Майк Резник - Сантьяго

• Название: Сантьяго
• Автор: Майк Резник
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0310-5

В отдаленном будущем, в жестоком мире войн и убийств, среди опасностей Звездного Пограничья родился Сантьяго — герой и великий преступник. Самые опытные и безжалостные «охотники за головами» шли по его следу в надежде на огромную награду — но теряли жизнь. Однако теперь на поиски знаменитого преступника отправляется лучший из лучших — космический снайпер Найтингейл, готовый погибнуть — или победить.

---

— Какая тут анонимность? Сотни людей всю жизнь пытаются выследить вас и убить.

— А я, однако, перед вами, живой и здоровый. Потому что никто не знает, как я выгляжу и где живу.

— Может, вам все-таки развеять некоторые мифы и легенды, которые пачкают ваше имя?

— Чем больше преступлений приписывает мне Демократия, тем больше усилий тратит она на меня, а не на те народы, которые не могут защитить себя сами. Но что же мы опять о делах? Мы-то собирались отдохнуть.

— Я не возражаю.

— Дела оставим на завтра. Времени у нас хватит. Не желаете поговорить о литературе?

Каин пожал плечами:

— Как вам будет угодно.

— Хорошо. — Из кухни появились двое молодых мужчин, поставили на стол тарелки с супом. — Вы читали Танбликста?

— Даже не слышал о нем.

— Это не человек. Канфорит. Потрясающий поэт.

— Поэзия никогда меня не интересовала.

— Прекрасный суп, — отметил Сантьяго после первой ложки. — Отец Уильям уговорил бы всю кастрюлю.

— Очень хороший, — согласился Каин.

— Я тут перечитывал романы, написанные до того, как наши предки покинули Землю, — продолжил Сантьяго. — И особенно проникся к Диккенсу.

— «Дэвид Копперфильд»? — предположил Каин.

— Ага! — улыбнулся Сантьяго. — Я знал, что вы образованный человек.

— Я лишь сказал, что читал этот роман. И не говорил, что он мне понравился.

— Тогда позвольте порекомендовать вам тот, что я только что закончил. «Повесть о двух городах».

— Может, попробую прочитать его завтра. Если мы еще будем говорить.

— Обязательно будем, — заверил его Сантьяго. — Вы вот спросили, что отличает меня от других революционеров, с которыми вы шли в бой. Завтра мы все подробно обсудим, но намек, если хотите, я могу дать вам прямо сейчас.

— Слушаю.

— Дело, ради которого я кладу все силы, было обречено на неудачу еще до того, как я вступил в борьбу. — И загадочная улыбка осветила лицо Сантьяго.

Каин еще обдумывал эти слова, когда поднялся из-за обеденного стола и прошел в гостиную, чтобы поговорить о литературе с королем преступников.

Глава 23

Гора есть из золота. Там он живет.

Нрав — как огонь, сердце — как лед.

С вершины исходят веленья его.

Почти уж властитель он мира всего.

Никакой золотой горы, разумеется, не было и в помине, но Каин никогда не видел столь прекрасной фермы.

Тысяча восемьсот акров, аккуратные, ухоженные поля пшеницы, кукурузы, сои, пастбища, речушки, озерца.

— Наличие холмов снижает эффективность использования пашни, — говорил Сантьяго. Мужчины сидели на веранде, обозревая окрестности. — Однако риэлторы всей галактики уже усвоили прописную истину: чем красивее пейзаж, тем меньше отдача от земли. Идеальное поле должно быть ровным как стол. — Он вздохнул. — Но мне хватило одного взгляда, чтобы влюбиться.

— Тут царит покой, — согласился Каин.

— У меня сердце кровью обливалось, когда я отдавал приказ выкорчевать деревья, росшие на полях. Но лучшую рощу я сохранил. Около нее и построили дом. — Сантьяго указал на два ближайших дерева. — Там я часто вешаю гамак. Люблю полежать в нем, потягивая что-нибудь ледяное из высокого стакана, чувствуя себя настоящим сельским джентльменом.

— Странный вы революционер, — отметил Каин.

— Революция моя тоже странная.

— Почему?

— Почему странная? — спросил Сантьяго.

— Почему вы ведете эту неравную борьбу?

— Потому что кто-то должен ее вести.

— Не очень-то веская причина.

— Лучшей не найти. Первая обязанность власти — налагать свою волю. Первая обязанность свободного человека — сопротивляться насилию.

— Это я уже слышал. Старая песня.

— Но пели ее люди, которые жаждали власти для себя, люди, которые хотели реформировать свои планеты и даже Демократию.

— А вы этого не хотите?

— Реформировать Демократию? — Сантьяго покачал головой. — Как только вы приобретаете власть, вы становитесь тем, против кого боролись. — Он помолчал. — Кроме того, я реалист и понимаю, что такое просто невозможно. У Демократии больше боевых звездолетов, чем у меня людей. И она будет править через тысячи лет после того, как мы с вами умрем.

— Тогда почему вы упорствуете? — спросил Каин.

Сантьяго задумчиво посмотрел на него:

— Знаете, Себастьян, у меня такое ощущение, что вы хотели бы видеть меня иным. Обходительным, седовласым старичком, который называет всех «сын мой» и говорит, что до утопии рукой подать, она буквально за поворотом. Это не так. Я упорствую в своей борьбе, потому что вижу — есть ало, которое должно наказать. А альтернатива у борьбы лишь одна — выбросить белый флаг.

Каин предпочел промолчать.

— Если вас интересует философское обоснование моих действий, вы найдете его в моей библиотеке, — продолжал Сантьяго. — Но у меня есть гораздо более простое объяснение.

— Какое же?

Сантьяго хищно улыбнулся:

— Когда кто-то толкает меня, я не остаюсь в долгу.

— Это хорошая черта характера, — признал Каин. — Но…

— Но что?

— Я устал проигрывать.

— Тогда присоединяйтесь ко мне и сражайтесь на нашей стороне.

— Вы уже сказали, что не сможете выиграть.

— Но сие не означает, что я должен проиграть. — Сантьяго помолчал. — Черт, я бы не хотел свергать Демократию, даже если бы мог.

— Почему?

— Во-первых, как я уже и говорил, я не хочу становиться частью общества, против которого борюсь. Во-вторых, потому что Демократия не есть истинное зло, ее нельзя даже назвать насквозь коррумпированной. Это обычное государство, и, как все государства, она принимает решения в интересах большинства. С точки зрения этого самого большинства, то есть избирателей, Демократия — институт, отвечающий основным нормам морали и этики. Эти избиратели, несомненно, полагают, что Демократия имеет полное право расширять свое влияние на Пограничье, пусть и несколько ущемляя права тамошних жителей, если в результате укрепляются позиции Демократии. В долгосрочном плане они, возможно, даже правы. С другой стороны, те из нас, чьи права ущемляются, не должны сидеть, теша себя надеждой, что в конце концов все обернется к лучшему. Мы можем бороться и наносить ответные удары.

— Как? — Каин не отрывал глаз от Сантьяго.

— Прежде всего разобравшись, а кто наш противник, — ответил Сантьяго. — Мы говорим не о военной машине какой-либо планеты. Это Демократия. Она объединяет чуть ли не сотню тысяч планет, и она не изменится, ни за ночь, ни вообще. Если мы причиним им достаточно хлопот, то сможем убедить их в том, что дешевле оставить нас в покое, чем пытаться навязать свою волю. — Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул. — В конце концов, кто мы такие, чтобы тратить на нас столько материальных и людских резервов? Горстка никому не нужных, малонаселенных планет.

— Не говоря о том, что планеты эти не объединены в единое целое.

— В этом тоже наша сила.

Каин вопросительно изогнул бровь.

— Вы сомневаетесь? — спросил Сантьяго.

— Я как-то не считал достоинством отсутствие единой организации.

— В каких-то случаях можно с вами согласиться. Но не в нашем. Будь мы организованы, будь у нас армия и флот, централизованное командование, Демократия знала бы, куда надо ударить, и уничтожила бы нас в течение недели. Дело в том, что враг у нас слишком силен, чтобы появился лидер, который выйдет из подполья и призовет людей под свои знамена.

— Но вы-то появились.

Сантьяго хохотнул.

— Я не лидер. Я — удар молнии. Я нападаю, граблю, убиваю, а Демократия заламывает руки и предлагает вознаграждение за голову короля разбойников. — Самодовольная улыбка пробежала по его губам. — Если б они знали, почему я это делаю, если б они могли представить себе, на что я трачу захваченную добычу, они бы направили сюда пятьдесят миллионов человек, которые прочесали бы каждую планету. — Он помолчал. — Я поднаторел в конспирации, но они бы меня нашли. Так что пусть меня принимают за удачливого грабителя, а не удачливого революционера.

— А вы удачливый революционер?

— Вы побывали в медицинском центре. И видели, к чему мы стремимся.

— Врачи могут делать то же самое на любой другой планете.

— Справедливо, — кивнул Сантьяго. — Но врачи не смогут оплачивать функционирование такого комплекса, и, уж конечно, они не станут минировать тот район на Гиперионе, где флот намеревается построить базу.

— Молчаливая Энни говорит, что это случайность.

— А уничтожение миллионов разумных существ тоже случайность? — полюбопытствовал Сантьяго. — Во Внутреннем Пограничье такое повторяется снова и снова. Я пытаюсь убедить их, что есть другой путь.

— Получается?

— Все зависит от вашей точки зрения. Продолжают существовать сотни колоний, которые в противном случае вырезали бы до единого человека. Десятки тысяч людей живут там, где без нас жить бы они не смогли. Несколько инопланетных цивилизаций, ненавидящих человечество, узнали, что люди бывают разные. — Он улыбнулся. — Я бы сказал, что получается. А вот Демократия, возможно, удивляется, зачем мы теряем столько жизней и тратим такие средства ради столь незначительного по ее масштабам результата.