Леонид Борисов - Жюль Верн

• Название: Жюль Верн
• Автор: Леонид Борисов
• Жанр: История

---

Арпентиньи сел и потянул за собою Жюля:

- Мне это нравится! У вас открытое, милое лицо, приятные манеры. Выдумывать следует не так, как это сделали вы. Никаких депутаций мой друг Александр не ждет. Просто к нему пришли и приехали друзья и добрые знакомые, чтобы поболтать, повеселиться. Вы, конечно, пишете?

- Стихи и песенки для театров в Латинском квартале, - ответил Жюль. Кроме того, я задумал написать пьесу. Для этого мне нужно. . .

- Для этого нужны талант, вкус, хорошее здоровье, - заметил Арпентиньи. - И еще. ..

- И связи, - ввернул Жюль, полагая, что именно о них и скажет его новый знакомый в конце своего перечисления. Однако он ошибся.

- И терпение, - договорил Арпентиньи. - Талант делает пьесу. Вкус пишет характеры. Хорошее здоровье заканчивает всю работу. Терпение ставит пьесу на сцене.

- Я полагаю, - несмело проговорил Жюль, - что связи в состоянии заменить хорошее здоровье и терпение.

- О, вы столичная штучка! - воскликнул Арпентиньи, поднося к глазам своим лорнет. - Но вы не совсем правы. Возьмите, к примеру, меня. Я знаю всех и каждого в Париже, и что же? Пьесы мои не идут на сцене. На что рассчитываете вы, мой друг, идя к моему дорогому Александру?

- Рассчитываю получить помощь, месье.

- Какую именно помощь хотите вы получить? Франки, совет, указания, критику? Только ради всего этого и стоило идти сюда.

- Всё, кроме денег, - ответил Жюль. - Простите, но, видимо, мне нужно прийти сюда в другой раз, - теперь глубокая ночь...

- Именно теперь, сейчас, как раз сегодня, - уверил Арпентиньи. Александр в прекрасном настроении. Я представлю ему вас. Кстати, - вы явились пешком? В наемном экипаже?

Жюль вздрогнул, но не от испуга или неловкости, а от того приятного состояния, в котором он оказался по милости этого, вовсе не такого пустого, как отзывался о нем Арпентиньи, человека.

- Я приехал в вашей коляске! С вашей визитной карточкой! Позвольте, я расскажу!

Жюль рассказывал, его слушали, - с улыбкой такой благодушной, что Жюль решился даже спросить: неужели месье не обратил внимания на то, что его везет чужой кучер, а также не объяснит ли он, для чего понадобилось Барнаво снабдить депутата от Нанта визитной карточкой Арпентиньи и каким образом добыта эта карточка? ..

- Я слаб в психологии, мне больше удаются описания природы, поэтому я и прошу вас разъяснить мне все это,- сказал Жюль.

- Где же все то, что вы написали? - спросил в свою очередь Арпентиньи, не желая, видимо, отвечать Жюлю.

- Я не храню написанного мною, я уничтожаю черновики, они мне не нравятся. Я пока что не печатаюсь. ..

- Значит, у вас есть терпение и вкус, - сказал Арпентиньи. - Что касается вашего Барнаво, то он весьма своеобразно понимает связи. Кроме того, мне кажется, что в данном случае мы имеем дело с бесспорным влиянием книг моего дорогого Александра. Вот вы сказали о Барнаво, об этом кучере. Вы кто, республиканец?

- Ни в коем случае не сторонник монархии, - твердо проговорил Жюль. Все остальное для меня еще неясно.

Арпентиньи помрачнел. Ответ Жюля не понравился ему. Поиграв лорнетом, он сунул его в вазу с бананами. Затем встал, взял лорнет, протер стекла платком и, как ни в чем не бывало, произнес:

- Идемте, депутат от Нанта! Я представлю вас моему другу, так и быть! Странно, - вы все же нравитесь мне. Осторожнее, здесь ступеньки из очень толстого стекла, они скользкие, как паркет. Причуды Александра порою абсурдны. Сейчас он ищет негра с рыжей бородой. Такого не найти. Сюда, мой друг. Банкет начнется в четыре часа. Сейчас три без пятнадцати. Валентина!

Подошла служанка в белом переднике и сказала, что мэтр у себя в кабинете, он работает и просит никого не впускать к нему. Арпентиньи постучал в дверь. Ни звука в ответ. Тогда он предложил Жюлю:

- Постучите, я загадал: если Александр отзовется, - вы будете счастливы и богаты.

Жюль ударил в дверь кулаком. Немедленно послышался густой, певучий бас:

- Черт! Кто? Можно!

Арпентиньи и Жюль вошли в кабинет Дюма. Знаменитый романист сидел перед столом верхом на стуле и, перекинув руки через его спинку, писал, судя по размашистым движениям, очень крупными буквами. Стол был закидан исписан--ными листами бумаги. Дюма продолжал писать, не обращая внимания на вошедших. Он был в коротких синих штанах и ярко-синего цвета сорочке с расстегнутым воротом. Арпентиньи сказал:

- Александр, мы к тебе.

Дюма поднял голову, отложил перо, встал. Жюль ожидал увидеть нечто высокое и громоздкое и потому очень поразился, когда из-за стола вышел человек невысокого роста, с атлетически развитой грудью и плечами. Щеки Дюма лоснились от пота, всклокоченные волосы стояли густой мохнатой шапкой. Дюма был похож на борца, только что возвратившегося из цирка и решившего написать отцу и матери о своих успехах на манеже.

- Молодой писатель Жюль Верн, которого я полюбил, как только увидел, приехал из Нанта, чтобы познакомиться с тобой и просить советов и критики, тоном декламатора произнес Арпентиньи.

- Здравствуйте! - загремел Дюма и протянул Жюлю короткую волосатую руку. Жюль вложил свои тонкие длинные пальцы в инструмент для выжимания и сдавливания и поморщился от боли. Дюма расхохотался. Казалось, смеется не человек, а стены огромного кабинета, в котором он находится, массивная мебель и самый воздух, пропитанный запахом сигар. Когда Дюма смеялся, толстые губы его оттопыривались и глаза сверкали, словно освещенные изнутри.

- Здравствуйте, месье Жюль Верн! - раскатисто пробасил он еще раз. Помогите мне! Фраза перестала слушаться меня! Все шло гладко, - я уже придумал название для книги, я уже начал вторую главу и вдруг - стоп! Черт знает что! Я не знаю, как сказать, что пошел сильный дождь! ..

- Хлынул ливень, - подсказал Арпентиньи, располагаясь в кресле-качалке.

- Плохо! - Дюма даже ногой топнул. - Что значит - хлынул! Мне нужен сильный дождь, а ты - ливень! Что скажете вы, Жюль Верн из Нанта?

- Простите, как я могу... - пролепетал Жюль. - Как я могу давать советы Александру Дюма! Помилуйте!

- Вы ничего не знаете, вы ничего не понимаете! - Дюма замахал обеими руками. - Вся десятая глава "Графа Монте-Кристо" написана под диктовку старого попугая Краузе. Он сидел вот в этом кресле и диктовал. Я исправлял его ужасный, отвратительный слог. Ну, что же относительно дождя?

- Мне кажется, мэтр, что дождю вовсе не обязательно идти - ни сильному, ни маленькому,- сказал Жюль.- Ваши герои любят хорошую погоду.

- Ого!- прорычал Дюма и сунул в рот Жюлю сигару.- Садитесь, льстец, и курите сигару, Жюль Верн из Нанта! Эмиль, налей ему вина, того, на этикетке которого написано, что оно сделано в семнадцатом столетии. Продолжайте, Жюль Верн! Вы мне нравитесь! Вы купили меня, - да, да, купили! Я могу полюбить вас! А дождя не будет! - Он ударил кулаком по столу. - Спасибо, Жюль Верн! Действительно, мои герои любят хорошую погоду, - как это я раньше не замечал этого! Тонкое, наблюдательное замечание! Молодец! Курите сигару!

- Я счастлив, мэтр, - задыхаясь, произнес Жюль. - Когда в книге хорошая погода, то хорошо на сердце и у читателя, - не правда ли?

- Черт! - одобрительно воскликнул Дюма и подбежал к столу. - Эмиль! Дай ему вина и подари мои палевые перчатки! И малиновый фрак! И бархатный синий жилет! Пришли все это ему на дом, слышишь?

Он сел к столу, взял в руки перо, и оно побежало по бумаге. Десять двенадцать строк, и исписанный лист был отброшен в сторону. Дюма принялся за новый. Арпйнтиньи поднес Жюлю бокал вина, себе налил в какой-то круглый, похожий на глиняную кружку сосуд. Чокнулись и выпили. Жюлю показалось, что он влил в свой желудок расплавленный металл. Голова его закружилась: вещи в комнате поменялись местами; Дюма, сидевший справа, оказался под потолком. Жюль опустился в кресло. Веки его сомкнулись. Прилив необычайной храбрости охватил его, - ему хотелось сказать: "Слушайте меня, я буду диктовать"... Вместо этого он произнес:

- Разбудите меня в начале шестого...

И заснул.

Дюма продолжал писать. Арпентиньи смаковал вторую кружку вина, макая в него бисквит. Вошел слуга и доложил, что все приглашенные в сборе. Дюма вскочил, надел золотистую рубашку, коричневые, в клетку, брюки, повязал галстук. Арпентиньи облачил своего друга в серый сюртук.

- Этот Жюль Верн молодчина, - негромко произнес Дюма и подставил под ноги Жюлю скамеечку. - Хорошие глаза, светлая улыбка, - люблю! Напомни, что ровно в пять его нужно разбудить. У него, наверное, свидание. Он просил у тебя денег? Не просил? Ну, я дам ему без всякой просьбы. Идем! Если бы ты только знал, как мне все это надоело! Как сладко спит этот юноша! Фрак он надел впервые, - под мышками у него уже лопнуло! Видишь?

Ровно в пять часов Дюма покинул своих гостей, в самый разгар веселья, споров, музыки и гастрономических услад. Он вошел к себе в кабинет; слуга зажег двенадцать свечей на письменном столе Дюма и столько же на круглом столе подле спящего Жюля. Два золотых пышных пятна погрузили углы во мрак, четко проявили корешки книг в длинном, приземистом шкафу, неспокойные розовые блики кинули на потолок.