Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

• Название: Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Прапор
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7766-0182-7

Роман малоизвестного нашему читателю немецкого писателя Георга Борна посвящен историческим событиям, происходившим во Франции в середине XVII века.

---

— А вас очень интересует этот прекрасный и любезный художник, ваше величество?

— Я впервые вчера говорил с ним, и должен признаться, он произвел на меня сильное впечатление.

— Ее величество поручила ему настенную живопись в своем дворце, а заодно нашла в нем новый магнит для приемов в своих великолепных гостиных, — проговорил Ришелье.

— Вы говорите это таким тоном, как будто вами руководит зависть, ваша эминенция, — с холодной улыбкой заметил Людовик.

— Зависть моя проявляется только в тех случаях, когда хотят затмить вас, ваше величество!

— А! Благодарю вас за эту любезность. Но я охотно уступаю другим блеск и великолепие! Вы пришли сообщить мне что-нибудь? Говорите, я слушаю. Только, пожалуйста, не о государственных делах, ваша эминенция. Расскажите мне лучше что-нибудь повеселее. Ведь все равно вы добьетесь того, что наметили заранее!

— Это похоже на упрек, ваше величество!

— Быть может, но это не упрек. Садитесь и расскажите мне что-нибудь новенькое о дворе или о Вене.

— Готов исполнить ваше приказание, государь, — сказал Ришелье, повинуясь приглашению короля и садясь против него. — Сегодня вечером мне нечаянно удалось быть свидетелем одного странного и довольно интересного эпизода, несколько смахивающего на придворную интригу.

— Я знаю, вы мастер рассказывать, ваша эминенция. Итак, к делу!

— Сегодня, не более как час тому, я видел, не будучи сам замеченным, несколько дам, проходящих по галерее к покоям королевы. Я полагаю, они возвращались с вечернего богослужения. Вдруг герцогиня де Шеврез подошла к одной из дам и с поклоном передала ей роскошно вышитый платок, громко заметив, что дама забыла его на своем месте в церкви.

— Пока я не вижу здесь ничего романтического.

— Дама, казалось, удивилась. Я видел, что она слегка вздрогнула, принимая из рук герцогини платок, взглянув на который можно было предположить, что в него завернуто письмо!

— Вот теперь начинается интрига!

— Ведь ваше величество приказали мне рассказать что-нибудь новое о придворных делах, вследствие чего я рассказываю вам самую последнюю новость и, как выяснится впоследствии, не совсем безынтересную. Дама, принявшая от герцогини де Шеврез мнимо забытый в церкви платок, в замешательстве забыла спрятать тот, который ранее держала в руке!

— Значит, забытый платок в церкви был не более чем предлог для передачи завернутого в него письма?

— По-видимому, так, государь! Дама, осознав вдруг свою неосторожность и неловкость, проворно спрятала оба вышитых платка под накинутую на ее плечи мантилью.

— Далее, ваша эминенция, далее!

— За несколько часов перед тем я получил уведомление от караульного офицера заставы, что какой-то незнакомец на лошади, покрытой пеной, во весь опор проскакал через заставу, и что в этом незнакомце он узнал молодого англичанина…

Король поднялся с места. Лицо его омрачилось.

— Что же общего имеет это обстоятельство с вашим рассказом?

— Я сообщаю вашему величеству только два факта, невольно бросающиеся в глаза. Не позволяя себе объяснить их, предоставляю вашей воле лично исследовать, есть ли какая-нибудь связь между этими фактами.

— Гм, и кто же была эта дама, о которой вы говорили… Дама, принявшая платок от герцогини де Шеврез?

— Королева, ваше величество!

Людовик вскочил. Глаза его буквально впились в холодные и неподвижные черты также вставшего с места кардинала.

— Не ошиблись ли вы?

— Я имею счастье, ваше величество, обладать очень верными предчувствиями!

— И являетесь всегда вовремя, — добавил Людовик, по выражению лица которого можно было заключить, что он принял решение.

— Когда дело касается интересов моего короля!

— А караульный офицер у заставы также не ошибся?

— Курьер…

— Это был курьер?

— Да, он объявил, что едет из Лондона, ваше величество.

Людовик побледнел, лицо его нервно передернулось.

— Благодарю вас, — поспешно проговорил он. — Я желаю остаться один, чтоб обдумать хорошенько, что я должен предпринять и как действовать, чтоб наконец разгадать тайны моего двора! Доброй ночи, ваша эминенция!

Ришелье поклонился и вышел из кабинета короля, радуясь, что бросил первую искру в давно накопленный им горючий материал. Он был очень доволен, заметив сильное волнение короля. Теперь он охотно оставил его наедине с обуявшими его страстями.

Король вскоре принял решение. Сцена с платком, сопоставленная с одновременно прибывшим из Лондона курьером, вызывала в подозрительном сердце короля предположения, от которых он содрогнулся. Он должен был выяснить для себя истину, проверить свои догадки любой ценой! Он не знал умеренности и снисхождения в минуты гнева. Королева еще не испытывала этого. До сих пор Людовик не показывался ей в состоянии крайнего раздражения.

Король поспешно вышел из кабинета и впервые вошел в потаенный коридор, соединявший его комнаты с комнатами королевы. Он хотел явиться к своей супруге совершенно неожиданно, чтобы у нее не было времени подготовиться к разговору.

Король Людовик ХШ готовился к первому ночному посещению своей супруги. Но какое это было посещение!

Анна Австрийская только что отпустила виконта д'Альби, явившегося к ней с донесением. Ее статс-дамы уже удалились в свои комнаты. В будуаре королевы оставалась лишь верная ей Эстебанья. Королева заканчивала вечерний туалет и собиралась отправиться в свою опочивальню. Она подошла к письменному столу, взяла, как обычно по вечерам, все записки и письма, которые не хотела или не смела сберегать, и бросила их в камин, за исключением одного письма, которое спрятала за свой корсаж. И только хотела пожелать спокойной ночи донне Эстебанье и помолиться перед изображением Божьей матери, как вдруг ее обергофмейстерина стала с беспокойством к чему-то прислушиваться.

— Что с тобой, Эстебанья? — быстро спросила королева.

— Мне сейчас показалось, будто я слышу шаги в коридоре, который…

— Ты пугаешь меня. Кто может быть в" коридоре, дверь которого выходит в мою спальню. На меня эта дверь, заставленная картиной, и без того всегда наводит страх, а ты еще увеличиваешь его!

— Я не понимаю, — проговорила Эстебанья и твердым шагом подошла к портьере, отделявшей спальню от будуара. Приподняв тяжелый занавес, она издала невольный крик изумления. Анна Австрийская, испугавшись, схватила сонетку, желая позвать камер-фрау.

— Король! — шепнула Эстебанья.

В эту минуту Людовик, пройдя мимо нее, вошел в будуар.

— Не трудитесь, ваше величество, не зовите ваших слуг на помощь. Это — я!

— Вы, ваше величество, в такой необычный час…

— Быть может, я пришел некстати, — сказал Людовик, проницательно взглянув на королеву. — В таком случае прошу прощения! Я желаю быть один с королевой! — прибавил он, обращаясь к Эстебанье.

Обергофмейстерина поклонилась и вышла в соседнюю комнату. Она была убеждена, что над головой ее повелительницы собирается гроза. Насколько она любила Анну Австрийскую, настолько всегда ненавидела ее мрачного супруга!

— Вы удивлены, ваше величество, что я наконец-то воспользовался моим правом посещать собственную супругу в любое время? — начал Людовик.

— Действительно удивлена, ибо до сих пор вы не вспоминали об этом праве, чем заставили и меня совершенно забыть о нем.

— Позвольте мне перейти к делу, ваше величество!

— По вашему лицу, сир, я вижу, что не сердце ваше, то есть не чувство любви ко мне побудило вас нанести мне этот ночной визит. Простите, если я признаюсь вам, что меня страшат ваши мрачные взоры!

— Страшиться должен только тот, кто чувствует себя в чем-нибудь виноватым, — отвечал холодно Людовик, внимательно наблюдая за быстрым движеньем руки королевы, пытающейся спрятать письмо дальше в кружево, густо окаймлявшее ворот и грудь ее ночной одежды.

— Виновным может называться только тот, кто замышляет какое-нибудь зло, ваше величество. Я полагаю, что скорее с вашей стороны есть вина, чем с моей!

— Вы не остановите меня своими надменными речами, на этот раз они относятся не к королю, а к вашему супругу.

— Я не понимаю разницы между ними, сир! Но как вы могли бы заметить, я уже была готова удалиться в свою спальню. Скажите, обстоятельство, доставившее мне неожиданное удовольствие видеть вас в моих комнатах, в самом деле очень важное?

— Без сомнения, очень важное и безотлагательное! Я прошу вас отдать мне письмо, спрятанное у вас на груди под кружевами.

Анна Австрийская вздрогнула. Ее кроткое прелестное лицо вдруг приняло совершенно другое выражение: она смотрела на короля удивленными глазами.

— Что означает это странное требование, сир? — спросила она холодно и гордо.

— Объяснения после, ваше величество, а теперь я повторяю просьбу вручить мне письмо!