Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

• Название: Перекресток: недопущенные ошибки
• Автор: Михаил Пузанов
• Жанр: Фэнтези

---

Значит, если капитан не лжет, эльфийка с ним — одного поля ягоды? Да и грехов у них обоих, судя по разговору, хватает. Как же это он сам, умный вроде пират, умудрился угодить в середину этой гнусной истории? Ему даже не было уже страшно — ужас отступил перед отвращением, которое он испытал, выслушивая мысленные упреки двух разумных созданий. Почему-то все сказанное казалось ему каким-то особенно омерзительным, грязным, действительно, двуликим, двуличным. Чужое грязное белье, которое, как известно, не стоит выносить из дома на центральную площадь.

А потом пришел сон. И кошмары…

* * *

1 472 202 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".

Природный мир, континент Эльмитар, Западная полоса Лунных лесов.

— Селина, ты уверена, что нам следует идти по этому пути?

Элоарин отчего-то сильно сомневалась, что заросли терновника могут вывести их хоть на какое-то подобие дороги. Однако девушка только легкомысленно и как-то полуутвердительно пожала плечами, двинувшись в ту же сторону.

За три дня, что они путешествовали вместе, Элоарин отметила для себя, что Селина ведет себя куда смелее и решительнее при поиске дороги и вообще в целенаправленном движении. На отдыхе же она превращалась в скованную и наглухо закрытую собеседницу. Разбить ее «защиту» можно было лишь большим обилием ласковых и подталкивающих к определенной мысли слов, и то не факт, что Селина ответила бы на них, как думала. Однако Элоарин чувствовала, что, утешая и подбадривая девчонку, сама становится сильнее. Странная взаимосвязь: она же просто говорила! Что могут значить слова, даже если они сказаны с искренней добротой? Но, видимо, что-то да значили…

Скрытность, секрет, тайна. Пожалуй, именно этими словами можно было охарактеризовать характер странной девушки, носившей столь подходящее ей имя. Селина — отмеченная луной: тайной, ночью, покровом тишины и затаенности. Она будто бы слишком крепко вросла в землю ногами, а головой, напротив, витала где-то в облаках. При таком положении дел на поверхности оставалось очень мало «осмысленных» частей тела эльфийки. По крайней мере, именно так, слегка цинично, охарактеризовала для себя спутницу Элора.

Впрочем, к Селине она относилась с небывалым даже для себя расположением. Да и девушка платила ей тем же — постоянно что-то рассказывала, подбадривала, даже пыталась время от времени шутить, но иронии у нее не выходило — один сплошной сарказм. От природы ядовитой на язык Элоарин неожиданно неприятно оказалось слушать подобные остроты со стороны: оказывается, они могли ранить не хуже копья.

Очень многое рассказала девушка и о герцоге Астроне, и обо всех эльфах вместе взятых. Оказывается, на двух огромных материках этого мира жило без малого три разных эльфийских народности, разительно отличающихся друг от друга. Развлечения ради или из банальной сентиментальности, рассказала Селина и об ином мире, в котором ей удалось побывать. Слушая ее нежный рассказ о Светлейшем, Элоарин невольно ловила себя на навязчивой мысли, что описываемые пейзажи ей не то, чтобы хорошо знакомы, но, по крайней мере, она может себе это четко представить. В конце рассказа она поделилась своей мыслью с Селиной, на что та с созерцательным спокойствием ответила так:

— Вполне возможно, что ты когда-то там бывала. Или слышала об этом мире… В конце концов, кем-то же ты была до того, как стать принцессой варваров! Жила в ином мире со своими правилами и законами. Хотя, есть странность: у тебя во взгляде читается единый возраст, — Заметив недоумение на лице Элоарин, Селина принялась торопливо объяснять, — Это когда путешествия между мирами совершают в обход смерти. Живешь непрерывно и долгий срок. Может, действительно, Светлейший — там, как эльфы живут, пока не умрут от случайной причины. Хотя, по внешности, ты больше напоминаешь демонессу из Расселины — слишком уж воинственная и жесткая. А может, и вовсе бродягой была, как Астрон. Это, кстати, больше на правду похоже, но тогда совершенно непонятно, почему ты все-таки умерла. Быть может, в бою погибла.

Слово «Расселина» царапнуло память принцессы, но ничего определенного в голове не нарисовалось. Кажется, неведомый тоже этот мир упоминал… Еще Элоарин подметила, что, высказывая длинные и сложные мысли, эльфийка запинается и «нукает» куда реже, чем при простом общении. По всей видимости, ее неуверенность была следствием глубокомысленности, а не постоянных сомнений. Хотя, судя по тону высказанного, Селина все подвергала сомнению и редко допускала категоричные суждения. Но если уж высказывала нечто хорошо обдуманное, то уверенно и целиком, не зажевывая слова и не коверкая мысли.

— Не знаю, может быть, — В конце концов, отозвалась Элоарин, — В памяти ничего конкретного не всплывает. Может, просто накрепко забыла.

— Герцог говорит, что надежное забвение возникает, когда пробираться через междумир душе приходится слишком долго. Часть окружающего ее духа как бы растворяется в тамошнем тумане. Ну… что-то вроде того…

Под конец слишком сложной мысли девушка стала совсем уж часто запинаться, и в конечном счете потонула в прежней неуверенности целиком. Элоарин дипломатично не обратила на это внимания. Она вообще стала ловить себя на том, что не может за что-то злиться на Селину или каким-то иным образом обижать ее. Эльфийка казалась на деле такой ласковой и беззащитной, что трогать ее Элоранте не позволяла внезапно очнувшаяся от вековечного сна совесть. Та самая, безжалостно посматривающая на нее сквозь дугу весов. Кроме того, даже откровенно врать девушке не получалось: так что та к нынешнему моменту уже знала всю подноготную истории принцессы варваров. Умолчала Элоарин лишь о разговоре с Кайлит и разрушении Карад-Дума, а также селения на подступах к лесу. Ну и, конечно, о ледяном голосе — мало ли, сочтет еще сумасшедшей и убежит куда-нибудь. Плутай потом в одиночку по лесам. Голос, вроде бы, больше не донимал ее, хотя из его убежища веяло странной настороженностью.

Элоарин не хотелось открывать Селине моментов своей слабости: кто знает, как бы та отреагировала на поступки принцессы. Впрочем, ей казалось, что эта девушка нашла бы силы простить ее — и от этого становилось еще более гадко на душе. Но, одновременно, и радостно. Этакая вариация на тему известного "плачу и смеюсь". "Наверное, знай Астрон, что я испытываю, он бы радостно потер руки", — подумалось ей вдруг. Принцесса едва не подскочила на месте, заставив Селину испуганно обернуться: это была уже не ее мысль — сознание вновь полыхнуло ощущением, будто она читает мысли неведомого. Нет, не может быть…

— И что же ты испытываешь, Элоарин? — Раздался вдруг тихий, слегка бархатистый голос откуда-то слева, из ночной тишины. Знакомый голос. Принцесса вздрогнула, а потом поняла, что вновь слышит неведомого.

— Так, значит, ты все-таки можешь читать мысли, герцог? Где же ты все-таки находишься на самом деле, хотела бы я знать!

— В сущности, я их сейчас конкретно не читал — просто последнюю фразу из своих размышлений ты произнесла вслух. Ну, а нахожусь я слева от тебя буквально в двух шагах.

От раскидистого сарфартара, отличного от дуба лишь до неприличия пышной кроной, отделилась одинокая тень и приблизилась к спутницам. Лунный луч на секунду пробился сквозь смыкающиеся кроны деревьев и выхватил из темноты лицо бродяги: на вид, лишь чуть старше самой Элоранты, однако весь лоб покрыт глубокими морщинами. Лицо вроде гладкое, вполне добродушное и слегка припухлое, какое бывает после долгого сна, но вот глаза разрушали ощущение доброты и безмятежности: абсолютно спокойные, серо-голубые, почти стального оттенка, на дне они хранили две карие искры. Обнаружить их при лунном свете казалось делом невозможным, но отчего-то именно их в первую очередь, а даже не сами глаза заметила Элоарин: две микроскопические ало-черные искры, выдающие в добродушном бродяге смертельно опасного противника для любого разумного, вставшего у него пути. Кроме того, впечатляющий портрет довершали абсолютно прямая линия носа, крепко сцепленные губы с морщинками в уголках и беспросветно-черного цвета волосы, выбивающиеся на лбу из-под капюшона бродяги. Спину герцог держал идеально прямо, но время от времени будто наклонял то в одну, то в другую сторону — его плечи в такие моменты казались разной высоты.

"Смешно", — подумалось принцессе, — "если бы у него были крылья, я бы подумала, что одно из них легче и меньше, а другое тяжелее и крупнее".

В момент, когда она это подумала, Астрон заинтересованно взглянул на нее.

"Ну что такое!", — внезапно заволновалась Элоарин, не находя в себе сил справиться с тем ужасом, который наводили на нее мысли о двух замеченных случайно искрах. Вроде и не заметно их было уже, и луна больше не освещала его глаза, и вообще, искры, может быть, примерещились (теперь взгляд бродяги был безукоризненно добрым и теплым), но в памяти почему-то отпечаталась именно эта жуткая деталь и постепенно выместила все остальные. Селина описывала Астрона исключительно благодушным и всепрощающим человеком, но Элоарин для себя определила его как действительно на редкость доброго, но отнюдь не всепрощающего. Сейчас она вспомнила: в глазах Кайлит она видела тот же карий огонь, на секунду вырвавшийся наружу в порыве гнева. "Так вот почему я и у него это заметила!", догадалась принцесса.