Артем Абрамов - Место покоя Моего

• Название: Место покоя Моего
• Автор: Артем Абрамов
• Издательство: АСТ Изд-во
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 978-5-17-003151-1

К читателям

Перед вами всего лишь - фантастический роман. Не очередная сумасшедшая версия исторических событий, не наглое посягательство на христианские каноны и уж тем более не учебник истории религии.

Поэтому настоятельно просим вас отнестись к нему только как к фантастическому роману. И не более того!

Заранее благодарны за понимание.

АВТОРЫ

---

– Твое, Иешуа, как ни жаль мне тебя огорчать.

– И ради всей той неприглядной правды - а я не имею права не верить тебе! - ради этого хаоса, для которого и Страшный Суд. покажется доброй молитвой, вы решили исправить прошлое? Вы посчитали, что ошибка - здесь, в моем времени? Вы правильно все посчитали, Кифа? Вы не ошиблись? Может, ошибка - в вас самих?

Может, она случилась через сто лет после моего вчерашнего распятия? Или через двести? Через тысячу?

– Ошибка была именно здесь, в нашем с тобой времени, - устало и безнадежно сказал Петр. - Ты должен был стать Машиа-хом, а не многодетным плотником. Я исправил ошибку. А то, что было после - через сто лет, через двести, через тысячу, - это не ошибка. Это закономерность. "Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои". Имя ошибки, Иешуа, - человек. Всегда - человек. Его природа, данная ему Богом. Вот тебе и парадокс...

– Но там же, в книге Когелет, есть слова; "Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо оно или худо". Почему никто не боится суда Божьего?

– Это просто, Иешуа. Когда слишком долго пугаешь ребенка наказанием, но не совершаешь его, ребенок перестает его бояться. И даже больше: он перестает бояться того, кто пугает. Человек - та еще скотина Божья: брось в грязь его он и там жить станет, брось в боль его - он и к боли привыкнет. Если нет молнии из тучи, значит, можно под тучей существовать. К страху привыкают, как к увечью. А если все увечные?.. В мире слепых зрячий - урод. И еще: ты же обещал проповедь о десяти заповедях, о том, что они созданы, чтобы их нарушать...

– Господи... - Иешуа посмотрел на еще звездное, но уже начавшее бледнеть небо, словно видел там Того, к Кому обратился, - может, ты был прав, когда раскаялся, "что создал человека на земле"?

– Может, и прав был... - согласился Петр и поднялся с травы. - Пойдем, Иешуа, пора. Светает. Нам надо уйти отсюда и переждать один день и одну ночь. Да и поесть не мешает: в животе урчит - больно слушать.

ДЕЙСТВИЕ - 5. ЭПИЗОД - 4 ИУДЕЯ, ИЕРУСАЛИМ, 27 год от Р.Х., месяц Нисан (Окончание)

Пётр привел Иешуа в Нижний город, в свой дом, о существовании которого знали только он и Иоанн. Не считая равнодушных Техников из'будущего и любопытных соседей из настоящего. Иешуа не спросил, откуда у Петра такое роскошное пристанище, Иешуа был, похоже, слишком потрясен картиной грядущего мира - с точки зрения религии, его Веры! - картины, мрачно и безнадежно написанной Петром. Он всю дорогу молчал и не возразил даже, когда Петр заставил его надеть на голову заранее припасенный платок и закрыть им лицо. Иершалаим все-таки, Машиаха здесь легко бы узнали...

Он не удивился относительному богатству дома, а для него, плотника и сына плотника из галилейской деревни, - и вообще абсолютному, поскольку с далекого детства не приходилось ему бывать в домах подобного уровня. Разве что у Левия в Вифании, так там не столько дом радует, сколько добротное хозяйство вокруг. Ну, еще у Кайафы, но то не считается: приговоренный к смерти вряд ли обращает внимание на интерьер камеры для допроса... Здесь и сейчас его состояние, как опасливо казалось Петру, было близким к подавленному, хотя в качестве допрашиваемого на сей раз был Петр. Если уж прибегать к сравнениям из допросно-следственной практики, то Иешуа очутился в роли следователя, узнавшего от пытаемого тайну собственного будущего, и оно его отчаянно напрягло.

Суббота только рассвела, шабат был в разгаре, купить еды и питья по дороге возможности не представилось, улицы как вымерли, даже предосторожность с платком оказалась лишней. Петр усадил Иешуа в главной комнате на кушетку перед столом, полез в подпол, порылся в небогатых запасах, с удивлением отыскал, однако, немалый кувшин прошлогоднего вина с залитым воском горлышком - значит, цело, значит, не прокисло, а еще нашел круг чуть подсохшего, но вполне съедобного овечьего сыра и завернутую в тряпицу мацу. Пришла догадка: Иоанн постарался, понял, что Петр приведет Иешуа сюда. Когда успел только все принести?..

Поднял наверх все найденное, выложил-выставил на стол, налил вина в хорошие бокалы.

– Давай выпьем за твое здоровье, - предложил он Иешуа.

– Как это? - не понял ученик.

– Такой у нас обычай: пить вино не просто ради утоления жажды, а за что-то. За здоровье близких, например. За любовь. За счастье.

– И помогает? - не без иронии спросил Иешуа.

– Помогать - не помогает, но пить приятно.

– Тогда давай. Хотя здоровье у меня помощи не требует. Лучше - за мое Воскресение.

– Завтрашнее, - напомнил Петр. - Выпили, закусили сыром с мацой. Небогато, но и на том спасибо. Иешуа поинтересовался:

– А в ваше время вино пьют?

– Еще как! И не столько вино... - усмехнулся Петр. - За две тысячи лет появилось такое количество напитков, причем крепких, сшибающих человека с ног!.. И пьют их, Иешуа, не для того, чтобы утолить жажду, а чтобы нажраться как свинья и вроде бы забыть о своих больших и малых проблемах. Вариант дурмана... А вот изготовление настоящего доброго вина стало искусством. Высочайшим! И пьют вино, как и сегодня, для удовольствия, для хорошего аппетита и, кстати, не больше, чем теперь. Израиль, к сожалению, не принадлежит к числу искусников, хотя свое вино по-прежнему делает.

– А где готовят самое лучшее?

– Во Франции, конечно. Север Римской империи - франки, галлы, дикие народы. Это сейчас они дикие. Все изменится... Да, кстати, именно во Франции вырастет город под названием Кагор, где будут делать красное сладкое тягучее вино, которое в храмах станут выдавать за твою кровь. За кровь распятого Христа.

– Не понял.

– Чего ж тут непонятного? Служба в христианском храме, будь он католический, православный или протестантский, превратится в своего рода театральное действие, где у каждого актера - от высшего церковного чина до самого низшего - появится собственная, веками неизменяемая роль. И все будет так или иначе связано с тобой. Праздник Пасхи - праздник Воскресения Христова. Праздник Рождества Христова. Праздник Крещения Христова - это тот день, когда ты пришел к Йоханану на Ярден... А сколько других праздников, помельче - не счесть!.. Кстати, будет отмечаться и день Усекновения главы Иоанна Крестителя, чего, как мы знаем, не случилось... А святых за две тысячи лет появится - тьма. У католиков - свои, у ортодоксов - свои... А вино кагор в качестве твоей крови... Ну, это будет у католиков вроде бар-мицвы, только обряд назовут причащением и будут давать детям, которые собираются вступить во взрослую жизнь, выпить крови Христа и съесть тела Христа.

– А тело-то из чего?

– Хлеб. В грядущем христианстве окажется много языческих примесей.

– Ортодоксы, католики, протестанты... А есть... как ты назвал? конфессия?.. которая наиболее многочисленна, наиболее сильна?

Петр с секунду задумался. Кажется, пришло время одолжить у Клэр ее роль просветителя непросвещенных. Клэр многого не успела рассказать, Петр успеет куда меньше, но нужен толчок, старт. Подсознательно он понимал, что пусть краткий - бегом! - рассказ о развитии и становлении Церкви, основанной на имени Иисуса Христа, в итоге может привести его, Петра, к так давно разыскиваемому решению о месте и роли Иешуа после неизбежного Вознесения. О котором Иешуа до сих пор ничего не ведает. Пути мысли человеческой неисповедимы...

– Вероятно, и по сей день - католики. Началось-то все с Рима. Уже в следующем столетии знаменитый римский писатель - он родом из Карфагена Тертуллиан напишет о римских христианах:

"Мы недавние. Но мы наполнили вашу империю, ваши города, ваши острова, ваши племена, ваши казармы, дворцы, собрания и сенат". Это - правда: меньше чем через триста лет половина жителей Империи станут исповедовать христианство. А первый христианский храм будет сооружен через двести лет. А через сто лет после строительства первого храма новый римский император Константин, как гласит то ли история, а то ли легенда, в борьбе с соперниками за царство увидит якобы знамение - видение на закатном небе креста, на котором тебя распяли. Он пойдет в битву с твоим именем и победит. И издаст указ о свободе религии. Так закончится трехвековая эпоха яростного преследования христиан в Империи.

– Начало расцвета Церкви?

– Буквально - так.

– Ты что-то имеешь в виду.

– Что-то имею. Лет через сорок после смерти Константина-император Феодосии объявит христианство государственной религией. И все бы хорошо, но только этот момент станет началом уничтожения - вплоть до физического! - любого инакомыслия. Именно при Феодосии власть начнет разрушать языческие храмы и убивать тех, кто не верит в Христа. Грустно, Иешуа, но дух армии Рима-станет духом твоей Религии. Ты остерегал учеников от греха властолюбия и корыстолюбия?.. Триста лет смертей во имя Христа, позорных казней, распятий, триста лет борьбы за право исповедовать то, что ты начал, а твои ученики продолжили, оказались на самом деле еще и годами борьбы христиан не просто за победу Веры, но, прежде всего, за власть и деньги. И борьба эта окажется победной: Церковь получит вволю и того и другого и будет пользоваться обретенными правами и благами, не думая о простых верующих.