Александр Белаш - Оборотни космоса

• Название: Оборотни космоса
• Автор: Александр Белаш
• Издательство: Лениздат, «Ленинград»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-289-02345-3

Воистину нет предела умению Фортуната Кермака попадать в разнообразные экстремальные обстоятельства — и выкручиваться из них с прибылью. Неудивительно, что в конце концов такими способностями заинтересовались спецслужбы планеты Ньяго, на которую Форт прибыл, чтобы купить космолет. Но вместо этого ему придется стать экспертом по чрезвычайным ситуациям, да еще работать в паре с самым необычным человеком, с каким может свести судьба.

В подземных мегаполисах Ньяго высокие технологии смешаны с верой в двойников и оборотней, военные применяют магию, а пираты насылают демонов. Мир готов погрузиться в хаос: подступает нечто, несущее безумие и гибель, и Форту предстоит нелегкая задача — остановить Зверя, рвущегося из бездны... Кто знает, может, именно в этом и заключается его предназначение?

---

— Что-то происходит? — спросил Форт, шагая вместе с Папой к станции узкоколейки. В окружении Мусултына сегодня не хватало Маджуха и Зурека, что выглядело довольно-таки странно. Форт успел привыкнуть и к порывистому, жёсткому племяннику Папы, и к сумрачному, внутренне противоречивому главе его разведки. Видимо, на поверхности творилось нечто, заставившее отсутствовать обоих приближённых главного Окурка. Зато охраны его провожало — четверо силачей, да ещё рядом топал заморыш, которого Папа представил так: «Мой пресс, а заодно секлетаръ. Он человек учёный!»

— А, чепуха! — отмахнулся господин-покровитель Аламбука и нейтральных территорий. — Градские шевелятся, вылазки делают. Мы их прижмём! Если что — у Зурека корабли готовы, вдарим по ним с воздуха. Им недолго осталось выпендриваться. Я чувствую силу — а ты, эксперт?

— Я немного волнуюсь, — честно сказал Форт.

— Брось, не трусь! Что я сказал, то сделаю — отпущу тебя живым и с деньгами. Но лучше б ты остался у меня. Мне нужны спецы по Диску, они редко попадаются. Жалованье положу большое, будешь в роскоши купаться. Сам видел — я эйджи очень уважаю, даже в сыновья беру. Нору выделю тебе просторную, пять девок подарю — и не каких-нибудь, их сам Борин Хау одобрял, а он был человек с тончайшим вкусом. Теперь его, поди, под луч поставят... или что там полагается по вашему закону? Мои советники — все здешние, мир эйджи знают кое-как, а мне пора выборы устраивать, чтоб демократия была не хуже вашей. Должно быть, ты с ней знаком?

— Да — жил, насмотрелся на неё.

— Ну так расскажи мне в трёх словах, раз ты эксперт!

Форт неожиданно обнаружил, что ему нечего сказать о самой лучшей из систем общественного устройства. Мир косменов, в коем он вращался, был построен на субординации, как армия, с той лишь разницей, что в космосе больше уважали профессионализм, чем число звёзд на погонах. Но демократией там и не пахло. Никому бы и в голову не взбрело устроить импичмент капитану или выбрать командиром корабля самого горластого крикуна, подпоившего команду и наобещавшего ей с три короба. Тот, кто не умел водить судно и держать экипаж в рабочем режиме, быстро утекал на периферию отрасли коммерческого судоходства. Там он возглавлял проржавевшую лохань под «дешёвым» флагом, с расхлябанным безалаберным экипажем, и водил ее по таким трассам и космопортам, о которых нечего сказать, кроме «Господи, помилуй!».

Форту довелось побывать на ТуаТоу, погостить у мирков, поработать на Планете Монстров и, наконец, оказаться в Эрке. Ни в одном из этих мест демократия не ночевала. Кастовым автономиям и имперскому государству туанцев очень славно жилось при монархии, мирки отнюдь не бедствовали в рамках строя с условным названием «коммунизм». ПМ — дюжина префектур, являвшихся по существу сатрапиями — тоже не сказать что загибалась, хотя её экономическое процветание обеспечивалось разграблением планеты; а суровый град Эрке выстоял благодаря жёсткой структуре нао и дисциплине граждан.

Но вводить демократию в Аламбуке? консультировать Папу относительно принципов, заложенных в Декларации Прав и Конституции, название которой он и выговорить-то не может?..

«И у нас мало кто читал эти нетленные документы, — утешил себя Форт. — Как их полистать-то, если они запаяны в капсулу с инертным газом, капсула — в хрустальный гроб, гроб упрятан в священный склеп, а склеп охраняется национальными гвардейцами? Лучше не трогать скрижали, пусть себе лежат, а то вдруг кто-нибудь до них доберётся и прочтёт, а там — та-а-акое!.. о чём мы сроду не подозревали. Тут же начнётся революция... Значит, и Папе тайну тысячелетий знать нельзя!»

— Это очень сложная доктрина, — осторожно начал Форт, — её вкратце не изложишь...

— Подумаешь, докторина\ Ты проще, проще говори!

— Вообще демократия — это не только выборы и Президент...

— Вот как? а я думал, этого хватит!

— Демократии нужна основа. Надёжное обеспечение всех институций. Необходимо развивать национальную промышленность...

— Не надо нам никакой промышленности. Мы будем торговать — ну, то есть воровать и продавать. Это градские пускай на нас горбатятся и производят всякое-разное, а удальцу работа не к лицу! Вот наладим как следует Диск и будем время от времени стрелять по градам. Надо, к примеру, получить состав гуманитарной помощи, мы — бац по ним! Они сразу поймут и гонят к нам с поклоном не один, а три состава — мясо, молоко, мануфактуру, — чтоб мы больше не стреляли. Или даже проще — заложим в граде бомбу. Ба-бах! Они расчухают намёк и посылают нам стройматерьялы, рабочих, энергию, деньги, оружие — что мы велим, то и пришлют. А прицел Диска так подкрутим, чтобы не метить в норы нао, в градский совет — иначе обозлятся! Там кто-то должен градским быдлом управлять и знать, что мы не обидим, что с нами тоже можно иметь дело. Мы — вожди, они — вожди; поймём друг друга. Палить будем по народишку, по гражданам, чтоб в тонусе их держать и в страхе, всех оптом. Ведь если не убивать — уважать перестанут.

— Но всё-таки надо что-то налаживать. — Форт, даже выслушав такую программу будущего правления, в глубине души ещё надеялся, что Папе не чужды и полезные, созидательные начинания. — Детей прививать от инфекций, поощрять материнство...

— Не хрен его поощрять, — уверенно отозвался Папа, походя растоптав последние надежды Форта. — Это градские бьются, мудруют, ума не приложат — отчего-де их бабы рожать не хотят? А тут ума не надо, чтоб понять! Их бабьё на заводах, в цехах пропадает или верхом на конусе погружения в землю ввинчивается. Какие им дети? отпахала смену, стоя в поезде вздремнула, дома в норе то-сё прибрала, дитю сопли утёрла — и брык на бок! Или того хлеще — учиться затеет. С брюхом наперевес или с младенцем на боку не очень-то поучишься. Сложат с мужиком свои крины, всего на двух деток и хватит. Поэтому градские за каждого ребёнка трясутся, прививают, холят. А у нас не так! Мы воруем много, живём богато. Наши жёнки не работают, только хозяйствуют — и за каждой вереница детворы бежит, пищит. Одного за другим родят, как свинки. Иная и со счёта собьётся. Помню, как-то утоп малец в стоке, вынули его багром, так жёнки всем скопом три ночи судачили — чей? безвестного и безымянного не похоронишь по обряду!.. Так что и прививать детей незачем. Хоть бы половина поколела — другая-то останется. И жрать им много не надо, сунул по куску, и хватит, а нет — пусть роются в помойке, что-нибудь отыщут. Кто хилой — помрёт, а кто вырастет — удальцом станет! будет грабить, в дом тащить. С этим делом мы забот не знаем, полагаемся на чресла. Народ мы плодущий, и без Диска градских одолеем, одним поголовьем... Ну, что там дальше делают, при демократии?..

— Эксперт, — раздался голос Раха, — вы приближаетесь. Когда я скажу: «Стоп!», заставь процессию остановиться. И держись на некотором удалении от прочих.

— Я помню, не повторяй, — ответил Форт. — Что касается других принципов демократии, — продолжал он вслух, — то, уважаемый Папа, они мало чем отличаются от тех порядков, которые заведены у вас в Аламбуке.

— Я так и думал, — довольно заурчал Папа, прядая ушами, — я нутром чувствовал, что у нас много общего! Растолкуй-ка мне, эксперт, как вы добиваетесь этой... тулер... тылер... ну, эта дурь, ты её должен знать...

— Толерантности?

— Во-во, терпимости! Очень полезное изобретение, с ним вы весь свет превзошли. Нигде нас не терпят так здорово, как в Федерации. Туанцы нос воротят, аларки и ихэны не пускают, а вы — пожалуйста! Я думаю открыть у вас фи-ли-ал, — отчетливо выговорил он.

— Стоп!

— Но прежде чем войти в демократию, — Форт внезапно остановился, — надо знать волшебное слово!

Встали и все остальные, а Форт отшагнул назад.

— Какое ещё слово? — недоверчиво спросил Папа.

Тут что-то сухо треснуло вверху, часть навесного потолка выпала и вместе с падающими обломками вниз стремительно скользнула тень, а в воздухе пронеслось нечто...

...оказавшееся лайтингом. Форт перехватил его на лету так, чтобы кисть сразу обняла рукоять, а указательный палец лёг на спуск. Вслед за этим он прицелился Папе в лоб. Говорить вслух было некогда и незачем. Все слова Форт давно уже произнёс в сердце своём, когда готовился к акции.

«Получи, Мусултын, за Зенона Освейского. Спи спокойно, Зенон, — ты отомщён. И за свинку Луду с её свинятками! я обещал девчонке наказать виновного — я выполняю обещание».

Луч испарил кожу, прожёг кость и прошёл сквозь мозг кандидата в Президенты. Папа ещё стоял, а Форт, отключив луч, перевёл прицел на пресс-секретаря и вновь надавил спуск. Не дремал и Pax — бластеры в его руках часто и жарко пыхали, рассылая плазменные шнуры, которые подобно огненным мечам вспарывали тела охранников. Трёх секунд не миновало, а коридор украсился шестью живописно лежащими трупами.

Форт готовился сказать Раху немало всяких слов, однако уместным оказалось лишь одно: