Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

• Название: Перекресток: недопущенные ошибки
• Автор: Михаил Пузанов
• Жанр: Фэнтези

---

Астрон тем временем подошел к псевдоэльфийке и, улыбаясь, поздоровался с ней на каком-то ломанном языке:

— Саддон к'хара, Селина. Как погуляли? Вообще, я удивлен, как ты умудрилась оказаться в нужном месте в нужное время. Прямо мистика какая-то.

— А ты, значит, в своем духе: все про всех и всегда знаешь?

— Ну, Селина, ты и сама такая же. Разве что не все и не про всех, зато всегда — это святое.

— Проповедник несчастный!

— Ну и дурочка, что ругаешься. Я тебе откровенно это сказал.

— Зато я не откровенно отвечаю. Вот!

Элоарин слушала эту перепалку со все возрастающим удивлением. Пикировка Селины и Астрона происходила совсем в ином ключе и на иных тонах, нежели ее собственная. Казалось, он разговаривает с Селиной так, чтобы девушка желала ему отвечать. А уж как, что и в каком тоне — кажется, эти мелочи бродягу не волновали. Он будто вслушивался в интонации и мелкие оговорки, случайные слова — но только не в то, что пытались сказать. Элоарин вдруг поняла, каким именно образом он так часто угадывал ее состояние: просто проходил по цепочке от вот таких мелочей до ощущений.

— Ну и жук! — Невольно вырвалось у нее.

— Ах, уважаемая принцесса, где же мои манеры. Я забыл поздороваться с вами. На каком языке и в какой тональности пожелаете?

Переход от одного стиля общения к другому произошел столь быстро, что Элоарин вновь почувствовала заторможенность. Создавалось такое ощущение, что единственного голоса и стиля у бродяги нет: он имеет тысячи голосов, характерных фраз и интонаций в расчете на каждого встреченного собеседника. Причем, при таком обилии личин, он вроде бы не казался потерянным или распыленным на тысячи лиц. "Видимо, какой-то внутренний стержень. Существует основа, на которую накладываются все эти личности".

Взгляд Астрона вдруг стал туманным и слегка расплывчатым. Элоарин откуда-то поняла, что он задумался. Через полминуты герцог уже спокойным голосом спросил:

— Элора, скажи-ка, последнюю фразу ты произносила или просто подумала? Что-то это стало повторятся слишком часто для простого совпадения… А я-то все голову ломал, каким образом ты угадываешь, что именно я собираюсь сказать.

— Точно, не произносила. Специально следила. Если ты… вы…

— Ты.

— Хорошо. Если ты, конечно, про личности.

— Да, именно про эту мысль. Я тебе потом объясню про наслоение — ты почти угадала, а вот про мысли необходимо понять сейчас. Без шуток, это действительно слишком часто повторяется. Подумай что-нибудь, касающееся меня.

"Хм, стоит тут, рассуждает, а мне ничего не ясно. Ему-то, конечно, все очевидно — так и объяснил бы, раз уж вумный как вутка".

— Хм, ну ладно, сейчас проясню, как только сам осмыслю. В том-то и дело, что штука получается слишком уж странная: я не пытаюсь «читать» твои мысли и даже не стараюсь для подстраховки «поймать» те из них, что направлены на меня. Но все равно ощущаю примерную суть. Если бы я не знал наверняка, я бы сказал, что ты когда-то могла быть моей дочерью, но ведь с Нарой ты явно не имеешь ничего общего. Не так ли? Черт, опять этот вопрос, неужели все-таки случилось разделение? — Последнюю фразу бродяга произнес как-то скомкано, для себя, Элоарин ее не различила, да и мысль уловить не успела. Только на секунду мелькнул в мыслях образ зеркала, но и тот мгновенно растаял.

— Кто такая Нара?

— Не важно. А имя Викторис тебе ни о чем не говорит?

— Оно означает "Побеждающая", — Растерянно произнесла Элоарин. В голове вновь царапнуло, куда сильнее, чем при слове «Расселина». Наверное, в глазах у нее отразилась эта рассеянность, или герцог мысли прочитал — взгляд его сделался серьезнее и задумчивее. И в тот момент, когда она прямо заглянула ему в глаза, ледяной голос вдруг вынырнул из своего убежища. Только теперь холод в нем, казалось, смешался с истеричной ненавистью, больше подходящей самой Элоранте, нежели настырной «гостье»: "убей!". Принцесса вздрогнула: больше не от звучания приказа ледяного призрака, чем от эффекта его слов — с губ едва не слетела какая-то формула на шипящем языке. Выходит, голосу больше не нужно вытеснять ее из тела — то реагирует на приказы со стороны?! Миг — и Элоранта готова была сорваться, но вновь заглянув в спокойные и внимательные глаза Астрона, она чудом смогла удержаться. Да, правильно, не может эта «гостья» ничего приказать, не выкинув ее из тела, а выкинуть способна единственным способом — заставив потерять контроль. Голос, сообразив, что принцесса не поддалась на провокацию, вновь утих, но как-то зловеще. Кажется, этот ее разговор с Астроном холодную «чужую» напрягал куда больше, чем все прежние беседы.

Это казалось невозможным, но борьбу Элоарин с голосом Астрон, по всей видимости, не заметил. Как же так? Он ведь способен чувствовать ее мысли, видит взгляд, как он мог не заметить?!

— Вижу, о чем-то оно тебе говорит. Наверное, удивлена, что я ничего не рассказываю прямо? Прости, лишь потому, что сам до конца не уверен. До этого момента мне казалось, что ты истинная дочь Элоахима, моего старого друга с особенной историей. Но теперь мне кажется, что он привнес свою долю лишь в твой дух, если вообще имеет к тебе отношение. Ситуация с мыслями, да даже не с мыслями, а с оттенками твоих чувств, которые я тоже неосознанно перехватываю, доказывает, что мы в близком родстве. Может быть, ты и есть — Викторис… Но тогда возникает вопрос, на который я не могу точно ответить.

— Какой?! - Выпалила Элоарин. Она не могла заикнуться о голосе — поняла, когда решила оборвать речь Астрона не терпящим отлагательств рассказом. Не вышло — горло словно оледенело, не позволяя произнести и слова. А мысли, которые она так отчаянно «посылала» герцогу, будто ударялись о глухую стенку. Голос тихо скребся где-то на задворках сознания, будто рыл подкоп под ее душу. Время катастрофически кончалось: принцесса с особой ясностью понимала, что когда голос придет во второй раз, вполне возможно, она его не удержит. И все же Элоарин из последних сил гасила готовые сорваться с осей эмоции — нельзя было допускать взрыва, такого шанса «гостья» бы не упустила. Как-то, каким-то образом надо заставить герцога догадаться об этой внутренней войне… Мимоходом Элоарин с удивлением отметила, что Селина смотрит на ее лицо и что-то беззвучно, будто про себя, произносит. Так она поступала, когда не была уверена в звучании фразы, вертящейся на языке… Запоздало всплыл в памяти рассказ девочки о том, что она почувствовала ауру самой принцессы еще до момента встречи. Может, она заметила? Хорошо бы, если так…

— Если ты, действительно, Викторис, значит, в этот мир попала, пройдя через особое зеркало в прежнем. Но тогда существование Нары можно объяснить только той старой моей теорией… — Герцог в задумчивости тянул слова. Элоарин готова была наброситься на него и придушить за это, но теперь даже двинуться не могла — тело заледенело, как прежде язык. Холодный голос, меж тем, неотвратимо приближался к сознанию, будто исподтишка.

— На поверхности была трещина, а ты сама испытывала какое-то сильное внутренее раздвоение. И когда шагнула сквозь него, на самом деле, прошла не через «дверь», а между двух зеркал, разделенных трещиной. Твоя душа отразилась в них, а так как зеркало это существует на многих категориях мерности сразу, отражение и само оказалось жизнеспособным. Появилась душа-двойник, полностью противоположная по характеру твоей, но несущая схожие силы и возможности. Только жаль, — Взгляд герцога внезапно погрустнел, — такие души могут оказаться некрепкими, зеркало ведь существует лишь на четырех категориях мерности, а их, кажется, семь или даже больше. То-то я не узнал в Наре тебя, да еще смутно переживал, что она не может сама побороть лень. Если не будет совершать поступков и копить собственный опыт, может просто растаять… Жаль, — Впрочем, сожаление получилось какое-то туманное, видимо, герцог больше погрузился в мысли. Элоарин испугалась: он отвлекся на размышления, а голос так близко… Как бы не…

Поздно. Холод потек по крови. С запозданием Элоранта поняла, чего добивалась гостья: если кровь несет отпечаток души, то по этой же связи можно подобраться к ее душе, минуя сознание. Попытаться вырваться! Не выходит. Тело не просто одеревенело, даже зрачки не двигаются: так и смотрит внимательно в рот герцогу, который о своем думает. Как он может этого не замечать?! Неужели голос способен от него отгородиться?! Но как? Черт возьми, как это происходит?! Что делать?! Вот бы к Селине обернутся — может быть, она заметит. От нее голос свои действия, похоже, не может скрыть. Все бестолку!

Астрон вдруг напрягся. Элоранта было с облегчением подумала, что он все-таки заметил ее «войну», но, оказалось, герцог просто не договорил о своей теории:

— Могло выйти и хуже, если теория верна и в этом. Если бы трещина оказалась глубже и пробила второй слой зеркала, там, где заперта прослойка, контактирующая с категорией небытия, случилось бы недозволенное смешение. И в итоге мы получили бы сразу трех тебя, причем третья, по всей видимости, занималась бы исключительно вредительством. Понимаешь, принцесса, бесконтрольное смешение начал никогда не бывает крепким, если только речь идет не о гармонизированном хаосе — здесь ситуация совсем иная, он сам по себе — ветер. А если душа не крепкая, ее мгновенно рвут на части силы-составляющие, и человек начинает искать власти над самыми мерзкими серединами. Пример тому — разглагольствования об общем благе правителей, которые, возвращаясь в замок, первым делом спускались в казематы и «расслаблялись», пытая особо непокорных своих подданных. В Мире разума некогда я такое наблюдал…