Усама ибн Мункыз - Книга назидания

• Название: Книга назидания
• Автор: Усама ибн Мункыз
• Издательство: Издательство восточной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

---

Я видел того кузнеца: это был сильный юноша, но когда он шел, то часто останавливался, садился и просил чего-нибудь выпить. Другой же, который требовал поединка, был старик с твердой душой. Он произносил воинственные стихи и не думал о поединке. Виконт [337], правитель города, пришел на место битвы и дал каждому из сражавшихся палку и щит, а народ встал вокруг них, и они бросились друг на друга. Старик теснил кузнеца, а тот отступал, пока не оказывался прижатым к толпе. Потом старик возвращался в середину круга, и они бились до того яростно, что стали похожи на окровавленные столбы. Дело затянулось, и виконт торопил их и кричал: «Скорее!» Кузнецу помогло то, что он привык работать молотом. Старик устал, и кузнец ударил его. Старик упал спиной на свою палку, а кузнец стал над ним на колени, чтобы вырвать ему пальцами глаза, но не мог этого сделать, потому что у него из глаз текло много крови. Тогда он поднялся и так ударил его палкой по голове, что убил. На шею старика сейчас же набросили веревку, потащили его и повесили. Хозяин этого кузнеца подарил ему поместье, посадил сзади себя на седло, взял с собой и уехал. Вот пример законов и суда франков, да проклянет их Аллах!

Однажды я отправился с эмиром Му‘ин ад-Дином, да помилует его Аллах, в Иерусалим. По пути мы остановились в Набулусе. Там к Муин ад-Дину пришел один слепой юноша-мусульманин, хорошо одетый. Он принес Му‘ин ад-Дину плодов и попросил разрешения поступить к нему на службу в Дамаске. Му‘ин ад-Дин позволил ему, а я расспросил об этом юноше, и мне рассказали, что его мать была выдана замуж за франка и убила своего мужа. Ее сын заманивал хитростью франкских паломников и убивал их с помощью матери. В конце концов его заподозрили в этом и применили к нему франкский способ суда. Они поставили [217] громадную бочку, наполнили ее водой и укрепили над ней деревянную перекладину. Затем подозреваемого схватили, привязали за плечи к этой перекладине и бросили в бочку. Если бы этот человек был невиновен, он погрузился бы в воду, и его подняли бы с помощью этой веревки, и он не умер бы в воде. Если же он согрешил в чем-нибудь, то он не мог бы погрузиться в воду.

Когда этого юношу бросили в воду, он старался нырнуть, но не мог, и они его осудили, да проклянет их Аллах, и выжгли ему глаза. Этот человек прибыл потом в Дамаск, и эмир Му‘ин ад-Дин, да помилует его Аллах, снабдил его всем необходимым.

Эмир сказал одному из своих слуг: «Сведи этого человека к Бурхан ад-Дину аль-Балхи, да помилует его Аллах, и скажи ему, чтобы он приказал кому-нибудь научить его Корану и кой-чему из законов».

Тогда слепец сказал Му‘ин ад-Дину: «Победа и одоление! Я надеялся не на это». – «На что же ты рассчитывал?» – спросил эмир. «Что ты дашь мне лошадь, мула и оружие, – ответил юноша, – и сделаешь меня всадником». – «Я никогда не думал, что слепые могут стать всадниками», – ответил эмир.

Многие франки обосновались в наших землях и подружились с мусульманами. Эти франки гораздо лучше тех, кто недавно приехал из франкских стран, но они исключение, по которому нельзя судить вообще.

Вот пример. Однажды я послал своего товарища в Антиохию по делу. Главарем там был Теодор ибн ас-Сафани, с которым у меня была большая дружба. Он пользовался в Антиохии сильным влиянием. Однажды он сказал моему товарищу: «Один из моих франкских друзей пригласил меня к себе, ты пойдешь со мной, чтобы посмотреть на их обычаи».

«Я пошел с ним, – рассказывал мой товарищ, – и мы вошли в дом одного рыцаря. Это был один из старожилов, которые прибыли сюда во время первых походов франков [338]. Его освободили от канцелярской и [218] военной службы, но у него были в Антиохии владения, доходами с которых он жил. Нам принесли прекрасно накрытый стол, чисто и хорошо приготовленные кушанья. Рыцарь увидел, что я воздерживаюсь от еды, и сказал мне: «Ешь, ублаготвори свою душу; я сам не ем ничего из франкских кушаний и держу египетских кухарок, я ем только то, что ими приготовлено, и в моем доме не бывает свиного мяса». Я стал есть, но был осторожен, а потом мы ушли. Однажды я проходил по рынку, и ко мне привязалась какая-то франкская женщина. Она что-то бормотала на их языке, и я не понимал, что она говорит. Вокруг нас собралась толпа франков, и я убедился в своей гибели. Вдруг приблизился этот самый рыцарь. Он увидел меня, подошел ко мне и сказал, обращаясь к женщине: «Что у тебя с этим мусульманином?» – «Этот человек убил моего брата Урса!» – воскликнула она, а этот Урс был рыцарь в Апамее [339], которого убил кто-то из войска Хама. Рыцарь закричал на нее и сказал: «Этот человек бурджаси (т. е. купец), он не сражается и не принимает участия в бою». Он прикрикнул на собравшихся, и те рассеялись; тогда рыцарь взял меня за руку и пошел со мной. Мое спасение от смерти было следствием того, что я у него поел». [219]

ТРУСЛИВЫЕ ХРАБРЕЦЫ

Удивительная особенность человеческих сердец та, что человек погружается в пучины и идет навстречу величайшим опасностям, и его сердце не пугается, но этот же человек боится того, чего не боятся дети или женщины.

Я видел это у моего дяди Изз ад-Дина Абу-ль-Асакир-султана [340], да помилует его Аллах, который был одним из самых храбрых в своем роду. Он участвовал в знаменитых походах и прославился памятными ударами копья, но когда он видел мышь, то менялся в лице, им овладевала как бы дрожь, и он уходил с того места, где видел мышь.

Среди его слуг был один храбрый человек, знаменитый своей доблестью и бесстрашием, по имени Сандук. Он до того боялся змей, что точно сходил с ума. Мой отец, да помилует его Аллах, сказал ему, когда он стоял перед моим дядей: «О Сандук, ты человек хороший, известный своей доблестью, не стыдно ли тебе так пугаться змей?» – «О господин мой, – ответил он, – что ж тут удивительного? В Хомсе есть храбрый человек, герой из героев, который чуть не до смерти боится мышей». Он имел в виду своего хозяина, и мой дядя, да помилует его Аллах, закричал на [220] него: «Пусть обезобразит тебя Аллах, ах ты такой-сякой!»

Я видел одного невольника моего отца, да помилует его Аллах, по имени Лулу; это был замечательно храбрый человек. Однажды ночью я выехал из Шейзара, взяв с собой много мулов и вьючных животных, чтобы привезти с гор лесу, который я там нарубил, чтобы сделать оросительную машину [341]. Мы вышли из окрестностей Шейзара, думая, что рассвет уже близок, но прибыли в деревню Дубейс еще до наступления полуночи. «Сходите с коней, – сказал я товарищам, – мы не пойдем в горы ночью». Когда мы спешились и расположились отдыхать, то вдруг услышали ржание лошади.

«Это франки!» – воскликнули мы и стали в темноте садиться на лошадей. Я говорил себе: «Я убью одного франка и захвачу его лошадь, а они заберут всех наших вьючных животных и людей, которые их вели».

Я сказал Лулу и еще трем слугам: «Поезжайте вперед, разведайте, что это за ржание». Они поскакали вперед и встретили всадников, которых было очень много. Лулу двинулся к всадникам и крикнул: «Говорите, а не то я вас всех перебью», – а он отлично стрелял из лука. Встречные узнали его голос и сказали: «Ты хаджиб Лулу?» – «Да», – ответил Лулу. Оказалось, что это войско Хама с эмиром Сейф ад-Дином Суваром [342], да помилует его Аллах. Они возвращались после набега на франкские области.

Такова была храбрость Лулу перед такой толпой, а когда он видел у себя в доме змею, то бегом выбегал оттуда и говорил своей жене: «Возьмись уж ты за змею». И жена его шла на змею и убивала ее. [221]

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ

Всякого воина, будь он подобен льву, может погубить и обессилить ничтожное препятствие, как произошло со мной у Хомса; когда я вышел в бой, мою лошадь убили, и я получил пятьдесят ударов мечом. Это случилось во исполнение воли Аллаха и благодаря небрежности моего стремянного при укреплении поводьев лошади. Он привязал повод к кольцам, но не продел его через них, и когда я потянул за узду, желая уйти от врагов, узел поводьев развязался, и меня постигло то, что постигло.

Однажды мы услышали в Шейзаре крик глашатая с юга. Мы перепугались и надели доспехи, но кричавший оказался лжецом. Мой дядя и отец, да помилует их обоих Аллах, поехали вперед, а я остановился поодаль от них. Вдруг донесся крик с севера, со стороны франков. Я пустил свою лошадь вскачь по направлению к кричавшему и увидел, что люди идут вброд, сидя верхом друг на друге, и кричат: «Франки!»

Я тоже пошел вброд и сказал солдатам: «Не бойтесь, я впереди вас!» Затем я вскачь поднялся на Холм Карматов и вдруг увидел франкских всадников, приближавшихся в большом числе. [222] Из их рядов выступил всадник, одетый в кольчугу и шлем, и стал приближаться ко мне. Я двинулся на него, чтобы воспользоваться его удалением от товарищей. Всадник подъехал ко мне совсем близко, но, когда я двинул к нему свою лошадь, у меня лопнуло стремя. Я уже не мог избежать встречи с этим всадником и поднялся на седле без стремени. Когда мы съехались и нам оставалось только начать бой, всадник вдруг почтительно меня приветствовал. Оказалось, что это начальник Омар, дядя начальника Зейн ад-Дина Исмаила ибн Омара ибн Бахтиара [343]. Он участвовал в набеге войск Хама на Кафартаб, но франки напали на мусульман, и те обратились в бегство и вернулись в Шейзар, куда еще раньше их прибыл эмир Сувар, да помилует его Аллах.