Ольга Володарская - Плачь, влюбленный палач!

• Название: Плачь, влюбленный палач!
• Автор: Ольга Володарская
• Издательство: Подвиг
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004

ЧЕЛОВЕК ехал в переполненном автобусе и страдал. Страдал от толчеи, запаха бензина, шума, грохота ржавых членов таратайки и какого-то томительного беспокойства… Вместе с ним в вонючем, раздолбанном «Лиазе» маялось еще 40 человек. Всех их ЧЕЛОВЕК знал, потому что проработал с ними бок о бок не один год. Ко всем относился равнодушно…

… Ко всем, но не к ТОМУ, кого приговорил к смерти.

ЧЕЛОВЕК еще не решил, каким образом, в какое время, где, чем и зачем совершит казнь… Но одно он знал определенно — она неотвратима.

ПРИГОВОРЕННЫЙ не догадывался об этом. Не подозревал, не предчувствовал. Он шутил, балагурил, пил пиво, даже флиртовал. Был весел бесшабашен, как всегда.

Ему было невдомек, что он приговорен, и что от смерти его отделяют всего лишь сутки.

---

— Айда! — возопил Суслик радостно, потом как-то сник и забормотал. — Только это… Ломать двери я не буду. За это оштрафовать могут.

— Зачем ломать? — Артемон потряс в воздухе связкой Петиных ключей. — Откроем любое помещение. Тут универсальный ключик есть.

От Мишкиных криков проснулся Зорин и тут же присоединился к всеобщему ликованию.

— Как здорово! — воскликнул он и захлопал в ладоши. — Тогда отоприте видео-зал, я буду смотреть кино. «Титаник». Сонечка пойдет со мной?

— Не пойдет, — отшила его Ксюша, вынырнув из-за пальмы. — Она хочет играть в бильярд.

— Не хочу я играть ни в какой бильярд! Да и не умею я.

— А тебя Артемон научит. Правда, Артемон?

— Без базара!

— Да не хочу я! — озлилась Сонька. — У меня и так голова трещит, а тут еще вы со своим бильярдом привязались. Пошли лучше в библиотеку.

— Ты что решила «Отцы и дети» перечитать? — съехидничала Ксюша.

— Просто хочу побыть в тишине.

— И я хочу! — горячо поддержала подругу ваша покорная слуга, выползая из-за колонок.

— Да ну вас, — разочарованно протянула Ксюша. — Как старые бабки, честное слово!

Тем временем Артемон, словно Моисей, повел свою паству по двухэтажному зданию. Сначала он отпер видео-зал, запустив туда Зорина и Сеню Уткина, который, так же как и Юрка, млел от слезовышибательной Камеруновской картины. Потом открыл библиотеку, следом бильярд, в который, кроме него и Куки вознамерился играть только Суслик. Серега, помявшись, отправился вслед за Юркой и Тю-тю. Радист Стапчук скрылся в своей рубке, прихватив с собой тех четверых, имен которых я не знала. Одна Изольда все никак не могла определиться, куда ей направиться — сразу в бильярдную или сначала с Галиной Ивановной в уборную. Наконец, она решилась.

— Пожалуй, приведу себя в порядок. А-то растрепанная, потная, — Она смущенно хихикнула. — Галина Ивановна, я с вами. Мне надо попудрить носик. Прихорошиться.

Ксюша пренебрежительно фыркнула и забубнила:

— Носик. Только послушайте ее! У нее хватает наглости свой шнобель носиком назвать.

— Тихо, — шикнула я. — Вдруг услышит.

— А ничего удивительного, с такими-то лопухами…

Мы с Сонькой схватили раздухарившуюся Ксюшу под руки и уволокли в библиотеку.

Там стояла благословенная тишина. Было тепло и уютно.

— Девочки, — жалобно заскулила Ксюша, когда мы закрыли за собой дверь. — Дайте мне какую-нибудь веревочку…

— Зачем? Вешаться что ли собралась? — мрачновато пошутила Сонька.

— Штаны подвязать. Они постоянно сползают… — и она продемонстрировала свою распахнутую ширинку.

— Тебя что, изнасиловать пытались? — испугалась Сонька.

— Обалдела что ли!? — возмутилась Ксюша. — Я с горы каталась, вот они и лопнули… Ну что, нет ни у кого веревочки? Тогда булавку дайте! Я уже устала портки локтями придерживать!

— А все почему?

— Почему устала?

— Почему лопнули, — разозлилась Сонька.

— Я ж тебе сказала — с натуги…

— Нет. Потому что штаны у тебя фирменные. — Она вцепилась в карман Ксюшиных джинсов и глянула на лейбл. — Ну точно. «Кельвин Кляйн». А ихние американские молнии не справляются с русскими брюхами.

— Сонь, ты акцию что ли проводишь? «Поддержим отечественного производителя»?

— Нет. Просто у меня вот, например, никогда ничего не ломается. Ни молнии, ни застежки. А я покупаю вещи в обычных магазинах, не в бутиках…

— Ты покупаешь вещи на вьетнамской барахолке, — запальчиво возразила Ксюша. — И выдаешь их за турецкие или наши, российские. Знаю я тебя.

— Ну и что? Пусть так? Но у меня еще ни дна молния не…

— Они не успевают ломаться, потому что вещи, в которые они вшиты, рассыпаются после первой стирки!

— А вот и нет!

— Ладно, после второй, — миролюбиво согласилась Ксюша.

— После третьей, — тихо поправила Сонька. Потом как-то грустно на нас покосилась и пробормотала. — Знали бы вы, как мне надоело отовариваться на этих рынках! Рыться в этих коробках! Что смотрите? Вы разве не знаете, что на вьетнамских рынках вещи не на манекенах висят, а свалены грудой в коробки? — Мы отрицательно замотали головами. На что она сказала. — А они свалены.

— Но зачем ты…

— А ты думаешь, на учительскую зарплату можно одеваться где-то еще, кроме рынка? Знаешь, сколько я получаю со всеми нагрузками, дополнительными часами и пособием на Алену? 75 долларов!

— В неделю? — уточнила Ксюша.

— В месяц, — припечатала Сонька.

— Как это?

— Так!

— Выходит, учителя за месяц получают меньше, чем проститутки за час?

— Вот именно! — Сонька гневно сверкнула глазами. Она у нас очень любила жаловаться на тяжелую учительскую долю.

— И на какие тогда шиши мы телефончик купили? — спросила я осторожно.

— Говорю, сэкономила, — буркнула Сонька.

— На чем? На молниях?

— Нет, — отрубила она.

— А на чем? — не отставала я.

— Какая тебе разница?

— Я тоже хочу научиться экономить, — почти честно ответила я. — У нас с Колюней вечно денег до зарплаты не хватает.

— Еще бы! Он себе джинсы дешевле 50 баксов не покупает, а ты… про тебя я вообще молчу!

— А что есть джинсы дешевле 50 гринов? — как-то заволновалась Ксюша. Она, видимо, только что поняла, что живет совсем не так, как основная часть населения.

— Ха! Есть и за 10! И за 8 можно найти!

— На кого они? На кошку?

— Нет, погодите! — прервала я их диалог. — Мы ушли от темы… На чем ты экономишь? Колись.

— Ну ладно, ладно, — Сонька махнула на меня своей детской ручонкой. — Не сэкономила, а закалымила.

— Я же говорила! — захохотала Ксюша. — Она обирает избирателей!

— Ничего подобного! Я… только между нами… иначе придушу обеих. Ясно? — Мы послушно закивали — угроза жизни, чего уж тут не ясного — Мы с маманей ее фирменную маску для лица продаем.

— Ту хрень, которой ты морду мазала? — ахнула Ксюша.

— Ну. — Сонька кивнула. — Это ж старинный рецепт. Он мамане от бабки достался. Эксклюзив!

— И как вы его продаете, я не поняла?

— Сварганили осенью побольше этой хрени, разложили в баночки, этикетки наклеили, помнишь, Леля, ты мне их на компьютере делала…

— Но ты же сказала, что это Алене в школе задали!? По рисованию! — поразилась Сонькиному вероломству я.

— Нет, это были этикетки. Красивые получились — спасибо. Ну и вот…

— А знаешь, какое их, так называемая, фирма имеет лейбл? — обратилась я к Ксюше.

— Даже представить себе не могу!

— Софи Анаис! — провозгласила я торжественно.

— Ну правильно, — поддакнула «Софи». — Если бы на банке было написано Софья Аниськина, некто бы нашу маску не купил. А «Анаис» очень по европейски звучит. Народу нравится.

— И где ты это продаешь? — спросила я.

— И почем? — спросила Ксюша.

— Распространяю по знакомым. Говорю, что я независимый консультант французского косметического концерна «Софии Анаис». По домам хожу. Предлагаю товар по оптовой цене, вру, что в магазине такую маску они купят втридорога. Еще в электричке пробовала, но там не берут, им бы платков носовых 3 штуки на десятку, да батареек по той же цене. — Сонька недовольно поморщилась. — А наша косметическая маска стоит гораздо дороже.

— Сколько? — вновь поинтересовалась Ксюша.

— 5 долларов.

— 5 баксов за хрен с глицерином? — обалдела я. — Вы что сдурели?

— А накладные расходы? — накинулась на меня «Софи»

— Мне вы ни копейки не заплатили! А я, между прочим, трудилась над дизайном! Да еще бумагу для принтера на работе сперла!

— А тара? Мы же баночки заказывали…

— Врет она! — отчеканила Ксюша. — Она у меня все пузырьки от использованных кремов подчистила. Говорила — не выбрасывай, у меня Алена ими будет играть… Врунья!

— Ну ладно, банки мы по знакомым насобирали, это правда. А знаете, сколько мы от них этикетки отдирали? У меня до сих пор на пальцах мозоли!

— Врунья! — пропела Ксюша.

— А удобрения для огурцов…

— Они еще их нитратами подкармливают! — хохотнула я. — А потом выдают за экологически чистый продукт!

— Никакими не нитратами, а навозом!

— Час от часу не легче! — продолжала заливаться я. — Маска с какашками!

Сонька запыхтела, не зная, что бы еще такое придумать, чтобы мы отстали, не обсмеяв при этом ни ее, ни ее эксклюзивный товар.

— А, знаешь, сколько приходиться бегать, чтобы втюхать эту маску покупателю? — нашлась «Софи». — Я ж все вечера только тем и занимаюсь, что по подъездам бегаю. Все обувку уже стоптала.

— А вы рекламу сделайте, — шуткой предложила я. — Красочные плакаты. И маленькие черно-белые буклетики. Плакаты на столбах развесишь, а буклеты в почтовые ящики сунешь.

— Это очень дорого, плакаты-то…

— А тебе Леля сделает, — подсказала Ксюша. — Опять бумагу на работе украдет и сделает. А ты ей за это 5% от прибыли.