Джудит Айвори - Искусство соблазна

• Название: Искусство соблазна
• Автор: Джудит Айвори
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004

Стюарт Эйсгарт, виконт Монт-Виляр, не мог и вообразить, что скромная хозяйка маленькой фермы, золотоволосая Эмма Хотчкис, которую он твердо решил сделать своей новой любовницей, в действительности — решительная и опасная женщина, способная на равных противостоять любому мужчине.

Страсть выступает против страсти, искусство соблазна — против ума и хитрости...

Так кто же обольститель?

Кто победит, кто проиграет?

И как быть, если в игру вступает любовь?..

---

Ей показалось, что она проспала минут двадцать, не больше. На рассвете дом ожил по воле виконта Монт-Виляра, хозяина здешних мест. Звуки шагов за дверью разбудили ее, и потом уснуть она уже не смогла. Слуги сбивались с ног, лишь бы угодить своему хозяину, каждый старался сделать больше, выполнить работу быстрее, лучше других, чтобы завоевать расположение виконта.

Вскоре после пробуждения Эмма услышала стук в дверь. Вошла горничная с подносом — принесла завтрак. Девушка, напевая, подошла к окну и отдернула шторы. Эмма накрыла голову подушкой, но сквозь толстый слой пуха до нее донеслось:

— Приехали портнихи, мадам. Они там, внизу, с целыми рулонами тканей, кружевом, очень все красиво. Похоже, у вас скоро появятся новые платья. Бывает же, что девушкам так везет!

Следующие три дня прошли в хлопотах. Стюарту большую часть времени пришлось проводить в разъездах — выполняя множество поручений, данных ему Эммой. На первый взгляд ничего лишнего она у него не просила, хотя он был почти уверен в том, что Эмма составила список необходимого таким образом, чтобы по большей части он находился вне дома. Да и к ней было не подступиться. Разговаривал он с ней в основном через головы портних, то примеряющих на нее что-то, то снимающих мерки.

После того вечера в библиотеке оба соблюдали по отношению друг к другу большую осторожность. И были неизменно, даже преувеличенно вежливы. Стюарт готов был рвать и метать.

Он отдыхал в компании Амины и Хиям, которые остались в доме еще на два дня, после чего вернулись в Лондон. Они приехали проверить, как он тут живет, и осознание этого приятно удивило Стюарта. Эти две женщины когда-то очень от него зависели. Но в Англии они освоились едва ли не лучше, чем он сам. У обеих были друзья, обе вели достаточно разнообразную жизнь, у Хиям был поклонник или покровитель. Обе женщины, подобно родственникам, которым страшно любопытно разведать все о гостье дома, которая может стать членом семьи, проявили интерес к Эмме, но,

когда им было сказано, что через две недели ее тут не будет, этот интерес угас.

Итак, две недели. Теперь даже меньше. Стюарт должен был признать, что то, чем он занимался, день ото дня становилось все интереснее. Он ощущал себя на пороге самого захватывающего приключения, которое могло бы ждать его в Англии. Ему нравилось наблюдать за метаморфозами Эммы, за тем, как она у него на глазах превращалась в элегантную столичную «специалистку по произведениям искусства». Фермерша, живущая с ним по соседству, не уставала его удивлять. То, как она подбирала ткани и сочетания цветов для своего небольшого, но эффектного гардероба, не оставляло для Стюарта повода вмешиваться в процесс и как-то помогать. Все, что ему оставалось, — платить по счетам или обещать, что заплатит позже. Она внимательно выслушивала портних, рассказывающих ей, что носят в Лондоне, и, усваивая полученную информацию, принимала собственные решения. Она чувствовала, в чем уместно появиться в обществе, а в чем нет. Оказалось, что у нее неплохой вкус и чувство стиля. Более того, выяснилось, что она неплохо знает кодекс поведения в обществе, правила этикета. Стюарт мог расслабиться. Если вначале у него были серьезные сомнения относительно того, что она сможет сойти за даму из общества, то теперь они испарились. Эмма была всем, на что он надеялся, и даже более того.

Она подходила к задаче обмануть Леонарда творчески, и все получалось у нее естественно и легко. Эмме был присущ кураж, что наряду с мастерством в такого рода вопросах внушало почти стопроцентную уверенность в успехе предприятия. Сама по себе «игра», помимо хорошенькой миссис Хотчкис, обещала принести удовольствие.

Особенно очевидно это стало для Стюарта на третий день пребывания миссис Хотчкис у него дома. Он вернулся относительно рано. Из гостиной на первом этаже доносились голоса портних и Эммы. Когда он вошел в комнату, там оказались все трое: миссис Хобби за швейной машинкой, поставленной у окна, ее дочь Луиза перед Эммой, закалывающая что-то булавками у нее на плече.

Комната была в беспорядке, но в том особенном женском беспорядке, который мил сам по себе: рулоны ткани на диване, пуговицы, разложенные на письменном столе, там же жестянка с фурнитурой. На полу — развернутый рулон кружев, рулоны разнообразного шитья. Похоже, дамы подбирали отделку к платью из синей шерсти. На стуле валялись сантиметр, подушечка для булавок, несколько катушек ниток разных цветов. Там же лежали и ножницы. Стук педали ножной машинки, вращение колес то быстрое — холостой ход, то более медленное — когда из-под иглы заструилась синяя шерсть. Все трое говорили, казалось, одновременно — женский щебет, так похожий на птичий. На вешалках, прицепившись к каминной полке, висели три почти готовых платья.

— Как дела? — спросил он с порога.

Луиза обернулась и вынула булавку изо рта, и Стюарт смог увидеть Эмму в полный рост. И что-то в груди его екнуло.

Воображение не раз рисовало ее обнаженной — округлой, женственной, словно зовущей дотронуться до себя. Но никогда она не представала перед его мысленным взором одетой. Упаси Бог. И вот она стояла перед ним — куда милее, чем он мог себе представить. В полосатой шелковой блузке и приталенной, пригнанной по фигуре юбке, — маленькая женщина, знавшая, как подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки, если они у нее были.

Стюарт поймал себя на том, что снял шляпу и пригладил волосы — на улице стоял промозглый холод, и пальцы его почти онемели. Он, никуда не уходя, расстегнул пальто и снял шарф, любуясь Эммой.

А что он ожидал увидеть? Он надеялся, что его удивление не слишком явно отразилось на лице. Он считал ее хорошенькой, хотя и несколько слишком коротконогой и упитанной. Может, чуть неотесанной. Женщиной, которой больше нравится проводить время с вонючими овцами, чем прихорашиваться. Хотя, как оказалось, в юбке, отлично сидевшей на ее фигуре, она выглядела как куколка — с тонкой талией и пышными округлостями. Светлые волосы были аккуратно зачесаны назад и падали на спину золотыми кольцами — настоящая принцесса из сказки. А ее глаза, ее лицо... Стюарт на несколько секунд лишился дара речи.

Если бы сейчас был разгар сезона, она могла бы всколыхнуть лондонский высший свет. Пошли бы сплетни, слухи. Ее не могли бы не заметить, и та одежда, в которой она была сейчас, давала понять, что она желает быть замеченной.

— Ах! — сказала она, застенчиво улыбаясь. — Не так плохо, правда? — Она даже кокетливо затрепетала ресницами, вампирша этакая.

— Красиво. — Он засмеялся. — Вы выглядите как... ну, скажем, как леди, как самая элегантная леди, только еще симпатичнее: как леди, с которой я бы хотел познакомиться поближе.

И снова реакция на его слова оказалась двойственной. Его внимание ей льстило и в то же время внушало неуверенность. Она улыбнулась чуть пошире, решив принять комплимент как должное. Но тут же покачала головой, надула губы и потупила взор. Он никак не мог определить, что в ее реакции было естественным и что — напускным. Иногда она вела себя так, что ее никак нельзя было заподозрить в неискренности, — наивная, неискушенная, он просто не мог ей не верить. Но уже через минуту она представляется циничной, все в жизни познавшей, так что ему ничего не остается делать, как корить себя за то, что позволил ей себя обмануть.

Он стоял в дверях несколько долгих минут, пытаясь придумать предлог, чтобы задержаться, просто для того, чтобы налюбоваться на нее. Дворецкий подошел неслышно, принял у него пальто и деликатно покашлял, чтобы привлечь внимание.

— Ваше сиятельство, — сказал дворецкий и начал шептать. Стюарт рассеянно слушал, что почта

ждет его на каминной полке, что с одной из лошадей проблемы, что один из младших садовников заболел и нуждается в выходном пособии. Что проект архитектора по реконструкции дома требует его подписи, что одна из балок для игровой комнаты прибыла с браком — трещина по самому центру. Были и другие дела, требующие его внимания. Стюарту ничего не оставалось, как повернуться и уйти — заниматься делами.

Но Эмма Хотчкис, возникшая из уродливых покровов старой одежды, словно бабочка из кокона, поразила его сегодня настолько, что он долго не мог уснуть. Он воображал, как, сопровождая ее на самые различные сборища, морочит голову знакомым, представляя ее «своей йоркширской соседкой»: «Позвольте представить землевладелицу с прекрасной овечьей фермой». Рекомендуя ее таким образом, он не произнесет ни слова лжи, и в то же время ухоженный и респектабельный вид «йоркширской соседки» непременно введет людей в заблуждение.

«А может, все наоборот», — подумал он, проснувшись. Быть может, владелица овечьей фермы из Йоркшира представляла из себя нечто гораздо более занимательное, чем он думал вначале.

Четвертый день в замке на холме для Эммы Хотчкис начался примерно так же, как и три предыдущих. Она встала до рассвета. И во время завтрака в одной руке она держала чашку с кофе, а другая была вытянута, чтобы портниха могла сделать новую наметку от талии до подмышек. На ленч она ела пирог с мясом в платье, которое было сшито только наполовину, а остальное еще сколото булавками. Большую часть дня и начало вечера она провела, примеряя разнообразные детали своего нового туалета, зачастую сшивавшиеся прямо на ней. К ужину на машинке был прострочен последний шов и пришита последняя лента. У нее было пять платьев, в Лондон ей обещали прислать две ночные рубашки, еще у нее было дамское шерстяное пальто и — Стюарт привез их сегодня сам — прелестная пара синих дамских высоких ботиночек на шнуровке и роскошные бальные туфельки, а также драгоценности — фальшивые, но при этом весьма милые, — это все было добыто стараниями Стюарта. А еще косынки, шарфы, перчатки, шляпки.