышло, что кроме Эльтона и Баскунчака соли в те времена нигде не было, а солью в Византии даже платили зарплату военным и чиновникам. Представляете, даже сегодня 70 процентов соли нашей страны добывается именно там, не оскудели запасы, как видите. Они же ежегодно автоматически пополняются. Без людского участия. Я уже написал, что весь Дальний Восток с их–то изобилием рыбы, которую требуется солить, не то испортится, запасов соли не имеет. Правда кое–где выпаривают ее из морской воды, но она получается такой же невкусной как сырая картошка по сравнению с бифштексом. Там же я объяснил, почему китайцев дразнят: «ходя, соли надо?» А корейцы и сегодня едят полупротухшую рыбу, соль по привычке экономят. Поэтому я пришел к выводу, что по «шелковому» пути возили на запад и восток соль. По Волге от среднего течения, оттуда, куда впадает «сезонная» речка Еруслан, протекающая мимо названных соленых озер, и до Каспийского моря – тоже возили соль. Кроме того, с верховьев Волги возили на продажу русских рабынь, у «персов» был острый недостаток женского пола. Об этом еврей персидского разлива Ибн–Фадлан прямо пишет. Вот так в Пермь и попало то блюдо, которому я выше посвятил столько места. Прямиком из Персии. Понравилось оно аборигену, так как сабель у «персидского» купца больше не было, все «раздарил».