Элизабет Хэйдон - Реквием по солнцу

• Название: Реквием по солнцу
• Автор: Элизабет Хэйдон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05903-2

Рапсодия, королева лиринов, и Гвидион из Маносса избраны правителями объединившихся королевств возрождающейся намерьенской империи. Императрица Темных земель, правящая в Сорболде, готова пойти на сотрудничество с новым союзом, но умирает при загадочных обстоятельствах. Эши, супруг Рапсодии, срочно выезжает в Сор-болд, Рапсодия же отправляется к драконице Элинсинос. Рапсодия не подозревает, что ф'дор, демон огня, вновь вышел из подземной темницы, чтобы отомстить ей за нарушенную когда-то клятву.

---

Несколько мгновений Анборн раздумывал, не закрыть ли ему глаза, чтобы позволить огню сделать свое дело. Он превратится в пепел, раздуваемый ветром, и тогда его унесет к морю, развеет по всему огромному миру, и он растворится в бесконечных потоках воздуха вместе с другими Кузенами.

Однако эта мысль заставила генерала вспомнить последние слова Рапсодии:

«Живи, живи ради меня, Анборн. Расскажи Эши о том, что здесь произошло. Передай детям и моим друзьям болгам, что я их люблю. И помни, я люблю тебя».

Были ли эти слова могучей магией Дающей Имя, или приказом суверена, которому он присягнул на верность, или зовом Кузена, или последней просьбой женщины, чью любовь и дружбу он так ценил, но в них содержалась сила, передавшаяся Анборну, и он смог вновь поднять голову и стряхнуть чары столь желанного и манящего бесконечного сна.

Когда перед глазами у него прояснилось, Анборн обнаружил, что пожар успел сильно распространиться. Все деревья вокруг горели, и огонь набирал силу, двигаясь в сторону реки Тарафель.

Он должен выбраться из леса и найти помощь.

Генерал оперся на руки и приподнялся.

И увидел лежавший под ним меч. Его клинок втягивал жар в себя, и только благодаря этому Анборн был еще жив.

Звездный Горн.

Генерал долго смотрел на легендарный меч. Исчезли бесконечные волны пламени, омывавшие клинок, когда рукоять сжимала Рапсодия, — знак связи между стихией огня и илиаченва'ар. Меч продолжал испускать звездный свет, но теперь огонь едва тлел — его похитил владелец меча воздуха. И хотя Анборн никогда не видел этот клинок, он не раз слышал рассказы об оружии, участвовавшем в Сереннской войне, за которой последовало бегство намерьенов с Серендаира.

Тайстериск.

Его ни с чем не спутаешь. Анборн ощущал его, когда человек в плаще, стоявший на дороге, повелевал стихией.

Кузены — братья ветра, а этот человек сам повелевает ветрами.

Анборн продолжал размышлять, пойманный в клетку своего израненного, искалеченного тела. Он думал о Рапсодии, о том, как ей должно быть сейчас страшно, хотя она старалась не терять мужества. Представив, что сейчас с ней может происходить, с трудом подавив мысль о ее возможной смерти, Анборн едва не взвыл от ярости, проклиная свое бесполезное тело.

Он с трудом перекатился на бок и взял в дрожащие от напряжения руки Звездный Горн. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы убрать меч в висящие на спине ножны, после чего он потянулся вперед в поисках точки опоры — корня или не сгоревшего куста.

Чуть-чуть не дотянувшись до обугленных останков куста куманики, Анборн оперся руками о горячую землю, напряг мышцы верхней части тела и слегка продвинулся вперед. Теперь он смог ухватиться за обгоревший куст и преодолеть еще некоторое расстояние, понимая, что пламя все равно движется быстрее.

Все посторонние мысли исчезли. Перед ним стояла одна задача — отползти как можно дальше от стены пламени, постараться приблизиться к Кругу филидов и Великому Белому Дереву, где они побывали несколько дней назад. Оттуда он сможет послать Рапсодии помощь.

Медленно, мучительно медленно генерал подтягивался вперед на руках, цепляясь за обгоревшие кусты и корни или полагаясь на силу пальцев и локтей, когда точку опоры найти не удавалось. И все же он продолжал передвигаться по раскаленной земле.

Казалось, время остановилось. Жар вокруг усиливался, пожар полыхал все ярче, но Анборн не обращал на него внимания, сосредоточившись на нескольких ярдах земли впереди.

Он полз уже целую вечность, когда наткнулся на тело лучника, который подстрелил Шрайка, а теперь лежал рядом со своим арбалетом. Анборн остановился, чтобы передохнуть и перевести дыхание. Он перекатился на бок, поморщившись от острой боли в ребрах, оторвал лоскут от рубашки, чтобы перевязать кровоточащие ладони, и вновь огляделся.

На расстоянии вытянутой руки тлел скелет лошади, жар расплавил даже седло с высокой спинкой. Рядом валялась старая сабля. Анборн, забыв о боли в спине, протянул к ней дрожащую руку.

Вероятно, тела остальных врагов полностью поглотил огонь, сквозь который он полз. Анборн дышал их пеплом, вдыхал души.

Даже душу Шрайка.

В первый раз после начала сражения он вспомнил о своем друге и наставнике, скромном матросе с «Серелинды» — последнего корабля, покинувшего Серендаир как раз перед тем, как родину намерьенов поглотили морские волны. Началось долгое путешествие, во время которого они пересекли Нулевой меридиан и Шрайк, как и все его спасшиеся соотечественники, получил в награду бессмертие. Суровый солдат, он верно служил Гвиллиаму, хотя и не всегда охотно следовал за ним. Гвиллиам был отцом Анборна, и Шрайк остался рядом с сыном после смерти своего сюзерена. Они провели вместе пятнадцать столетий.

Анборна охватила скорбь, какой он не испытывал уже много столетий. Однако генерал заставил себя не думать о самом верном друге — он не мог отвлекаться от своей главной цели.

Отдохнув, он подполз к телу лучника и плюнул ему в лицо, после чего схватил за челюсть и потащил за собой.

Раздался громкий треск, и на землю рухнула здоровенная ветка, во все стороны полетели искры и пепел. Анборну пришлось прикрыть лицо.

Воздух стал таким горячим, что ему показалось, будто его легкие наполнились огнем.

Он уже начал задыхаться, а из горла пошла черная кровь. Старый воин с горечью был вынужден признать, что один он не справится.

Тогда он решил воспользоваться последним шансом.

Некоторое время вокруг был слышен только рев пожара, не дававший ему сосредоточиться, мешавший уловить хоть что-нибудь в этом хаосе. Он нетерпеливо потер уши, проклиная свою бесполезность, и попытался отсечь все посторонние звуки, чтобы уловить нежную песнь ветра.

И вот наконец он ее услышал. Легкий ветерок, возможно, был рожден самим пожаром.

Анборн прислушивался к его малейшим изменениям, оценивал его силу.

Потом он собрал все оставшиеся силы, поднял голову, повернулся на запад и произнес слова Призыва, на который ему приходилось отвечать, но который сам он никогда прежде не отправлял на крыльях ветра.

— Льюк, западный ветер, ветер справедливости, услышь меня, — хрипло заговорил Анборн на древнелиринском языке — то были единственные лиринские слова, которые знал генерал. — Клянусь Звездой, я буду ждать и наблюдать, я позову, и меня услышат.

Когда Анборн посреди горящего леса произносил древний Призыв солдатского братства, он вспомнил, как однажды ветер принес ему чистый, тихий Призыв и, бросившись на выручку, он оказался в заснеженном лесу в самый разгар бури. Он откликнулся на него и нашел замерзающую женщину, которая вела в поводу едва живую лошадь с потерявшим сознание гладиатором.

Женщина стала королевой лиринов, а потом и намерьенов.

Гладиатор, которого она увезла с собой в царство за гранью жизни и смерти, остался там. Потом он вернулся, и весы избрали его Патриархом.

Генерал поморщился: какая ирония судьбы!

Тогда он спас их обоих, хотя временами ему хотелось прикончить скотину гладиатора. В тот раз Анборн, почувствовав скрытую от посторонних магию ветра, отдал себя во власть стихии и оказался там, где в нем нуждались. Правда, он считал, что идет на помощь Кузену. Анборн не знал, что, поступив так, он заслужил прощение за преступления, совершенные во время Намерьенской войны и преследовавшие его во сне и наяву.

После этого он вновь научился спать.

А теперь Рапсодии нет. Он не смог защитить ее, нарушил клятву, данную племяннику, потерял и ее, и их с Эши нерожденное дитя. Боль была сокрушительной.

И тогда он обратился к другому ветру, северному, самому сильному из всех четырех, в надежде, что он сможет донести его зов до кого-нибудь из Кузенов, которых, как совсем недавно Анборн объяснил Гвидиону Наварнскому, практически не осталось в этом мире.

— Клянусь Звездой! — вскричал он, вдыхая в легкие едкий дым. — Я буду ждать и наблюдать, я позову, и меня услышат!

Он надолго закашлялся.

Лишь рев обезумевшего пламени был ему ответом.

Он постарался справиться с отчаянием, грозившим затопить его душу и продолжавшим нашептывать слова сомнения. Генерал знал, что не на всякий зов Кузена приходит ответ. Он и сам слышал такой зов дважды всего несколько недель назад и был готов откликнуться на него, но двери ветра так и не распахнулись перед ним. Он не сумел найти человека, который звал на помощь.

Быть может, и сейчас к нему никто не придет.

— Джэн, южный ветер, самый стойкий, — прохрипел Анборн, чувствуя, как теряет голос. — Клянусь Звездой, я буду ждать и наблюдать, я позову, и меня услышат. — Он сглотнул, стараясь заставить свое горло произносить слова. — Я позову, и меня услышат.

Казалось, Время замедлило свой бег, оно начало плавиться и изгибаться в этой невыносимой жаре, точно стекло в руках стеклодува.