Николай Кузьмин - Генерал Корнилов

• Название: Генерал Корнилов
• Автор: Николай Кузьмин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-203-01798-0

На имени генерала Лавра Георгиевича Корнилова, возглавившего так называемый корниловский мятеж осенью 1917 года, десятилетиями лежала печать реакционера и мракобеса. В предлагаемой книге автор анализирует происшедшее и убедительно показывает, что затея с мятежом явилась чудовищной провокацией международных сил, ненавидевших Россию, ее мощь и православное вероисповедание.

Царский генерал Корнилов, истинный сын своей Родины, скорее фигура трагическая, ибо вовремя не сумел распознать скрытую подоплеку намерений мировой закулисы.

---

– Вернулись? – спросил скрипач.

– Еще нет. Мы ждем.

– Так, так… – Хозяин не спускал с гостя настороженного взгляда. – И что же дальше? Что вы принесли?

Собираясь с духом, Симанович сделал паузу.

В последнюю минуту – в буквальном смысле в самую последнюю! – царь посоветовался с докторами о состоянии здоровья сына и внес в документ поправку: он отрекся не только за себя, но и за наследника.

– Та-ак… И кто же интересно? Ну, в пользу кого?

– Брат. Великий князь Михаил.

Сказав, гость вздрогнул: хозяин вдруг с размаху треснул кулаком по столику и выскочил из кресла. Его словно подкинуло пружиной. Бокал с недопитым вином свалился на ковер.

– Ка-а-кой еще великий князь? Ка-кой там Михаил? Вы что, с ума все посходили? Да как у вас… – Он задохнулся и в припадке ярости затопал по ковру – раздался хруст раздавленно го стекла. – Хватит! Хватит, черт вас побери! Никаких князей. Вы слышали? Я вас спрашиваю: вы слышите меня? Или вы оглохли?

Мясистые щеки прыгали. Симанович стоял навытяжку. У него дрожали губы. Он никогда не видел своего патрона в таком ужасном состоянии.

Обессилев в безобразном крике, хозяин вновь свалился в кресло. Он задыхался. – Кому это взбрело: великий князь? Тоже мне придумали! Хватит нам князей. Сколько можно?! – Он перевел дух: – В общем, так. Слушайте меня внимательно. Надо встретить этих – как их там? – ну, с манифестом, прямо на вокзале. Встретить и забрать. Отнять, если на то пойдет. А то они примутся… Вы слышите меня? Забрать! И быстренько приготовить новый. Без всяких там князей, без всяких Михаилов. Не хватало нам еще!

Опасаясь новой вспышки, гость все же напомнил, что манифест об отречении одобрен командующими фронтами. Генерал Алексеев, если даже согласится на новую редакцию документа, потребует не меньше суток для переговоров со штабами фронтов. Без поддержки генералитета отрешение царя от власти может кончиться провалом.

Хозяин снова вышел из себя:

– Алексеев… Да что вы возитесь с этим косоглазым дураком? Тоже мне нашли с кем! Ему что, царь так нужен? Пусть потер пит. Без царя ему же лучше будет!

Он замолк, забарабанил пальцами по широкому подлокотнику кресла. Глаза его были сощурены в угол под потолком. Внезапно он громко щелкнул пальцами:

– Арон, а где там эта ваша балалайка? Ну, Керенский, Керен ский… Он что, всем доволен? Ни на что больше не рассчитывает?

Гость встрепенулся:

– Понял. Разрешите, я пойду?

– Разрешите… – Хозяин хмыкнул. – Как будто кто-то вас хватает за штаны!

Ободрившись, Симанович соображал, сумеют ли перехватить Гучкова с Шульгиным. Хорошо – удастся. Но ведь проклятый телеграф успел выболтать все секреты. Завтра с самого утра о царском отречении заверещат газеты не только в России, но и во всем мире. Правда, имеет ли смысл великому князю Михаилу цепляться за отцовский трон? Шапка Мономаха, свалившаяся ему на голову, тяжела невыносимо. Да и опасна…

Ему не терпелось убежать. Он рвался действовать. Терять не следовало ни одной минуты.

– Арон… – лениво позвал хозяин, и от этого нехорош е– г о тона Симанович невольно вздрогнул. – Драгоценный мой, а что там у вас творится с генералами?

От изумления плечи гостя сами собой полезли вверх.

– Почему о самом важном я должен узнавать от кого-то и совсем со стороны? Вы что, так уж устали в самом деле? Или… как?

На мелком невыразительном лице Симановича застыло полное остолбенение. Корнилов… Эта фамилия зацепилась в памяти благодаря недавнему постановлению: фронтового генерала, командира стрелкового корпуса, совершенно неожиданно назначили ко-мандующим войсками Петроградского военного округа… Мозг Симановича заработал напряженно. Столичный военный округ… Пост, равный прежнему генерал-губернатору… Да, это важно… Структуры новой власти будут во многом зависеть от распорядителя военной силой… Столичный гарнизон…

На замешательство гостя хозяин отреагировал по-своему:

– О, поглядите на него! Он еще строит рожицы. Хорошенькое дело! Я вас спрашиваю… вас, вас, вас, черт подери!.. Почему вы мне молчите об этом самом Корнилове? Вы что, вздумали вилять? Не советую, мой драгоценный. Очень не советую!

– Кто же придавал значение? – забормотал Симанович. – Я соберу все сведения…

– Вот-вот, именно все! Абсолютно все. При этом зарубите себе, что генералы не бегают из плена. Им не положено бегать. По чину, по возрасту… много по чему. А этот взял и побежал! Генерал-то лейтенант, весь в орденах, начальник дивизии! Как вам это нравится? Причем не раз бежит, не два, а целых три. Драгоценный мой, об этом же трещали все газеты. Вы что, не читаете газет? Чем же вы там занимаетесь? Женщины? Кутежи? Картишки? Отвечайте мне!

– Я вспомнил… Я читал… Он действительно…

Симанович, лихорадочно напрягая память, вспомнил: прошлым летом все столичные газеты захлебнулись от патриотического восторга. Генерал Корнилов, немолодой, заслуженный, попал в германский плен при весеннем наступлении Макензена. Сделав несколько попыток, он все же сумел бежать из лагеря военнопленных, добрался до Дуная и на бревне переправился в Румынию. Случай был уникальный. Генерал был удостоен царской аудиенции, его наградили Георгиевским орденом 3-й степени (орден 4-й степени он имел за русско-японскую войну)…

Мало-помалу личность героического генерала довольно отчетливо представилась испуганному Симановичу. Память не подвела.

Но вот поди же знай!..

Хозяин тяжело вылез из кресла и, грузный, вислобрюхий, с расстегнутой рубашкой, навис над присмиревшим гостем:

– Запомните, умница Талейран угадал Наполеона в молодень ком генерале Бонапарте. Загодя угадал. И ничего от этого, прошу заметить, не проиграл. Тут же… Драгоценный мой, неужели вы не видите, что время болтунов кончается? На сцену выдвигаются люди дела, генералы. Они болтать не любят. Да им и не положе но… Короче, меня интересуют именно генералы. Кто там у вас… в этом вашем списочке? Ну конечно, Алексеев. Еще Брусилов, Рузский… Обратите внимание на Бонч-Бруевича… Деникин, по жалуй… Не забудьте и такого – Крымов… Ну и конечно этот вот… Корнилов. Как вам нравится, что он перед войной работалвоенным агентом в Китае? А?.. То-то же. На такой пост кого попало не посылают!

Стремясь поскорее скрыться с глаз, Симанович изображал готовность к исполнению. Деятельной походкой он направился к двери. Хозяин, нахохлившись, смотрел ему в спину мрачным взглядом.

– Арон, – вдруг вкрадчиво позвал он, – а почему вы ничего не сообщаете о делегации?

Симанович споткнулся.

– Но я же еще прошлый раз… Они еще не ходили, нового ничего.

Речь шла о делегации самых именитых прихожан столичной синагоги, собиравшейся обратиться к представителям новой демократической власти России с благодарностью за избавление евреев от гнета царского самодержавия. Сбылась вековечная мечта Божьего народа! Осуществились самые сокровенные чаяния лучших умов России!

– Слушайте сюда, Арон. Никакой благодарности – запомни те. Еще чего! Какая благодарность? Кому? За что? Выбросьте это слово – благодарность. Зарубите себе: не благодарность, а позд равление. Вы понимаете меня? Поздравление! Нам не за что их благодарить. Но поздравить мы обязаны. Как равные равных. И как вежливые люди. А благодарят их пусть другие… если, конеч но, захотят.

Вместо того чтобы уйти, гость затоптался.

– Ну… что там у вас еще?

– Я вспомнил… о Корнилове об этом. Он прошлым летом прибежал из плена, но его собрались судить. Спас его сам царь. И наградил…

Повесив голову, хозяин терпеливо выслушал.

– Спасибо, мой драгоценный. Но все это я уже знаю. Не от вас, прошу заметить. Но ничего, ничего, вы еще исправитесь. Не так ли? Ну и прекрасно… Но только вот что: вы его слишком-то тоже не берите в голову, этого Корнилова. Товар, я вам скажу, неважный. Почему? А очень просто: он слишком честен, чтобы быть умным. Такой, знаете ли, слуга царю, отец солдатам. В общем, взвейтесь соколы орлами! Ну вы меня понимаете… Но, может, именно это как раз и хорошо? Нам же от него совсем немного нужно: чтобы он взял да и навел порядок. Только и всего. И больше ничего. Остальное уж не его ума дело!

Симанович вдруг позволил себе усмехнуться:

– А зачем?

– Что – зачем?

– Ну, порядок этот? Хозяин от души расхохотался:– Ах вы, золотко мое! Подойдите-ка поближе, я пощупаю вашу умную головку. Что вы знаете о порядке? И как его себе представляете? Нам, Арончик, нужен не какой-нибудь порядок, а только наш. Hani – и никакой другой. И мы его наведем. Установим в конце концов. И пусть только попробуют… Я им не завидую, Арон. Вот для этого-то и требуется Корнилов, Он как раз такой человек. Ну а если вдруг и он… Что ж, быстренько найдем другого. Я поэтому вам и сказал: держите на уме все это генеральское добро, перебирайте их, как камешки. Не один, так другой! Нам-то какая разница?..

На рамы высокого дворцового окна сырой ветер с Невы лепил пласты сизого водянистого снега. Утро наступало натужно, с неохотой. Пошел уже десятый час, а фонари на Миллионной не погасли. Керенский, в полувоенном френче, в бриджах и крагах, что-то нетерпеливо высматривал за окном. Всякий раз он приподнимался на носках и словно бодал оконное стекло. По Миллионной проносились редкие пролетки. Лица пассажиров были закутаны. Снег валил стеной.